Версия для печати темы

Нажмите сюда для просмотра этой темы в оригинальном формате

Философские форумы Phenomen.Ru _ Политика - Общество - Культура _ "СТОЛЫПИН" бросает вызов "СОЛНЦУ" Сокурова...

Автор: isjuminka Feb 24 2005, 07:48 PM

«СТОЛЫПИН» бросает вызов «СОЛНЦУ» Сокурова!

Игорь ЖУРДИН беседует с режиссером 15-тисерийного художественного фильма Юрием КУЗИНЫМ

Сериал или фильм: непростой выбор в пользу кинематографа…

Игорь: Юрий, ты, как я понял, снял первый Блок 15-тисерийного художественного фильма «СТОЛЫПИН» («Невыученные уроки»)?

Юрий: Да, это так…Предстоят съемки второго блока, которые, очевидно, завершатся в июне 2005 года, после чего мы приступим к озвучанию…

Игорь: Я увидел, как ты работаешь на съемочной площадке, и у меня сложилось впечатление, что ты делаешь фильм, а не сериал. Так ли это?

Юрий: Да…Ты прав, Игорь, это именно фильм, а не сериал…Речь даже не о качестве съемок, эстетических и моральных критериях, которыми мы руководствовались…Многие сериалы, стремящиеся занять нишу кинематографа, искусственно имитируют язык кино, оставаясь при этом в русле сериальной поэтики…Другое дело – фильм о Столыпине…Очевидно, кино, с его метафизикой и онтологией, лежит в иной плоскости, нежели телевидение. Фильм принципиально отличается от серии, даже если время, категория, которую ввел в кино-эстетику Тарковский, время длительности процессов восприятия, их флуктуация, дискретность, совпадают с ритмами теле-информации. Кино имеет отношение к тактильному, чего не скажешь о телевидении. Сериал оперирует языком плаката, лексикой ДНК, отвечающей за ориентировочный рефлекс - иными словами, сериал учит: как жить, как любить, как умирать: что-то от воскресной проповеди, если угодно. Фильм же ничему не учит, он всего лишь событие, которое ты переживаешь - что-то от чуда, которого не ждешь и поэтому не в состоянии его повторить, даже если бы попытался…

Игорь: Почему именно Столыпин? Ты сам выбрал эту тему, или помог случай?

Юрий: После «Левши» с Гитлером-ребенком, которого отец-тиран переучивает с левой руки на правую, я снял «Ковчег» по мотивам кино-повести Шпаликова «Причал». Критика обругала этот фильм, чему способствовал и я сам, бичуя себя направо и налево. Мне понадобилось два года, чтобы «зализать раны». За это время я написал три сценария: «Зачистка» (о Второй Чеченской – война и эрос!), «Кто боится Лени Рифеншталь» (о Холокосте в Западной Белоруссии с 1942-1944 год) и «Венгерская рапсодия» (о Толстом и Достоевском). Чтобы снять фильмы по этим сценариям, я даже создал компанию «ИЗЮМИНКА-FILM COMPANY».

Игорь: Не так уж и мало для двух лет жизни…

Юрий: К сказанному я бы добавил и два сайта в Интернете, которые я разместил по адресу www.isjuminka.narod.ru и www.lefthander.narod.ru. Кино-сообщество обо мне забыло. И я решил напомнить о себе, что вполне разумно. Так я вышел на "Кинокомпанию «ДомФильм», познакомился с самым крупным продюсером России В.Н.Досталем, который и предложил мне стать режиссером «Столыпина». Мне словно выдали справку о выздоровлении. Я должен был доказать свою состоятельность. Я понимал, что такой шанс упускать нельзя, и с головой ушел в работу…

Игорь: Александр Сокуров, насколько я знаю, готовится показать на Берлинском кинофестивале 2005 года свой новый фильм о японском императоре... Странные у вас совпадения, как я погляжу... В 1999-м - соперничество в Каннах "Левши" и "Молоха", в 2002 - "Ковчега" и "Русского ковчега"... Является ли "Столыпин" своеобразным вызовом "Солнцу" Сокурова? И если да, то, в каком контексте?

Юрий: Признаться, сам побаиваюсь этих совпадений... В каком-то смысле мы с Александром Сокуровым антиподы, что нисколько не умоляет его достоинств и не увеличивает моих недостатков... Мы разные, и это главное... Исследовав личность тирана, каковым, безусловно, был Адольф Гитлер, мы пришли к обоюдному решению изучить "придворное общество" и сам институт монархического правления... В век Модерна и Постмодерна традиционные институты ни только не утратили своей привлекательности, но и оказались способными к регенерации, взять, к примеру, Туркменистан или Белоруссию, где монархические рецидивы вылились в причудливый сплав авторитаризма, деспотии восточного образца и тирании времен Древней Греции...

Игорь: Столыпин, как я знаю, был монархистом и одним из самых умных и удачливых русских администраторов. Это ни убогий царедворец – сухой и напыщенный, как Горемыкин, или лощеный и коварный, как Витте…

Юрий: Да, Игорь, ты прав… Столыпин в первую очередь поражает своим умом… Горе уму, - говорит Грибоедов, - уму ироничному, злому, если ум этот посмел родиться в России – стране иррациональной по определению. Горе России, говорю я, стране, в которой родится умный человек, чтобы встряхнуть ее от вековой спячки, или модернизировать, как это сделал Столыпин, реформы которого Россия «изрыгнула», как считают некоторые историки. Ведь Петр Аркадьевич с одной стороны капиталист до мозга костей, мечтавший превратить Россию во вторую Америку, демократ, давший права и свободы «инородцам», включая и евреев, с другой же стороны он - «Русский Бисмарк», диктатор и «вешатель», железной рукой задушивший сепаратизм в империи и террор в обеих ее столицах...

