Предлагается обсуждение статьи Хайдеггера "О сущности истины"
http://www.philosophy.ru/library/heideg/verit.html
Убедительная просьба прочитать обсуждаемую главу прежде чем писать сообщение.
В начале статьи автор риторически спрашивает: не является ли вопрос о сущности истины слишком всеобщим, абстрактным и пустым?
Почему обобщенный ответ обыденного рассудка хуже чем простое незнание сущности истины?
С точки зрения обыденного сознания практически все философские вопросы окажутся пустыми и излишне абстрактными. Но особая "опустошенность" вопроса о сущности истины заключается в его постоянном присутствии и одновременном ускользании в размытость всеобщего, как тени вещей из мифа Платона об истине. Заключается ли в сущности истины ее существование? Если да то она субстанциональна если нет, то сводима лишь к предикату суждения?
1. Привычные понятия истины
В примере с фальшивым золотом Хайдеггер говорит,что действительность чего либо не является критерием истинности, как фальшивое золото "не истинно" но исключительно в силу того что мы заранее (apriori) определили истинность "истинного" золота. Поэтому "истинным или ложным мы называем наши высказывания о сущем" которое в принципе может и не существовать но понятийно присутствовать в суждении и быть логически связанным не столько с реальностью сколько с элементами мышления.
Истинное - это согласующееся, пишет Хайдеггер. То есть традиционно "истинна есть приравнивание познания к вещи". Совпадение вещи с тем, что о ней мыслилось и с другой стороны совпвдение суждения с вещью. Эти два аспекта Со-глас-ования весьма различны - вещь ДОПУСКАЕТ к себе мышлкние по другому чем мышление ВПУСКАЕТ в себя вещ. Возможно, что именно ассиметрия такого согласования и создает проблемму "сущности".
Далее рассматривается замечательный средневековый пассаж о том что все вещи созданны (истинно) в соответствии с божественной идеей (истина как таковая) поэтому приравнивая мышление к вещи мы сообразуем его с божественной истинной равно как сами являясь тварными существами, имеем полное право соответствовать всевышнему замыслу и истинной связи в нем со всеми остальными вещами. Иными словами истина оказывается возможной благодаря принципиальной ДОСТУПНОСТИ вещи как акта творения, при этом сам акт и его движущие силы выпадают за скобки.
Любопытно, что при этом несовершенство вещи (сравните с погружением в материю у Плотина) как икажение (отступление) замысла творения, оказывается принципиально недоступно(непредсказуемо) мышлению, являясь постоянным, онтологически "Неистиным". В связи с этим можно не согласиться с Хайдеггером в том что "неистинность как противопрложность истины может быть устранена" даже при восприятии чистой сущности истины.
Статья многограна, интересна и не может быть обсуждена во всей своей многогранности.
Тем не менее есть позиция, которая для меня существенна.
"Истинное, это - действительное"
Для меня дейстительное есть информационные системы человеческого организма на всех уровнях его сложности от физической, химической до биологической, генетической и психологической природы человеческого существа.
Эти информационные системы на уровне человеческого сознания-неотъемлемой части человеческого организма, представлены эмоциональными образами информации о воздействии на человеческий организм , из которого человеческое сознание выстраивает исходную категорию своих образов-Действительность. В этой действительности, следующим этапом выступает формулирование действительным существования самого себя и окружающего мира. Сопоставление образов поступающих в ежедневной человеческой практике с образами составляющими стандарт основу этих систем определяет действительность или не действительность потупающей информации-его истинность или не истинность.
Этап формирования систем понятий самого себя и окружающей среды относится к младенческому, детсткому и юношескому возрасту человеческого существа и подчинено биолого-психологическим законам этого формирования и посему тражает влияние культуральной приемлемости и морали социума, которые сформулированы в конвенциональных понятиях его. Максимально возможная степень конвенциональности понятия коллективного сознания социума определяет его истинность, которая признает понятие действительным. И то и другое имеет отношение только к категориям человеческого индивидуального и коллективного сознания, в то времы как вне его существует лишь взаимодействие само по себе,а из воздействия на человеческий организм человеческим сознанием выстраиваются понятия явлений природы, законы их взаимодействия.
Бытие определяет Сознание, как Яйцо определяет Курицу и если основой существования как яйца, так и курицы является генетическая информацию реализованная в их существовании, так и в основе как бытия, так и сознания находится воздействие на человеческий организм.
Действительность вещи, само по себе, не является критерием истинности без связи (согласованием - как пишет Хайдеггер) с нашим представлением об этой вещи. Вопрос в том 1) Почему вообще возможно совпадение понятия с вещью. Это фундаментальный вопрос познаваемости мира и кажущаяся очевидность ответа весьма иллюзорна. Например совпвдение диаметра поршня с отверстием цилиндра означает лиш то, что они связанные части единой системы.
2) на сколько мы можем приблизится к вещи (на сколько вещь может быть раскрыта). Вспомните Упанишады, где Слона (вещ) подводят к группе слепых (мы с вами). Кто-то, коснувшись хвоста будет утверждать что Слон это веревка, другой изучив ногу будет настаивать что Слон это колонна, третий, проведя рукой по боку будет уверен, что Слон это стена, для взявшей хобот - будет абсолютной истиной, что Слон это змея и т.д.
Люда явно осторожничает с истиной - и правильно делает. "Неизменное" (вне-временное) является атрибутом Субстанции, Бытия (Ничто) и пожалуй еще Абсолюта. И в этом смысле они не столько истинны сколько вообще делают истину возможной. Если же вы имеете в виду неизменное как устойчивое (типа вечной любви) то это скорее относится к светлой правде (бытовой истине). Вот Федя знает о чем я говорю.
Отсылаю к Ян Чжу:
Учитель Лецзы сказал:
То что порождается рожденным,- смерть, но то что порождает рожденного, никогда не кончается, то, что формируется в форму,- это сущность, а то что формирует форму никогда формой не обладает, произведенный звучащим звук слышен, а то что порождает звучащее никогда не звучит, порожденная цветом окраска ясно видна, а то что порождает цвет, никогда не заметно, порожденный вкусом вкус ощущается, а то, что порождает вкусовое ощущение, никогда не обнаруживается ...
Продолжая Лецзы - истина, как возможность Объективной Мысли, исходит из трансрациональной сущности СВОБОДНОЙ от какой либо истинности.
Федя смотрит в корень ... наверняка он имел ввиду не существование вне сознания кантовской "вещи в себе" что не позволит нам назвать его механическим солипсистом. Вот только постарайтесь освободиться от вашей вездесущей КОНВЕНЦИОНАЛЬНОСТИ и найти в философии глубокий внутренний эстетизм (без биологизмов и психизмов).
Относитесь к древу познания как к многоуровневой символической инсценировке расчитанной на разных читателей.
Эдемовское детство неизбежно-запланированно должно было кончится открытием того что и так давно открыто-распахнуто (врата реальности) где хорошенько страданув мы познаем истину, станем подлинно свободными и построим на земле свой собственный Эдем откуда потом будем сокрушенно выпускать на волю следующий генотип существ.
Федино положение Истинное есть Действительное - безусловно сильно но при условии что действительное это все что существует. Например до создания мира - Бог был сам в себе, ни в ком и ни в чем не нуждался, сам себе был истинной (в которой так-же не нуждался) и видеть никого не хотел - потому что был он единственно-возможной и единственно-существующей действительностью (спящий Брахма).
А на "глубину" (и на Федину конвенциональность) не надо обижаться - она всегда востребованна и всех приглашает в гости ... только стучаться надо - дверей там много.
Кстати, Лецзы был учеником Хуцзы который в свою очередь был учеником Лао Цзы.
Не могу не согласиться с Федей, что, предложенная к разбору статья Хайдеггера слишком многогранна для того, чтобы ее можно было с ходу обсудить. Проблема, впрочем, скорее не в самой статье, а в том, что ее желательно разбирать в общем контексте идей хайдеггеровской философии, имеющих свою долгую предысторию и эволюцию. Люди, конечно, иногда имеют склонность потолковать об истине и без всякого Хайдеггера, но к истине эта склонность может и не иметь отношения: «Беспочвенность толков не запирает им доступа в публичность, но благоприятствует ему. Толки есть возможность все понять без предшествующего освоения дела. Толки уберегают уже и от опасности срезаться при таком освоении. Толки, которые всякий может подхватить, не только избавляют от задачи настоящего понимания, но формируют индифферентную понятливость, от которой ничего уже не закрыто». (БиВ., § 35.)
