[ Каскадный ] · Стандартный · Линейный Проблемы определения глобализации

[Виталий Оглезнев]

Что такое глобализация: торжество прогресса или тупик развития?
С прекращением противоборства двух социально-экономических систем – капитализма и социализма (что было главной пружиной международных отношений второй половины XX века) – глобализация превратилась в доминирующую тенденцию мирового развития.
«Коммуникационный бум», сблизивший человечество и превративший его (в пределах развитых обществ и элит успешно развивающихся стран) в единое целое, породил понятие «глобализация». Кризис же 1997-1999 годов, поставив процесс глобализации в центр весьма нетривиальных дискуссий о перспективах мира и отдельных стран, сделал его еда ли не наиболее популярным термином; повсеместное распространение свидетельствует о масштабе явлений, которые он обозначает. Каждый «гуру» из мира бизнеса говорит о глобализации. Ни одно выступление политика не обходится без ссылок на нее.
Термин «глобализация» не избежал, к сожалению, печальной судьбы большинства «модных» слов: почти каждый использующий их вкладывает в них свой собственный, особый и только ему ведомый смысл, как правило, мало задумываясь о том, что слово должно иметь общеупотребительное значение.
Поэтому огромное количество литературы, интересующейся проблемами глобализации, подчас противоречивой и внутренне несогласованной, препятствует выявлению объективных закономерностей, идейно-теоретического фундамента этого процесса и не гарантируют качества полученных результатов. Объяснение этому– отсутствие четкости и универсальности в определении глобализации, по причине неизученности, а порой и неопознанности этого явления, его тенденций; что позволяет уйти от определения его сути, которую действительно трудно уловить. В результате дискуссии о глобализации в целом ряде случаев приобретают прискорбный характер. Оказывается глобализацию трудно определить концептуально и показать эмпирически.
Думается, что в связи с огромным разбросом политических пристрастий в современной мировой науке и политике единого общепризнанного определения глобализации пока не существует; имеющиеся формулировки носят описательный, либо взаимоисключающий характер.
Однако при интерпретации глобализации, ее динамики важно избегать двух крайностей: с одной стороны, чрезмерной эйфории и забегания вперед, а с другой – излишней «демонизации» глобальных процессов.
Неопознанность глобализации (временная, конечно) аккумулирует творческий потенциал человечества к поискам все новых и новых теоретических конструкций и моделей: от диаметрально противоположных, имеющих относительно стабильный арсенал аргументации, до совсем «экзотических», граничащих местами с изотерикой, а порой и полностью наполняемых ею. Существующая поляризация мнений имеет, несомненно, и положительный аспект, ибо, как известно, в спорах рождается истина.
Однако не следует упускать из виду, что, несмотря на значительные темпы развития и всемирные масштабы, несмотря на глубину и наглядность преобразований, глобализация все еще находится на начальном этапе своего развития. Мне кажется, она не только не принесла еще свои плоды – эти плоды, как правило, только начинают вызревать и содержатся в сегодняшних процессах «в зародыше». Поэтому многие черты глобализации (например, «закрывающие технологии», обеспечивающие качественный рост эффективности и разрушающие традиционные производства) существуют пока что не как доминанта, но лишь как начинающаяся проявляться тенденция, а то и вовсе как настоятельная потребность общественного развития. При исследовании, стараясь избежать соскальзывания в область фантазии, необходимо ограничиваться лишь теми действительными проявлениями глобализации, которые успели приобрести значимый характер уже в настоящее время.
Наиболее часто понятие «глобализация» используется в современной литературе (да и в обыденной жизни) для придания наукообразности простому и незатейливому, хотя и никогда не теряющему актуальности понятию «наше время».
Вторым по распространенности подходом к определению глобализации представляется простое отождествление ее с конкретными наборами технических атрибутов (обычно Интернетом и, как правило, глобальным телевидением). Для данного подхода «классическим» является, например, такое определение глобализации: «это когда английская принцесса со своим арабским любовником на немецкой машине с датским мотором и испанским водителем, опившись шотландского виски, гибнет в Париже, спасаясь от итальянских папарацци».
Многие исследователи феномена глобализации считают, что она обусловлена «свободой движения капиталов, которая несравнима со свободой перемещения людей, что ставит финансовый капитал в привилегированное положение, и возрастающей зависимостью национальных экономик от глобальных финансовых рынков и транснациональных корпораций», что она представляет собой «процесс, в ходе которого стираются географические границы социальных и культурных систем». И поэтому рассматривать его, как считает Дж. Сорос и многие другие апологеты неолиберальной глобализации, необходимо только с точки зрения «глобализации финансовых рынков».