Игорь: И все же, Юрий, мне бы хотелось понять, что ты имеешь ввиду, когда говоришь о своей «принципиальной кинематографичности». Чего ты, как режиссер, добиваешься? Какого результата?

Юрий: Я позволю себе процитировать самого себя. Это фрагменты из моей режиссерской экспликации к 15-серийному художественному фильму «СТОЛЫПИН» («Не выученные уроки»).

Точно и бережно передавать дух литературного сценария Э.Я.Володарского, допуская лишь изменение некоторых акцентов и сокращая те сцены, без которых драматургия эпизодов становится более выпуклой, а метраж серии приближается к 52-м минутам с учетом начальных и финальных титров;

Я сосредоточил главное внимание на личности Столыпина и его реформах, для чего ввел ключевой эпизод финала 14-й серии – создание Петром Аркадьевичем своего Политического завещания, которое содержало как письмо к Николаю II, так и всеподданнейший доклад о реформах государственного устройства России. Пакет исчез при загадочных обстоятельствах из портфеля премьера сразу же после его трагической гибели. Сцена, когда Столыпин диктует свое завещание, предчувствуя близкую смерть, конечно же вымышлена, но все, что при этом узнает зритель, соответствует идеям и политическим прогнозам Столыпина. Эта реконструкция всего того, что он сделал и планировал завершить, крайне уместна в данном историческом фильме.

Я поставил вопрос о легитимности власти, применяющей насилие в рамках того или иного политического проекта. Что есть «государство» и что есть «общество» - спрашиваю я у своих героев. – Есть ли будущее у "Князя" (Макиавелли) и "Придворного" (Кастильоне), узурпировавших власть, дабы вершить правосудие? Что есть авторитаризм - необходимое условие для «дрейфа» социальной системы, где умелый тиран-кормчий избегает политических «водоворотов» - ценой сворачивания гражданского общества, или, говоря иными словами, авторитаризм, хотя и зло, но зло терпимое, без которого социальная система будет «трещать по швам»: то по причине «избыточной» массы - географические, пространственные и временные детерминанты, то под напором ментальных и социально-исторических флуктуаций, иначе говоря: из-за не стабильности самого «русского мира», вечно прибывающего в подростковой стадии развития, с ее избыточной агрессивностью, инфантилизмом и болезненной самоидентификацией?

Стремясь сделать материал ближе современному зрителю, я избрал в качестве принципа лепки исторических персонажей их человеческую идентичность, или другими словами их типажность, мне важно чтобы зритель сразу же понимал, с кем имеет дело: трус, враль, ни рыба, ни мясо, и т.д. и т.п. Благодаря этому подходу террористы стали узнаваемы, они любят и предают, ценят дружеские отношения, ненавидят и страдают ничем не хуже чиновников, министров, газетчиков и государственных мужей, ранга Столыпина. Я выделил несколько пар по принципу «друзья-враги»: Николай II и Столыпин, Савинков и Азеф, что позволило оживить политические конфликты, придать им черты личных противоборств сильных и непримиримых характеров.

Я ввел в повествование слугу Казимира, ставшего Санчо-Пансой для Столыпина, его верным оруженосцем и хранителем его архива. Его задачей стало – приземлять реформатора, делать понятными его действия, человечными мотивы его далеко не простых политических решений (введение военно-полевых судов).

Я реконструировал убийство Столыпина с точностью до одной минуты, объединив все доступные мне источники: архивы, воспоминания Коковцева, Курлова, монографию Б.Г. Федорова и все, что я смог прочесть об этом событии в Интернете. На вопрос, кто же направлял руку убийцы, кто стоял за гибелью великого русского реформатора, я даю совершенно определенный ответ: его смерти, как политической, так и физической желали многие, но убил его по собственным и только ему одному ведомым мотивам совершенно конкретный человек – Дмитрий Богров.

Игорь: Спасибо, Юрий…Ты говоришь о праве художника на собственное видение истории, что вполне логично – порой художественные модели, или реконструкции, если угодно, воздействуют на зрителя гораздо сильнее, чем горы разрозненных фактов, которыми историки так часто прикрывают свою концептуальную беспомощность.

Юрий: Добавлю к тому, что ты сказал, Игорь…Некоторым господам, относящим себя к элите, не терпится навязать обществу монархическую модель русской истории, и они желают видеть Николая II – мудрым, волевым и сильным политиком, а Распутина – богобоязненным и богоугодным святым старцем, который и мухи не обидит. Таким сиропом они надеются сдобрить то тесто, которое замешивает художник, чтобы из печи, в итоге, вышел не ржаной и грубый с проросшими зернами хлеб русской истории, каковой он ее себе представляет, а пышнобокие, поджаристые булочки с кремом, какими бы хотели видеть события тех лет господа-радикалы, как справа, так и слева. Не стать слепым орудием этих сил, очевидно, будет не легко. Но другого пути у меня нет.

Беседу записал Игорь ЖУРДИН!

Публикация взята с сайта режиссера www.isjuminka.narod.ru

Powered by Invision Power Board ()
© Invision Power Services ()