Если помните крылатое выражение- Свободный дух дышет где хочет.
Хайдеггеровские идеи достаточно уникальны и не имеют долгой предистории в европейской философии (Гёрдерлин ни в счет). Тем более грех пинять на "публичность" того что им является по определению (как публичный форум). Так что давайте не делать иконы из того что требует осмысления и вдумчивого анализа.
Странник прав. Действительность вещи есть "частный случай" ее возможности. По Аристотелю:
"... все возникающее возникает из сущего в возможности (ведь из невозможного оно не возникло бы и не могло бы из него состоять), сущее же в возможности может и стать и не стать действительным"
Остается выяснить когда вещ начинает быть возможной, а происходит это в тот прекрасный момент когда вы "создали" вещ, дав ей определение. Например возможность статуи Гермеса есть целый Воз разных Можностей от куска меди до таланта скульптора и финансирования проэкта. Сама возможность существования вещи есть сущность в возможности ... как потенция бытия?
Ваше "в понятие о вещи заложена способность вещи" звучит замечательно - единственное, что беспокоит - чтобы придать вещи способность быть, определять (насильно совпасть с понятием) ее придется "нечеловеческим усилием". Как Афина (вещ) вышедшая в полной аммуниции из головы (мысли) Зевса.
В примере с цилиндром и поршнем я хотел заметить что совпадаемость некоторых вещей не зависит от их связи (которой собственно и нет) но является результатом их включенности в систему, качество (смысл) которой неизбежно трансцендентален. Иными словами (возвращаясь к первой главе статьи Хайдеггера) онталогическое совпадение вещи и понятия (в таком ракурсе) будет рабочим элементом системы мироздания как бы спущенной сверху.
Однако цилиндр и поршень связанны не только в причастности к целому, они совпадают в Мере - Диаметра. Понятие и вещ в такой аналогии совпадут в единой Мере - Движения. Движение вещи открывает ее сущность (в действительности), движение понятия создает сущность вещи (в возможности).
Кстати понятие очено комфортно существует без вещи (в действительности) как например Кентавр или число.
Так же и большинство вещей живут без наших понятий, даже когда мы их "наблюдаем", как например айсберг (как символ явления и недоступности сущности) или виртуальный электрон (ктоторый чем болше неблюдаеш тем размытее он становится).
Спасибо суперу Алексею Воробьеву за введение в историю статьи и осторожное напутствование.
Вы Его словами предостерегаете: "...но проблема в том, что говорят они в направлении удаления от собственно вопроса об истине бытия. Это делает их речь понятливой, но не понимающей." Сие, я думаю, есть результат Их погруженности в повседневность. Мы же решительно принимаем подлинность, темпоральность и экзистенциальную серьезность здесь-бытия.
Постараемся быть-впереди-себя и резервировать возможность поворота к Нему. Утраченную же связность с бытием будем востанавливать (лечить) не столько молчанием (вслушиванием) но Его межстрочным оконтуриванием. Уверен, что в этом Языке придем домой, к непотаенности и истине Бытия.
...Если не обратитесь и не будете как дети...
Ксари, я согласен, что наблюдаемой вещи без понятия живется "сложнее" чем понятию без вещи. Трюк заключается в том, что ложное понятие остается понятием, поэтому определив айсберг как снежинку в море (да еще упавшую с небес) вы получите понятие ложное, при этом сама вещ окажется "обделенной" ... лишенной того, чего она (заслуженно) должна иметь - понятие истинное (в той степени в которой это возможно).
Страннику: "Мешает как всегда обьективность,которая требует обратимости, ... "
Представьте себе группу ученых в Пасадене (Калифорния) которые объективно "обрабатывают" физ-реальность.
Через пару лет обратимость их понятливости выразится в точной посадке капсулы на Титане. Не так уж плохо...
Разве "дух времени" (мода) сближает понятие с вещью? Время - да.
Ксари, мы же здесь как бы Хайдеггера обсуждаем - а для вас это сплошная драматургия, как я понимаю.
"Неприметный Слон" у каждого свой.
Хайдеггер М. Логика его размышлений над сущностью истины.
1.Истинное нельзя определить через действительное, потому, что фальш, ложь тоже действительны, но не являются истиной.
2. Истину определяют как согласующееся (истина есть согласованность высказывания с вещью), Но каким образом можно согласовать высказывание (слова) с вещью?
3.Теологическое решение вопроса о согласовании изящно (вещи существуют, поскольку они созданы в духе божием – idea и поэтому отвечают требованиям идеи (правильны) и в этом смысле являются "истинными". Человек тоже является творением Божьим, имеющим способность приравнивать (сравнивать) свои идеи НЕ С САМИМИ вещами, а с их idea, на основании чего достигать согласования идей, называемого истиной), однако такое решение Хайдеггера не устраивает (наверно, из-за теологичности).
4. Согласование высказывания с вещью, по Хайдеггеру происходит посредством содержащегося в высказывании ПРЕДСТАВЛЕНИЯ (без «психологических» и «теоретико-познавательных» мнений) о вещи. Это представление (видимо, вначале лишь «допущение, что вещь расположена перед нами» - открытость к восприятию «откровения» вещи, «простое сущее») должно повторить всё, что свойственно самой вещи (представляемому) при абсолютной «открытости» того и другого друг другу. Грубо говоря, ничто в представлении о вещи не должно противиться восприятию вещи, что раскрывается в сравнении поведения вещи и «усложняющегося» представления о ней при взаимной открытости того и другого. Достижение такой тождественности означает (по Хайдеггеру), что вещь (присутствующее в представляющем как нечто устойчивое –сущее) «может (пред) ставить себя в своей собственной сущности как то, о чем может быть сказано». Таким образом уподобление или согласование высказывания с вещью происходит на уровне представления, содержащегося в высказывании о вещи. Но…
5. Наличие представления о вещи, устойчиво существующего тождественно вещи, ставит вопрос о возможности существования самого такого представления в сознании.
6. Прежде всего, должно существовать указание: «ориентироваться по предмету и согласовываться с правильностью», т.е. сознание должно отдать себя «в распоряжение связующих правил», которые ему диктует существование вещи в открытости к восприятию своего существования. Способность сознания «отдавать себя» во власть навязываемых ограничений и правил извне согласно СОБСТВЕННОМУ указанию, и есть проявление СВОБОДЫ сознания, при наличии которой лишь и возможно достижение истины (согласования представления, содержащегося в высказывании, с вещью).
7. Поскольку же истина достигается ТОЛЬКО благодаря свободе мышления, то именно свобода мышления и есть СУЩНОСТЬЮ истины.
8. «Но ведь в понятии свободы мы не мыслим истину, а тем более ее сущность. Поэтому утверждение, что сущность истины (правильность высказывания) есть свобода, должно казаться странным. Поместить сущность истины в свободу- не значит ли это - отдать истину на усмотрение человека?» - далее задаётся вопросом Хайдеггер и переходит к рассмотрению понятия свободы.
9. «Свобода является основанием внутренней возможности для правильности лишь в силу того. что она получает свою собственную сущность от более первоначальной сущности единственно существенной истины». И Хайдеггер начинает «копать» своё сознание в поисках первоначальной «первоначальной сущности единственно существенной истины. Начинает он с первого явления свободы, как сущности истины. Это явление – открытость сознания «для откровения открытого», т.е. сущего, как простого, того, что встречается КАЖДЫЙ РАЗ (неизменного, устойчивого) в открытом поведении сущего. Но открытость, как свобода, обусловливается свободой ДОПУЩЕНИЯ бытия сущего. Подобное допущение суть экзистенция, раскрывающая способ бытия человеческой личности, т.е. свобода, имеющая своё основание в неотъемлемости способа бытия человека, свобода, связанная с СУЩНОСТЬЮ человека. Более того, «Человек обладает свободой не как свойством, а как раз наоборот: свобода, эк-зистентное, раскрывающееся бытие наличного владеет человеком и притом изначально».
10. Таким образом, истина, как ПРОДУКТ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО разума, существующая, опять же, в человеческом мышлении, имеет, благодаря единственно, свободе (открытости сознания) не только ВОЗМОЖНОСТЬ своего существования, но и есть выражением экзистенциальной свободы, «владеющей человеком и притом изначально». Поэтому-то сущность истины есть СВОБОДА.