Однако нередко встречаются и такие определения глобализации как, «неопределенный, неуправляемый и самостоятельный характер всего, что происходит в мире; отсутствие центра, пульта управления, совета директоров или головной конторы» или «глобализация – новый мировой беспорядок». Поэтому можно согласиться с Джоном Кавано из вашингтонского Института политических исследований, который утверждает, что «глобализация предоставила самым богатым больше возможностей делать деньги еще быстрее; фактически глобализация – это парадокс: принося огромную выгоду ничтожному меньшинству, она оставляет за рамками или превращает в маргиналов две трети населения планеты». В некоторых работах сделаны новые попытки дать новые определения формирующейся глобальной цивилизации – например, как «сетевого общества». Одним словом, протекающие ныне процессы рассматриваются как «формирование глобального человеческого сообщества»
Осознание процесса глобализации в рамках экономико-центричного научного мышления – это довольно распространенная тенденция – имеет целый ряд негативных последствий.
Во-первых, феномен глобализации стал рассматриваться как непреложная закономерность, вытекающая из объективных экономических процессов. Поэтому глобальное моделирование первоначально страдало механической экстраполяцией доминирующих экономических тенденций на международное развитие в целом (деление на центр и периферию при неизбежном отставании периферии и др.).
Во-вторых, определение глобализации в терминах теории систем как особого типа социально-системного образования в паре с противоположным типом – локализацией – привело к недооценке и «третированию» локальных процессов, которые практически исключались из глобального моделирования.
В-третьих, все известные экономико-центричные картины глобализации не способны объяснить культурно-историческое многообразие мира, сохраняющееся в условиях экономической унификации и зачастую конфликтующее с ней.
По-моему, стало очевидным, что осознание процесса глобализации мирового сообщества требует новых подходов, способных объяснить интеграционные процессы в самых разных сферах общественной жизни.
Думается, что только междисциплинарный подход и всестороннее исследование феномена глобализации могут объективно оценить и ответить на вызовы XXI века, наметить возможные и желательные варианты разрешения существующих глобальных проблем, предостеречь от необдуманных и опрометчивых действий, могущих иметь необратимые для человечества последствия.
И теоретический анализ, и эмпирический материал подводят нас к выводу: нужен новый международный консенсус, основанный на учете интересов всего мирового сообщества. «Беспрецедентный характер глобальных проблем и угроз диктует необходимость управляемости развития», – утверждает Горбачев М.С. И действительно, наше общее будущее формируют различные тенденции. Все зависит от избираемых подходов, от принимаемых решений. Сегодня более чем когда-либо, политики ответственны не только за свои страны, но и за все мировое сообщество.
Несомненно, нужна новая политическая философия и политика, соответствующая потребностям сегодняшнего и завтрашнего дня! А ответственной можно считать только такую политику, которая осуществляется с учетом моральных критериев, требований общечеловеческой морали.
Мне ясно одно: XXI век не должен и не может стать ни «американским», ни «европейским» или «азиатско-тихоокеанским», не будет он и веком господства какой-либо религии или идеологии. В условиях растущей взаимозависимости мира нормальный прочный международный порядок может и должен быть конституирован на принципах солидарности и конструктивного взаимодействия всех членов мирового сообщества. Человечеству «брошен» нешуточный вызов. И это требует оценки ситуации с позиций нового мышления, выстраивания новых приоритетов, новых принципов отношений государств, личности и общества, человека и природы, упора на сосуществование и взаимообогащение различных культур и религий мира.

[Валерий Няньченко]

Здравствуйте уважаемый Виталий Оглезнев, в основном меня интересует, чем отличается являющееся от мнения, если цитирую Вас: "информационным образом, объясняют являющееся" когда, как я выразился, цитирую: «соглашаюсь с тем, что человек может информационным образом объяснить являющееся». То есть, если подающееся информация объясняет являющееся, что тогда является мнением, если не само явление? Так как Вы уйдете от вопроса, сославшись на недопонимание, я веду к тому, что даже 2000 томов толкового словаря, не заменят одного небольшого информационного, постоянно развивающегося. Здесь возникает и еще одно Ваше убеждение, если убрать разногласия, то придется смириться с 2000 томами, нежели одним противоречивым, который и есть развивающимся. Если не так, надеюсь, Вы будете противоречить.

С уважением к «Вашему мнению»