11. Однако свобода полагает возможность не только допущения сущего, но и в допущении сущего не таким, какое оно есть: «Сущее в таком случае закрывается и искажается. Кажимость становится господствующей». На то она – и свобода. Полагая свободу СУЩНОСТЬЮ истины, Хайдеггер утверждает, что: «неистина ДОЛЖНА возникать из сущности истины», т.е. из экзистенции свободы, что служит ему аргументом в правильности понимания сущности истины. Таким образом, если сущность истины – экзистенциальная свобода открытости сознания сущему, то сущность неистинны – та же экзистенциальная свобода, но закрытости сознания для сущего.
12. Далее Хайдеггер показывает, каким образом появляется и сосуществует неистина с истиной, интерпретирует неистину как поиски. И в конце он показывает, что философия, как «правительница СОБСТВЕННЫХ законов», как раз, и есть та область знания, которая, обладая своей свободой, не только наиболее подходит для иллюстрации сущности истины, как свободы, но и есть наиболее подходящей областью знания для поиска истины.
Как бы не исказило моё примитивное мышление творение знаменитого философа современности (не раз, наверное, он в гробу перевернулся), тем не менее, трудно отвергать тот факт, что идея статьи заключается в обосновании тезиса: «Сущность истины – есть свобода». Следовательно, по-моему разумению, обсуждение этой статьи должно быть обсуждением самого тезиса и аргументации его.
(продолжение).Однако уже PhW, предложивший эту статью к обсуждению, в своей, ещё более своеобразной интерпретации, чем моя, мыслей Хайдеггера, даже не упоминает слова «свобода». Впрочем- хозяин – барин. Может, его, действительно, интересовал частный вопрос: может ли «неистинность как противоположность истины может быть устранена». Только чтобы не соглашаться с Хайдеггером, надо хотя бы дочитать его статью до конца. А у меня, почему-то, возникла мысль, что PhW закончил своё вдумчивое чтение статьи Хайдеггера именно на этой цитате, хотя Хайдеггер уже там (в 1/3 по объёму) ясно указал, что подобное следствие следует из ТРАДИЦИОННОГО понимания истины, как согласования (т.е. не из его идеи о том, что сущность истины – свобода). Сам же Хайдеггер утверждает: «неистина ДОЛЖНА возникать из сущности истины»…
На призыв PhW откликается Федя. Его тоже интересует не собственно понимание Хайдеггером сущности истины как свободы, а то, что Хайдеггер отвергает: «"Истинное, это - действительное". Со всей своей искренностью Федя «поверяет» своё мировоззрение этой формулой, и естественно, приходит к выводу о «согласии» того другому, совершенно игнорируя мысль Хайдеггера о том, что фальш, ложь – тоже – ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ (раз они ЕСТЬ), относя их к не-действительному.
Людмиле, тоже, в общем-то, идея Хайдеггера «по фигу». Конечно, воздержаться от обоснования своего тезиса: «Истинное – это неизменное» можно, но хотя бы пару слов о понимании истины самим Хайдеггером?.. Ведь это – ОБСУЖДЕНИЕ его статьи!
Итак, пока мы имеем две рекламы своего понимания истины и ничего – о статье Хайдеггера.
Несколько пытается исправить положение PhW (всё-таки его тема). Делая героическое усилие над собой, как противником теории отражения, он, придерживаясь Хайдеггера, указывает, что без связи с ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ действительность не может быть критерием истины. Неосторожная его реплика по поводу истины, «как неизменного», даёт повод Людмиле продолжить развитие своего представления об истине. В «наказание» за это PhW отсылает её… не к Хайдеггеру, а к Лецзы, хотя Хайдеггер, определяя сущностью истины свободу, также ПРОИЗВОДИТ истину из «трансцендентальной сущности», которая, правда, не «СВОБОДНА от какой либо истинности», а сама свобода.
Федя, который, очевидно, прочитал ещё меньший отрывок статьи Хайдеггера, чем PhW, принимает, в принципе, риторический вопрос PhW («Почему вообще возможно совпадение понятия с вещью?») (риторический, потому как сам Хайдеггер половину содержания своей статьи выделяет именно для объяснения этой возможности), добросовестно излагает свою теорию с точки зрения согласования, где согласованию отводится скромная роль в человеческой коммуникации и конвенции.
Людмила, уставшая читать одно и то же, пытается «вразумить» Федю по поводу его мировоззрения, на что, естественно, откликается PhW.
Людмила возвращается к мысли PhW (Лецзы?) о том, что сущность (порождающее) не может быть порождённым и намекает на то, что пора, действительно, переходит от истины к сущности истины. Причём, её тревожит не Хайдеггеровский тезис о том, что сущность истины – свобода, а свобода от истины, хотя если истина = это НЕИЗМЕННОЕ, как можно от неё быть свободным? И далее: «не имеет ли в … эта "трансрациональная сущность" отношение непосредственно к нам, СВОБОДУ которой Господь указал нам столь ревностно хранить?».. Наконец-то прозвучало: «свобода», но в каком контексте? То, что на это указал Бог, причём, звучит, как парадокс: сначала «запретил», а потом «указал нам ревностно хранить».
Не удивительно поэтому, что Алексей Воробьёв, мягко заметил, что Хайдеггер – «мутный» - сходу не понять, но беды, в общем-то, нет: «Люди, конечно, иногда имеют склонность потолковать об истине и без всякого Хайдеггера». Правда, продолжение: «но к истине эта склонность может и не иметь отношения» вызвало массу возмущённых откликов, типа: «давайте не делать иконы из того что требует осмысления и вдумчивого анализа» или: «Любое утверждение…представляется сложным…это, тем не менее, не является непреодолимым препятствием к обсуждению темы». Какой темы? Статьи Хайдеггера?.. Где это обсуждение?.. Тем не менее, Алексей Воробьёв мягко извинился: «Вообще-то публичность толков Хайдеггер не оценивает как уничижительно-негативный экзистенциал. Это один из модусов несобственного способа бытия в мире в качестве повседневности. Люди говорят потому, что имеют такую возможность…», намекнул: «Хайдеггер же не уставал настаивать на том, что тут как раз главное – это то, от чего мы в этом случае удаляемся…» и пожелал успехов. Общественность успокоилась, тем более, что в промежутке между двумя сообшениями А. Воробьёва о статье Хайдеггера высказался Странник. Правда, на мой взгляд, несколько странно: «Кстати, о возможности как категории я не нашёл никакого упоминания как ни в тексте о сущности истины…». Н-ну, по-моему (не обращал внимания) ни о какой философской категории, используемой в тексте, Хайдеггер не говорил как о категории. Зато саму категорию возможности он для объяснения «процесса согласования» и сущности истины использовал активно (целый параграф (2) назван: «Внутренняя ВОЗМОЖНОСТЬ согласованности»). Конечно, если Странник искал возможность существования вещи, так сказать, во внешнем мире, тогда его, конечно, не устроила возможность существования представления о вещи, ведь Хайдеггер в своей статье берёт за данное, что вещь, действительно, существует. И, на мой взгляд, ДОПУЩЕНИЕ БЫТИЯ сущего и есть признанием ВОЗМОЖНОСТИ такого бытия.
Несмотря на живую мысль Странника о Хайдеггере, «обсуждение» статьи Хайдеггера вернулось «на круги своя». Людмила: о неразрывной связи понятия и вещи, которой, по большому счёту, у неё не существует («Существования вещей вне сознания или только в самом сознании?! Я разделяю второе» - значит, понятия и есть вещи). PhW начинает рассуждать о диалектике возможности и действительности, при этом забывая, что возможность УЖЕ содержится в действительности, поэтому можно сказать, что возможность в этой действительности суть часть действительности до тех пор, пока сама не стала действительностью. Федя поясняет, что все образы и понятия вне человека не существуют, как не существуют вещи сами по себе. И.т.д.
Эпилог: «Ксари, мы же здесь как бы Хайдеггера обсуждаем…». «Надо же! А слона то не приметил!».
Привет, Ксари! Как всегда, завидую Вашей лаконичности. Остальным: удачи в «обсуждении» статьи Хайдеггера.
С уважением. Павел.
Тему действительности, возможности, реальности и прочего вида бытия сущего Хайдеггер, например, разбирает во второй главе своей работы «Основные проблемы феноменологии», имеющей подзаголовок: Новое изложение 3-его радела 1 части Бытия и времени. Глава называется «Восходящий к Аристотелю тезис средневековой онтологии: бытийному складу сущего принадлежит что-бытие (essentia) и бытие-в-наличии (existentia)». Кстати, именно из этой главы и взят тот самый средневековый пассаж доклада об истине, достоинства которого уже были отмечены.
Интересное обстоятельство. При всем при том, что авторитет Хайдеггера в области истории философии отрицать было бы затруднительно, его чтение других философов всегда отличалось некоторым своеобразием. Он почему-то считал, что должен «понимать» их лучше, чем они понимали сами себя. Зачастую это приводило очень к насильственным интерпретациям, в которых Хайдеггер искал (и всегда находил) только то, что было нужно лишь ему самому. В указанном примере речь идет о подтверждении установки «Бытия и времени» на анализ деятельного отношения присутствия в отношения себя показывания сущего через факт изначальности феномена бытия в мире. Под конец главы есть очень красиво написанные места, эдакое совпадение философии с вдохновенным искусством.
Чисто для общего контекста . О отношении Хайдеггера к Гельдерлину. «Мы, «сегодняшние люди», говорит Гёльдерлин, хотя и «многоопытны» во всем, что касается научного познания, но зато утратили способность воспринимать вещи, природу и человеческие отношения в их полноте и живости. Мы потеряли «божественное», а это значит, что дух покинул мир. Мы покорили природу, «зрительная труба» позволяет нам увидеть отдаленнейшие уголки вселенной, но при этом мы «в спешке не замечаем» «праздничного начала» являющего себя мира. Из «уз любви» между природой и человеком мы «сделали веревки», мы «надсмеялись» над границами между человеческим и природным. Мы стали «хитроумным племенем» и даже гордимся тем, что можем видеть вещи «нагими». А в результате люди больше не «видят» землю, не «слышат» птичьих голосов, да и язык, на котором они общаются друг с другом, «засох». Все это и означает, по Гёльдерлину, «ночь богов». То есть «ночь богов» есть не что иное, как исчезновение той значительности, которая прежде была имманентно присуща мирским, человеческим условиям существования, той «силы сияния», которой они обладали.
В понимании Гёльдерлина, поэт должен снова возвысить в слове весь этот некогда живой, но теперь погибший мир. Поскольку же поэт может лишь напоминать о погибшем, он является «поэтом оскудевшего времени».
Термин «божественное» у Гёльдерлина не относится к сфере потустороннего, а обозначает некую измененную действительность в самом человеке, в межчеловеческом общении и в отношении человека к природе. Он характеризует открытую навстречу миру, особо интенсивную, авантюрную, «бодрствующую» жизнь, которая может быть как индивидуальной, так 'и коллективной. Способность радоваться бытию-в-мире.
Это гёльдерлиновское «божественное» Хайдеггер в двадцатые годы именовал подлинностью, а теперь нашел для него новое определение — «отношение к Бытию». Присутствие, как объяснил Хайдеггер в «Бытии и времени», всегда находится в том или ином отношении к бытию. Даже бегство в неподлинность является одной из разновидностей такого отношения. «Отношение к бытию» (Bezug zum Sein) превращается в «отношение к Бытию» (Bezug zum Seyn), если захватывает человека целиком, то есть является для него подлинным переживанием. Отныне Хайдеггер будет писать слово Seyn («Бытиё») через ипсилон каждый раз, когда захочет обозначить подлинное отношение к бытию — то есть такое отношение, которое.это бытие обожествляет (в гёльдерлиновском смысле). Открытость же присутствия навстречу божественному означает вот что: готовность открыто и смело исследовать как собственные бездонные глубины, так и чудо мира». (Рюдигер Сафрански. Хайдеггер. Германский мастер и его время.)
Павел, спасибо за обширный комментарий, пожалуйста имейте ввиду, что мы только закончили обсуждение первой главы (пробный камень). Не надо бежать впереди паровоза (это не есть быть-впереди-себя). Почувствуйте экзистенциальный аромат, остановитесь вслушиваясь ... вот Ксари знает о чем я говорю, но Слона своего не выпускает погулять. Вы хорошо разложили Хайдеггера по полочкам (приятно читать ваш облагороженный язык) и рассадили всех участников по местам (сразу видно поклонника чистоты и порядка). По мере продвижения вперед мы непременно будем возвращаться к вашим суждениям.
Алексей, спасибо за участие и профессиональный Гердерлин-очерк.
Подлинное удовольствие читать.
Могу лиш в дополнении рекомендовать ссылку откуда скопирован эпизод Алексея:
http://www.lib.ru/MEMUARY/ZHZL/haidegger.txt
Не пропускайте предисловие Бибихина
А так-же подленник
"Гельдерлин и сущность поэзии"
http://anthropology.rinet.ru/old/1/haidegger-geyderlin.htm
Ксари, со слоном было славно, с мухой не очень ...
Богу Божье, Ксари Ксарево.
И Хайдеггер говорил схоже - пусть наука и философия идут паралельно но своими путями. Вам же не придет в голову упрекать Малевича в ненаучности, а магеланово облако в неспиральности.
2. Внутренняя возможность согласованности
Вторую главу, Хайдеггер начинает поиском сходства (приравнивания) между монетой и понятием о ней. Притворяясь смущенным он вопрошает: "Каким образом нечто совершенно непохожее, т. е. высказывание, оказывается приравненным к монете? Ведь оно должно было бы тогда превратиться в монету и таким образом целиком и полностью отказаться от самого себя."
Здесь я позволю себе некоторое отступление, но по теме.
Если вспомнить даосские Инь и Янь то можно предположить что понятие в зародыше априори уже существует в вещи (как ее ДНК) так и наоборот - вещность заложена в понятии (как способность его овеществления). В этом смысле интересно проанализировать их максимально возможное сближение, удаление и равновесие.
Представьте себя конструктором, изобретателем автомобиля. Сотни элементов согласовались разумно на чертежах в единый проэкт, причем коммерчески (энергетически-выгодный) прибыльный и не только для инвестора но и для самого конструктора, то есть возникает эвристическая ситуация (точка не-возвращеня) когда НЕ-овеществление проэкта оказывается НЕ-возможно. Далее вы передаете чертежи в мастерскую Генри Форда, ложитесь спать и "на утро" садитесь в вашу осуществленную идею. Теперь отдайте этот автомобиль (вещ явленная) Мише Анжело и "на утро" получите ее подробные чертежи. В первом случае понятие необходимо осушествилось (став вещью) придав форму безформенному (материи) во втором случае мы имеем обратный процесс - оформление понятия за счет обесформливания вещи (разборка машины). Процесс овеществления (для человека) оказывается неизмеримо труднее (даже чисто энергетически) чем процесс определения вещи. Общее для них это ДВИЖЕНИЕ ФОРМЫ вещи. Фундаментальное различие в НАПРАВЛЕНИИ движения. Первое происходит ПО времени, тогда как второе ПРОТИВ времени. Понятию легко по следам (явлениям) двигаться против времени, "набирая вес" и обретая формы "удоляющейся" вещи.
В этом смысле Хайдеггеровское риторическое вопрошание: "Каким образом высказывание оказывается способным, утверждая именно свою сущность, в то же самое время уподобляться другому, вещи?" находит неожиданно простой ответ - в движении "против" вещи. Я бы даже вообще рассмотрел возможность замены "полярности" времени, взяв за осевое направление движение сознания и физ-реальности встречного потока выпадающей в осадок (шутка).
Далее самое главное: " Пред-ставление здесь, ... означает "допущение, что вещь расположена перед нами", что и есть предмет. ... должно пройти через все, что ему открыто напротив. ... Обнаружение вещи в ее движении к противостоящему осуществляется в сфере такой открытости, простота которой не только создана, но и каждый раз ставится в связь и воспринимается как сфера соотнесенности." Понимание ключевой фразы "допущение, что вещь расположена перед нами" заключена, как мне кажется, в нашем глубоком ДОВЕРИИ к вещи, именно ее неожиданное откр-овение создает сферу откр-ытости и доверительной простоты, если хотите интимной соотнесенности между вещью и ее понятием.
Здесь Хайдеггер однако, сверх-оптиместичен ибо эйфория обнаружения распахнутой вещи прямо перед нами, заключена всего -лиш в потенции. В действительности вещ (дав нам нереализуемый шанс двигаться вместе с ней во-времени и взять ее открытую, не явленную, как есть) пройдет призраком сквозь нарождающееся понятие "что ему открыто напротив", заронив там начало его сущности как essence, которое будет оформленно в existence при движении понятия к "началу времени".
Далее, простота открытости вещи (связь с представлением) дает Толчек (пробуждение) Поведению. Открытость поведения называется "сущим". Сущее само может быть представленно в высказывании, при этом само высказывание следуя (беспрекословно) указаниям сущего, представляет его как есть - истинно. Таким образом истинность (правильность) высказывания в его Открытости (ставшее уже руководящим началом). Следует потрясающий вывод, что то, что делает истину возможной (открытость) первоначальней сущности истны! Таким образом опровергается представление о том что истина дана ТОЛЬКО в предложении.
Нельзя не отметить определенный мифологизм в хайдеггеровской канонизации Открытости, аппелирующей к самоочевидности. Как например очевидный вывод из невероятной ситуации когда в ваше частное определение вещи, вдруг залетела сама сущность и заглаголила "устами младенца".
Между строк Хайдеггер туманно замечает, что : "В зависимости от характера сущего и формы поведения открытость для человека различна." Не ясно "целиком" ли человек представляет понятие ? Потом "В зависимости от характера" может ли вещ фактически закрыться? То есть оказывается "открытость как таковую" можно заменить приоткрытостью = незакрытостью, что уже и так очевидно.
Первоначальней сущности истины просится встать не столько открытость вещи сколько ее фатальная спаренность со своим понятием.
Поэтому открытость вещи это скорее открытость пропасти (для тех кто ее видят ...с ее простотой неизбежного падения) которой мы "доверяем" куда больше чем объятиям теплого карибского моря.
Поэтому открытость вещи это приглашение к ее истоку, в приоткрытую дверь к небытию, смерти.
Федя, пожалуйста, давай по-теме, по-второй главе, по-мыслим.
Факультативно-же Федя двинул интересную мысль - если человек всего лиш способен к познанию, значит познание независимо внешне и модерирует его сругая субстанция (ей -же отправляйте все жалобы и упреки).
Ксари, я же просил ЧИТАТЬ главу прежде чем писать сообщение.
"Если же правильность (истина) высказывания становится возможной только благодаря открытости поведения, тогда то, что делает эту правильность только возможной, имеет большее право считаться первоначальным, чем сущность истины. Вместе с этим отпадает господствующее традиционное мнение, согласно которому сущность истины дана только в предложении."
А "в мир скрытых истинных вещей" вы похоже и не собираетесь. Чё горбатиться ... похихикать и здесь можно (не обижайтесь великодушно)
PhW! Нет. Так не пойдёт. То, что я «наклепал» выше о «хайдеггеровской логике» - даже хуже моих переводов с английского языка, когда я выделаю понятные в предложении (-ях) слова и реконструирую ОБЩИЙ смысл сказанного. В данном же случае я реконструировал ОБЩИЙ смысл сказанного на основании общего течения западной философской мысли, искажённый, в дополнение терминологической несводимостью хайдеггеровских понятий к марксистко-ленинской терминологии. Это бы хорошо понял Свасьян К.А., половина книги которого «Феноменологическое познание» состоит из словаря, в котором даётся «перевод» терминологии Гуссерля. Я это – к тому, что если Вы «почувствовали экзистенциальный аромат, остановились вслушиваясь ...», предоставьте такое удовольствие и другому. Заодно и «вскройте» суть сказанного Хайдеггером во второй главе, а ПОТОМ уж предлагайте СВОИ мысли о сказанном при постоянном СРАВНЕНИИ хайдеггеровской мысли с Вашей. Мне лично кажется, что ПРЕД-ставление сознания и открытость хайдеггеровской вещи должны относиться и к ПРЕД-ставлению Вашего сознания и открытости хайдеггеровского текста (конечно, со своими особенностями). Иначе мы запутаемся. Я вот, например, сразу «споткнулся», прочитав Вашу мысль о движении «ПРОТИВ времени». Почему – против?.. Я хотел это выяснить из Вашего сравнения в описании хайдеггеровской мысли, но там стоит уже как нечто очевидное, ВАШ ответ. Что я на это могу сказать?.. Да ничего, потому как из хайдеггеровского текста мне не совсем понятно: в хайдеггеровском представлении, содержащемся в высказывании, уже есть СОДЕРЖАНИЕ о вещи, или – чистая интенция? С одной стороны, «Суждение, в котором дано представление, высказывает повествуемое о представляемой вещи так, как она существует как таковая», т.е. представление УЖЕ имеет содержание о вещи, ибо представление СУЩЕСТВУЕТ как вещь. С другой стороны, как Вы правильно заметили, представление у Хайдеггера ТОЛЬКО ДОПУЩЕНИЕ, что вещь расположена перед нами, т.е. нечто сродни интенции мысли на вещь, когда решается в принципе вопрос – существует ли вещь вообще, а не «что она», «какова она», «из чего состоит» и пр. Вроде бы – второе, ибо должны быть по Хайдеггеру из представления исключены «заранее составленные мнения». Но сомнения у меня остаются, ибо такое представление не может быть выражено СУЖДЕНИЕМ, потому как суждение – это предложение, в котором что-то либо утверждается, либо отрицается, а не допускается. Получается, что представление о вещи (какое-никакое) есть, а суждения – нет. Но есть высказывание, которое, правда, ничего не говорит с точки зрения истинности. Имеет ли оно СВОЁ представление и чем это представление (если оно есть), отличается от представления в суждении (например, чему «открыто»)? Это важно потому как далее все рассуждения Хайдеггера исходят из этого высказывания, которое нельзя назвать ни ложным, ни истинным.
Закончив свою мысль, сверился с Вашей. Различие: я понимаю Хайдеггеровское «допущение» как «предположим», Вы – как доверие. Если я – не прав, значит, надо заново продумать вышеизложенное мной. Сверяюсь с Хайдеггером: «Пред-ставление здесь, - при условии, что будут исключены все "психологические" и "теоретико-познавательные" - заранее составленные - мнения, означает "допущение, что вещь расположена перед нами", что и есть предмет». Видите: ИСКЛЮЧЕНЫ… Не вдаваясь в вопрос, ЧТО есть – доверие, думаю, можно согласиться, что это – некая гармония чувства («психологического» - ведь люди иногда НЕ ПОНИМАЮТ, почему в них другой человек вызывает доверие) и мнения (пусть – своего). Подчёркиваю – не я так считаю, а Хайдеггер. В принципе, сами подумайте – можете ли Вы доверять вещи, о которой знаете лишь то, что она – перед Вами? Однако (о чём Хайдеггер НЕ ГОВОРИТ) что-то ДОЛЖНО произвести сам акт ДОПУЩЕНИЯ!..
Далее. Хайдеггер пишет: «То, что стоит перед нами как нечто, поставленное именно так, а не иначе, должно пройти через все, что ему открыто напротив». «То, что стоит перед нами как нечто» в предыдущем предложении означается как предмет – вещь в представлении, «допущенная» вещь. А вот что означает: «должно пройти через все, что ему открыто напротив»? Напротив – как вещь, надо полагать, хотя это – и не факт, потому как далее Хайдеггер пишет: «Обнаружение вещи в ее движении к противостоящему…» говорит о том, что не предмет в представлении должен пройти (повторить) вещь, а вещь должна двигаться к противостоящему – к предмету (представлению о вещи). Но что тогда: «пройти через всё, что ему открыто напротив», если «напротив» - одно лишь допущение, что вещь расположена перед нами?.. Ладно. По объёму текста пора заканчивать. Резюме: давайте разбираться отдельно с Хайдеггером и отдельно с Вашими положениями по поводу… Пусть – параллельно, но разграничено.
С уважением. Павел.
Господа, каскад взаимных несостыковок, на которые натыкается обсуждение статьи, возможно, связан с тем обстоятельством, что к Хайдеггеру нужно неким образом «притерпеться». Тут следует как бы отойти от способа рассуждения в традиционных «технических» понятиях философии и перейти к иному уровню философствования, который при недостаточном внимании к собственно «переходу» вполне способен вызывать недоумение и неприятие. На мой взгляд, начало этого перехода вполне можно отнести к восприятию Хайдеггером феноменологии Гуссерля. Если вы, например, возьметесь читать 6 Логическое исследование, то на примере конкретных анализов сможете обнаружить как и каким образом Гуссерлем переориентирует чуть ли весь арсенал классической теории познания. В этой строго продуманной и кропотливо выполненной переориентации для философии начинают прорисовываться совершенно новые задачи и перспективы, в сопоставлении с которыми многие вопросы, что заводят нашу теперешнею дискуссию в тупик, могут показаться просто лишенными смысла. Хайдеггер хотел пойти дальше Гуссерля и (в определенном плане) ему это удалось. Такое «дальше» не означает здесь просто соскальзывание к глубокомыслию посредством философско-поэтических метафор, за которыми ничего не стоит. Свою собственную реформу в философии Хайдеггер прописывает и обосновывает не менее тщательно, нежели Гуссерль, и в это стоит попробовать вникнуть.
По поводу свободной открытости являющегося (причем на основе озабоченного деятельного поведения) рекомендую прочитать §7 «Бытия и времени». Некоторые считают его чуть ли не методологическим ключом к пониманию всей философии Хайдеггера, но его можно назвать и замаскированным подкопом под Гуссерля. В любом случае перечитать не вредно.
Павел прав, не следует вплетать собственные суждения в анализ текста. Пусть это будет отдельным параграфом.
Свои пояснения я напишу позже. Алексей так-же несомненно прав в том что все таки нужно вговорится (втоптаться) в хайдеровскую терминологию иначе чревато не только понятийной невнятицей но и пустой замудренностью.
Однако начинать с Гуссерля значит повязнуть на долго. Думаю что надо взвешенно (без предыхания и романтизма) обозначить ключевые понятия относящиеся к статье (бытие-здесь, присутствее, просвет). Пожалуй уделить особое внимание Непотаенному (а-летейа) как истине того что всегда ЗАРАНЕЕ уже есть.
Любопытно что в аналитической философии (США и Британия) Хайдеггера серьезно не воспринимают (считая Баварским Магом) тогда как в России к нему сложилось весьма "теплое" отношение.
Хари Кришна,
Хари Ксари.
Не хотите-ли чиркнуть что нибудь более оформленное и в тему?
"Наука вообще может быть определена как совокупность обосновательной взаимосвязи истинных положений. Эта дефиниция и не полна, и она не улавливает науку в ее смысле. Науки как образы поведения человека имеют способ бытия этого сущего (человека). Это сущее мы схватываем терминологически как присутствие. Научное исследование не единственный и не ближайший возможный образ бытия этого сущего. §4
Спасибо Ксари за развернутое лечение Баварского Мага (обсудим чуть позже).
"Победить" Хайдеггера логикой несложно. Но как пишет Бибихин: "Неясная тревога вас не оставит". В этой дискуссии хотелось бы понять именно эту "тревожность".
Теперь скомканно-коротко оконтурим некоторые принципы без которых правильное понимание статьи просто невозможно. Алексей надеюсь добавит упущенное.
Человек есть СУЩЕЕ открытое ко всему. Своим везде-сущим "вот" присутствием (Dasein, здесь-бытие), он меняет установленный склад детерминированных вещей. Идя прямо "к самим вещам" человек начитнает При-суть-ствовать в них "... присутствие понимает каким-то образом и с какой-то явностью в своем бытии". Сам того не понимая, человек оказался "заброшенным" в про-свет бытия (свет=мир ... пред-существующий мир, в который он вошел как в круг непотаенного ). Отсюда онталогически необяснимое "умение быть в мире" и уникальная способность его целостного восприятия, за что бытие "входит" озарением (или ужасом) в человека полнотой истины "и через него это бытие ему самому разомкнуто" если он не отвернут и способен реализовать свою "подлинность". Приняв подарок, человек становится пастерем бытия.
Ключевой момент понимания Хайдеггера заключается в принятии того что понятливость бытия (и последущая открытость истины) исходят из того, что мы "вдруг" оказались в не-созданной нами среде, где вещь может быть представленна (не явленна а именно пред-ставленна) в своей сущности. "Сущее может, далее, казать себя из себя самого разным образом, смотря по способу подхода к нему." п.7
"Логос дает чему-то видеться ... именно тому, о чем речь"
Далее следует важнейший элемент понимания Хайдеггеровской истины.
"Все опять стоит на том, чтобы избавиться от сконструированного понятия истины в смысле "соответствия". Эта идея никоим образом не первична в понятии alhqeia (а-летейя)." А-летея переводится как то, что не подвластно забвению, то, что проступает в вечности, не проходит, но пребывает. У Хайдеггера а-летейа суть Непотаенное, не видимое явно, осевое и заведомо присутствующее.
"Истинность" логоса как alhqeuein истинствование, ... подразумевает: изъять сущее, о котором речь, .. из его потаенности и дать увидеть как непотаенное (alhqeia) раскрыть". Но Логос может быть и ложным в смысле непроизволного сокрытия а посему "не может рассматриваться как первичное "место" истины". Истиннее Логоса оказывается "простое чувственное внятие чего-то" В чистейшем и исконнейшем смысле "истинно" - т.е. лишь открывающе, так что оно никогда не способно скрывать, - "прямое вглядывающееся внятие простейших бытийных определений сущего как такого." В крайнем случае, оговаривается Хайдеггер, оно может оказаться "не-внятием".
Думаю, что будет позволительно привести аналогию с Маяком как истинствующий Логос он высвечивает сущее но при этом во мраке потаенного остается невысвеченное лучем поэтому в Логосе истина не есть первична. Свет-же сам по себе имеет природу открывания и не способен к сокрытию. "Врожденная" (неконтролируемая) способность человека к эвристическому ВНЯТИЮ, про-свет-лению, озарению - как открыванию (вглядыванию) светом Логоса.
P.S. Греческий текст не отобразился
Немного на счет некоторых частных моментов.
«Брошенность» у Хайдеггера не означает, что мы вдруг оказываемся выброшены в мир и застаем себя в нем (не по своей воле) в полных непонятках. Человек «брошен» через то, что он осуществляет себя как экзистенцию в проекте деятельного набрасывания вперед своих сущностных возможностей, условием которых является свобода, а ключевым смыслом забота, понятая как временность. Основанием подобной диспозиции оказывается единственно предпонятность бытия, в качестве самого первого и изначального, дающего ход любому другому делу и проявлению сущего. Гуссерлевское «назад к вещам» у Хайдеггера – это «назад» к бытию. Но идти можно только вперед. Судьба бытия (не наша тема).
По поводу чувственного восприятия чего-то нужно сказать, что тут о сенсуализме в общем-то речь не идет. Тему чувственного, рассудочного, разумного Хайдеггер разбирает в работе «Кант и проблема метафизики», главный вопрос там поставлен о трансцендентальной способности воображения, она то и есть тот корень, из которого вырастает всякая дальнейшая наличная «чувственность». Опять же проблема времени за всем этим кроется.
Ну а про рассудочную логику, которой Хайдеггер якобы легко опрокидывается и вовсе говорить не стоит. Герменевтический круг – это не задачник по решению силлогизмов, от этого круга легко откреститься, но главный интерес в том, чтобы в него войти.
Извините, что напрямую к ходу дискуссии не подключаюсь: хочется побыть в роли всего лишь заинтересованного наблюдателя.
Павел, вы: "движении «ПРОТИВ времени». Почему – против?..
Это навеянные статььей "мысли в слух" собственно не связанные на прямую с Хайдеггером. Обычно все-таки вещ является нам не вся сразу в "сиянии истины" а в некоторой необходимиой хронологии явлений из которых она собственно и собирается как бы по "уходящим следам". Идя таким образом назад против хронологии событий вещи мы насамом деле приближаемся к ней (в понимании). Поэтому вещь в определенном смысде "невидима" (не явленна) в настоящем. Человек от нее постоянно "отстает" и чтобы это компенсировать он забегает впереди-себя и вещи, встречая ее в настоящем в обратном направдении «ПРОТИВ времени».
Мы застаем себя не столько в "непонятках" сколько с инстинктами ориентации в бытие идущих от разомкнутости мира. Отсюда его изначальная понятливость и опосредованно открытость как истинность. Быть-истинным значит быть-раскрывающим. Присутствующим, который всегда существует в истине. Раскрыв вещ - она становится тем что в ней собственно раскрыто - ее сущность.
Мысли по поводу… По поводу логики (точнее), НАЛИЧНОГО (выраженного) мышления Хайдеггера. Думаю, что чем начал – тем и закончу своё краткое участие в диспуте. Вопреки Алексею Воробьёву я обратился к другому тексту Хайдеггера «Изречение Анаксимандра» И не жалею. Что ( так думаю) я понял, учитывая мысль Хайдеггера о философии как о неком СРЕДНЕМ между наукой и искусством? Рассматривая в качестве примера ЕДИНСТВЕННОЕ изречение Анаксимандра, дошедшее до нашего времени, Хайдеггер делает герменевтическую попытку проникновения в его суть на основании того, что истина проникновения находится там, где развитие чего-либо находит свой конец. Конец же определяется, когда это развитие «догоняет» начало, ЗНАЧИТЕЛЬНО ОПЕРЕДИВШЕЕ «позднее»… ПОЧЕМУ это «продвинутое» начало более прогрессивно, чем позднее, как РАЗВИТИЕ этого начала – разговор особый. Важен, на мой взгляд, ключ, который даёт Хайдеггер к своему ФИЛОСОФСКОМУ мышлению, если принять, что современный этап РАЗВИТИЯ философии им берётся в качестве определённого «последнего крайнего». Тогда на данном этапе «истина философии» может открыться в возвращении на СОВРЕМЕННОМ этапе к ИЗНАЧАЛЬНОМУ способу философствования, когда философское мышление было сродни «прапоэзии» (собственно, ЕЩЁ неразделимо с мифом).
А теперь – о собственных ощущениях и размышлениях о прочитанных хайдеггеровских текстах. Начиная с Аристотеля, страстью которого была каталогизация знаний и тщательная проработка ОПРЕДЕЛЕНИЙ понятий и после периода классической немецкой философии в философии утвердился определённый чёткий РАЦИОНАЛЬНЫЙ стиль мышления. Возьму, к примеру, свою рефлексию прочтения текстов Гегеля. На мой взгляд, Гегель совершает ПЕРЕХОД от одного понятия к другому таким способом. Содержание и объём исходного понятия даются сначала в устоявшейся трактовке. Потом Гегель производит некое «размывание» границ этого понятия под ОПРЕДЕЛЁННЫМ углом умозрения: конкретно: находит ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ ВНУТРИ содержания или объёма понятия. Эта противоречивость «размытого» в сознании понятия даёт ему возможность ПЕРЕЙТИ к ДРУГОМУ понятию уже С ИЗНАЧАЛЬНО заданным самим переходом определённым смыслом, придающим некоторую новую смысловую законченность и исходному понятию. Т.е. происходит некое чередование изначальной определённости, «размывание» в мышлении этой определённости и переход к НОВОЙ определённости. Мы привыкли к такому (подобному) мышлению, а потому вправе ожидать того же и от хайдеггеровских текстов. Но у Хайдеггера стиль философствования ДРУГОЙ. Также, вроде бы, берётся изначальное определение понятия. Также происходит «размывание» смысла этого понятия, но более не за счёт АНАЛИЗА его содержания и объёма, а за счёт использования СИНОНИМИЧНОСТИ, «перекрещении» смыслов близких к изначальному и связанных с ним понятий. Более того, «размывание» происходит за счёт «затушёвывания» субъект-объектных границ, обуславливая переход к метафоричности, мифологичности. Одновременно «расплывающийся» смысл понятия приобретает довольно чёткие черты: некоторые РАЗНОПЛАНОВОСТИ понимания, «параллельности», ибо эти черты не пересекаются. «Начала и концы» этих черт «теряются» в общей размытости (недосказанности, ТАЙНЕ) изначального понятия. Далее привычно ждёшь некоторой заключительной дефиниции, которая бы объединила эти черты в единое целое. И дефиниция появляется. Но новый смысл, придающийся ею изначальному понятию, не объединяет означенные ранее Хайдеггером параллельности понимания изначального понятия в ОДНО целое. Этот смысл, принимаемый Хайдеггером за основной, НЕ ПРОТИВОРЕЧИТ этим параллельностям. Говоря языком формальной логики, Хайдеггер НЕ ПРИДЕРЖИВАЕТСЯ строго закона тождества, а только в некоторой «неопределённой в себе» ОБЛАСТИ. За счёт этой же неопределённости к его размышлениям неприменимы в своей строгости ни закон противоречия («размытость» границ субъект-объекта, «параллельность» черт, обычно трактуемых как противоположности), ни закон исключённого третьего. Есть ОПРЕДЕЛЁННОЕ дефиницией МНОЖЕСТВО, каждый член которого несводим к определению принципиально. Эти элементы множества лишь не противоречат их дефиниции. Таким образом, мышление НЕ ПОЛУЧАЕТ ПРИВЫЧНОГО результата: некоей точки свершившейся рефлексии. Мышлению остаётся лишь смириться с таким НЕОБЫЧНЫМ результатом и попытаться следовать дальше за явлением хайдеггеровского «мышления вслух» (напр. от понятия истины к понятию сущности истины). Но как? На этом пути сталкиваешься с той же РАЗНОПЛАНОВОСТЬЮ понятий, отягощённой разноплановостью нового смысла исходного понятия. Причём, «черты» двух последовательно мыслящихся понятий неожиданно переплетаются, на первый взгляд, причудливым образом, который НАДО отследить для приобретения целостности понимания Хайдеггера. У меня лично возникает при этом чувство насильственного «расширения мышления», безуспешно пытающегося свершить, наконец, долгожданный акт рефлексии, пытающегося «схопнуть» из разноплановости в точку (линию) своего Я-понимания, Я-приобщения. Сознание «соскальзывает» из «объёма» на «угол зрения» (не только у меня, но и, например, у PhW). Однако этого делать НЕЛЬЗЯ, как нельзя под изречением Анаксимандра («Из чего же происхождение (есть у вещей), туда также происходит их пропадание по необходимому; а именно, они выдают друг другу право и пени за несправедливость по порядку времени») понимать «некий род плодосеменного хозяйства в равнопребывающем домострое природы». Это будет своего рода проекцией мировоззренческой СУЩНОСТИ Анаксимандра на поверхностное (плоскостное) «скольжение» устоявшегося мышления современного человека. «Плоскостное, поверхностное» здесь не есть признаком примитивности, а признаком внешности восприятия сознания имеющего другой объём, другую глубину…другой ПРИНЦИП построения-«дискурсивно-дискретный», несовместимый с предлагаемым.
Осознав приведённое мною выше, я задумался: а действительно ли предлагаемый Хайдеггером способ мышления суть, безусловно, дальнейшее развитие всего мышления?
PhW заметил: «Любопытно что в аналитической философии (США и Британия) Хайдеггера серьезно не воспринимают (считая Баварским Магом)». Неудивительно, ибо «каскад взаимных несостыковок» происходит НЕ ОТТОГО, что мы не знаем философского наследия Хайдеггера в достаточном объёме, а потому что ищем в нём то, чего НЕТ. Кратко поясню. Хайдеггер полагает, что вернувшись к началам философии с обогащёнными нынешним философским багажом, мы обретём полноту, знание истинного смысла и предназначения философии. С этой целью он, в частности, и «ныряет» в глубину веков – к первому дошедшему до нас философскому изречению, к НАЧАЛУ. Там он и находит первичную неразделённость субъект-объекта, поэтичность мышления (именно, кстати, в поэзии нас покоряет, прежде всего, подобная неразделённость), которому, как раз, и свойственны особенности хайдеггеровского мышления (переплетение оттенков смыслов близлежащих понятий, незаконченность, тайна («неясность черт»), нерефлексированный переход и т.д.). Но, естественно, что он не хочет взамен приобретения «объёмности», разноплановости мышления жертвовать ДОСТИЖЕНИЯМИ философии в дальнейшем её развитии. Что это, конкретно, значит? Рассуждать о современных вещах, понятиях новым-старым способом? И это приведёт к прогрессу? Как можно подобное пред-положение ПРОВЕРИТЬ?.. А что, если не следовать ДО СЕГОДНЯШНЕГО дня, а остановиться на конце ранней древнегреческой философии? Не буду перечислять аргументы, но философские рассуждения Платона, являющиеся некоторым рубежом, переломом между ранней древнегреческой философией и классической древнегреческой философией, очень напоминают рассуждения Хайдеггера (на мой взгляд): тот же «узел» близкородственных понятий, та же неопределённость определений, то же кажущееся «стягивание» параллельных смыслов к выводу (кажущееся – потому как «стягивание» как бы компенсируется увеличением неопределённости; так, например, Хайдеггер «стягивает» параллельные смыслы истины, открытости, возможности и пр. к понятию свободы, которое из понятия свободы представления вырастает до экзистенциального способа бытия самого человека). В чём общность философии Платона от первых философов? Не вдаваясь в подробный анализ, можно сказать, что первые древнегреческие философы УСМАТРИВАЛИ первоначала всего сущего, преимущественно, в видимом, материальном: вода, земля, воздух. Платон, через «нус» Анаксагора, пифагорейское «число» также УСМАТРИВАЛ свои первоначала сущего в идеях (идея – с греч. «то, что видно»). В чём же отличие философии Платона от философии первых философов? Особенностью Платона было ТОТАЛЬНОЕ описание как СВЯЗЬ первоначал с окружающим человека миром. Эта тотальная описательная связь, как раз, и являлась в мышлении как ПЕРЕХОД понятий очевидного ПЕРВОГО к ОЧЕВИДНОМУ окружающему. Это, конечно, был гигантский шаг вперёд по сравнению с простым «УСМАТРИВАНИЕМ» единого, первого во всём последующем (или «каждого – в каждом») Но этот переход был, в основном, ПРОИЗВОЛЬНЫМ, стихийным, если угодно – интуитивным. Именно вниманием к этому переходу ЗАКОНЧИЛСЯ этап развития ранней древнегреческой философии и начался период классической древнегреческой философии. Аристотель создал НАУКУ логику. Что это значило для прогресса мышления? Напомню, для УСМАТРИВАНИЯ ОЧЕВИДНОГО первого в ОЧЕВИДНОМ окружающем, в общем-то, не нужен ПЕРЕХОД. Переход нужен для представления первого и ВСЕГО окружающего в качестве ОДНОГО ЦЕЛОГО. Что дала НАУКА логики мышлению? Она дала возможность перехода не очевидного к очевидному, а перехода очевидного к НЕОЧЕВИДНОМУ. Разве это – не огромный шаг вперёд? А что при этом мышление потеряло? Неопределённость, создающую возможность для РАЗНОПЛАНОВОСТИ мышления, ВИДИМОСТЬ целостности (замечу: не только в прямом смысле видимости ( «То, что видно, оче-видно»), но и в переносном «кажимость» («то, что КАЖЕТСЯ, а не есть таковым»)). Отсюда – первый мой вывод: в определённое историческое время ИЗНАЧАЛЬНОЕ философское мышление проиграло строго определённой дискурсии.
Далее я задался вопросом: а ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ли мышление потеряло разноплановость и видимость целого? Легковесно считать формальную логику рассудочной. Тому противостоят изощрённые, с тончайшими оттенками рассуждения схоластов, тому противостоят учение Декарта, Лейбница и Канта. Разве их рассуждения согласно канонам формальной логики можно назвать чисто рассудочными?
Кроме того, можно ли считать, что разноплановость мышления ПОЛНОСТЬЮ исчезла в формальнологическом мышлении? Обнаружение новой «черты» (свойства, отношения) в понятии, обнаружение нового стиля («схемы») движения мышления (напр., отрицание отрицания) являются причинами, по которым мыслитель бросает понятие в «переплавку» неопределённости, ПРЕОБРАЗУЕТ понятие, как то мной показано на примере Гегеля. Различие между «первичной» философией и «логической» (рациональной?) в том, что для первой неопределённость сохраняется на всём протяжении размышлений, включая и вывод, а для второй: смена неопределённости строгой каузальностью.
Отсюда мой второй вывод: в логическом мышлении ИЗНАЧАЛЬНО содержится ЕДИНСТВО философии первых философов и дальнейших достижений философии. Можно говорить об их соотношении, но не о «потере» первого и стремлении к нему вернуться с «новым багажом», что бы означало «откат» философии в прошлое.
Казалось бы бесспорным, что преобладающая в первой философии ДИФФУЗНОСТЬ мышления позволяет держать предмет размышлений в ЦЕЛОСТНОСТИ представления. Но недостаток объёмности, РАЗНОПЛАНОВОСТИ «логичной» рациональной философии компенсируется последней с помощью РАЗНОУРОВНЕВОСТИ мышления о мыслимом.
Отсюда мой третий вывод: нет никакой необходимости возвращаться к мышлению именно первых философов (отдельно- и Платона). Ведь уже Аристотелю удалось «сбалансировать», удержать в единстве представление о целом и проделанную им глубочайшую детализацию этого целого с помощью дефиниций, соединённых созданной им логикой.
Исходя из сказанного я не вижу смысла в дальнейшем своём участии в диспуте, ибо являюсь представителем именно рациональной философии.
С уважением. Павел.
PhW!
1). Прошу прощения за столь не вовремя прерванную дискуссию (я это осознал после своих «Кругов мышления»: философское (вербальное) мышление со времён античности движется от «синонимичности к антогоничности (тотальности)». Вопрос в том (наверное), чтобы более чётко (рефлектированно, простите, не в пример Хайдеггеру – сам столкнулся с вопросом интерпретации НЕСКАЗАННОГО) ПОКАЗЫВАТЬ САМ процесс перехода, РАЗБИВАЯ его на отдельные ЭТАПЫ перехода (дефиниции)).
2) ЖЕЛАТЕЛЬНО, чтобы Вы, ПОСЛЕ мной (я думаю) столь ГРУБО оборванной дискуссии ОТДЕЛЬНО и ЦЕЛОСТНО представили свою концепцию времени.
Лично я (полагаю, временно) погряз пока в проблеме Ничто, но на Ваше сообщение обязуюсь ответить, невзирая на свою загруженность изучением проблемы «НИЧТОжнейшей», но, очевидно, для ЦЕЛОСТНОСТИ СВОЕЙ философской позиции необходимой: проблемы о НИЧТО.
С уважением. Павел.
Привет Павел,
В последнее время я редко стал заходить на форум по причине его определенной запущенности и деградации. Тем не менее с удовольствием отвечу вам через пару дней собравшись с мыслями.
Уважаемые, господа!
природа распорядилась так, что каждому поколению дает свою меру знаний о ней. но при этом в каждом поколении находятся индивиды, желающие докопаться до истины, то есть узнать все о природе. это невозможно. профессор Осипов дает определение истины как выражение простого. к сожалению далее подводит все к богу. но в одном он прав. у истины как и у простого нет определения и быть не может. как нет определения движению. то есть эти понятия: истина, простое, движение, время - находятся в одном ряду и не имеют определения. может быть не стоит ломать копья и замахиваться на вершину знаний. может было бы более продуктивно разрешать проблемы, в том числе и научные, постепенно? а то пристоит кто то себе право дать определение простому и остальные будут в гонении. нужна гармония во всем - гармония господа.
с уважением Евгений Волков
Е. Волков: «Уважаемые, господа!
природа распорядилась так каждому поколению дает свою меру знаний о ней …». С первым ( «природа распорядилась так») я, наверное, соглашусь. Со вторым: «...каждому поколению дает свою меру знаний о ней» - ДАЛЕКО не совсем. Наверное, более правильно: «сколько ЗАХОЧЕТ каждое поколение ОПРЕДЕЛИТЬ свою меру знаний о природе». Хотя и могут быть варианты. О простом я в своё время сказал (См. тему: «Простота хуже воровства?».
С уважением. Павел.
Евгений,
Пусть "научные проблеммы" решаются в научных учереждениях и толстых журналах хоть постепенно хоть все сразу. Философия же занимается несколько иными вопросами куда по определению входят те что вы упомянули. Так что давайте делать в Риме то что делают римляне а на философском форуме философствовать.
Палу же я предлагаю начать новую тему куда органично войдет многое из предыдущей.
Powered by Invision Power Board ()
© Invision Power Services ()