IPB

Здравствуйте, Гость ( Вход | Регистрация )

Каскадный · Стандартный · [ Линейный ]

> С ПРОРОЧЕСТВОМ СВЯТЫМ ВО ВЗОРЕ…, Постановочный репортаж

Николай Коноплев
post May 5 2012, 06:35 PM
Отправлено #1


Участник
**

Группа: Club Members
Сообщений: 79

Пол: Male



Н.С. Коноплёв (г. Иркутск, Россия)

С ПРОРОЧЕСТВОМ СВЯТЫМ ВО ВЗОРЕ…
Постановочный репортаж о творчестве В.Г. Распутина

/ Рассмотрено творчество выдающегося писателя современности В.Г. Распутина. Его искусство обращено к раскрытию внутреннего мира человека, переживающего ломку сложившихся в РФ общественных отношений. Последняя, т. е. ломка, больно отозвалась на широких слоях населения, связанного с изменением экологической ниши Прибайкалья. Каскад ангарских электростанций, показывает писатель, исказил до неузнаваемости очертания великой реки, сделал из нее цепь малопригодных для жизнепользования водохранилищ. С наступлением рынка начался в народе распад наработанной поколениями подлинной человечности: капитализм, свидетельствует творчество классика мировой литературе – и это отмечается в статье – принципиально чужд исторически сложившемуся образу жизни россиянина: он уродует её. Страна должна, проделав негативный исторический опыт, вернуться к социальной защищенности человека труда, торжеству подлинной коллективности. В статье проводится положение, согласно которому творчество В.Г. Распутина и вся его жизнь направлены на то, что делает нас более совершенными и нравственно вполне состоятельными. /

Читательские симпатии к сотворившему искусством идеал современной русской женщины.Творческая манера В.Г. Распутина удачливо сочетает глубокое вживание в раскрываемый материал с тем, что позволяет художнику смотреть на мир глазами этого мира. Впрочем, окончание сей фразы – метафора. Смотреть на мир его глазами может только Бог, творящий всё земное и небесное. Однако художник – тоже очевидный Демиург (пусть «рангом» пониже Творца), созидающий лишь одному ему доступную реальность, не уступающую в совершенстве неземным творениям. Совершенство отмечаемой реальности находит себя в преобразовании внутреннего мира писателя и читателя. Вспоминаю обсуждение повести В.Г. Распутина «Живи и помни» (Москва, МГУ, 1976). Одна из выступавших прочувствованно обратилась к автору: «- Спасибо Вам, дорогой Валентин Григорьевич, за то, что вы одарили нас светлым образом Настёны - многострадальной русской женщины». – …Художественное претворение «женского ареала» – лейтмотив исканий В.Г. Распутина. Здесь писатель достигает высот мудрой выразительности. Кажется, он идет по пути, проложенному бессмертным Сократом (469-399 до н. э).

Вбирая мировидение Сократа... Древнегреческий мыслитель, соотнося знание с мудростью, подчеркивал их внутреннее единство. …Известно, что движение – единственный способ существования материи, «прокручиваемый» противоречивой соотнесенностью устойчивости и изменчивости – двух его сторон. Применительно к социальной форме движения устойчивость предстаёт женским началом (это связано с тем, что благодаря ему человечество, воспроизводясь, активно выживает), изменчивость – мужским (именно мужской пол, в силу своей специфики, а ею, как мы видим, является изменчивость, отвечает на вызовы природы, порою весьма суровые, и несет ответственность за «сохранность» вида Homo sapiens; отсюда мужская продолжительность жизни уступает женской). Если мы «объективную заостренность» обеих сторон подведем к «ментальному заделу», окажется: женская духовность «засветится» мудростью (и это понятно, поскольку мудрость вырабатывается на основе повторяющихся событий, т. е. традиций, опираясь на которые складывается культура; в ее становлении решающая роль принадлежит «слабому полу»), мужская – разумом (рацио) и связанным с ним «пакетом знаний» (это также вполне объяснимо: наша цивилизация с ее прогрессом развернулась контекстом мужских стандартов, отодвинув на «задворки сознания» культурно насыщенную женскую мудрость и предоставив «заключительное слово» сильному полу). Возвращаясь к Сократу, укажем на то, что он одним из первых решил – посредством нарабатываемого знания – воссоединить мудрость и «духовную упругость рацио». На практике это вело к диалектической сопряженности социально завербованных устойчивости и изменчивости – жизненно осуществляемому паритету в отношениях между мужчинами и женщинами. Однако принижающий женщин рабовладельческий строй восстал против «вольнодумца», и Сократа казнили «за неверие в государственных богов и развращение юношей». …Творчество В.Г. Распутина, пронизанное «женскими интенциями», - вот уж поистине свидетельство того, что перед нами «ученик и продолжатель Сократа» (хотя сам Валентин Григорьевич вряд ли с этим согласится; тем не менее мудрость жизни, претворяемая его пожилыми женщинами, – это то, что выше цивилизационного разума, носителем которого выступают мало разбирающиеся в смысле жизни, зато преуспевшие в возведении «здания общечеловеческого прогресса» «рациоцивилизаторы-мужчины»).

Новаторство В.Г. Распутина. …Есть резон поэтапного раскрытия творчества «доморощенного новатора». Но если мы считаем В.Г. Распутина таковым, состояние постоянной «андрагогической насыщенности», сопутствующее его образовательному настрою, делает излишним «поэтапный расклад» «творческого почерка». Будучи новаторским, творчество В.Г. Распутина привлекательно «инновационным обустройством». Но что означает новаторство того, кто «подотчетен рядовой тематике»? – Это – не удивляйтесь - возвращение к прежним сюжетам на современном жизненном материале. Современность, актуализуя прошлое, приоткрывает дверь загадочной вечности (вечностью мы считаем нечто, не подвластное времени; ею, точнее «фрагментом вечности», может быть «бытийный интервал» в пределах ночного сна, когда мы спим без всяких сновидений; вечность также – с позиций динамической концепции времени /когда во внимание принимают лишь настоящее время; прошлое же и будущее не подлежат рассмотрению, поскольку их попросту нет/ – «раскалывается» так называемой пограничной ситуацией: её, к примеру пережил Л.Н. Толстой /1828-1910/ моментом нахлынувшего на него «арзамасского ужаса» /1869/). Так повесть «Прощание с Матёрой» (1976) - вариация на тему покрытой вечностью платоновской Атлантиды (при этом заметим: вечность Атлантиды занавешена временем; время как бы завершается сном; приоткрывая же завесу времени, мы наблюдаем Атлантиду в её предметной воспроизведенности). Но если гибель «доисторической» Атлантиды (уточним: Атлантиду смело землетрясение XVII в. до н. э., значит она всё-таки обладала историей и считать её доисторической – быть в плену «вербальных традиций») стала «природным предупреждением» взрослеющему человечеству о недопустимости для него жизненных излишеств, то «феномен Матёры» показывает: люди утрачивают «земную рентабельность» и заживо хоронят себя «фактом покорения природы» - глобально репродуцируемой, динамонеравновесной искусственной средой. …Существовать на земле после беспрецедентной утраты Матёры, значит, быть погребенным в «герметично сконструированном прозрачном супердворце» (чем-то напоминающим «антиутопийное сооружение» из романа Е.И. Замятина /1884-1037/ «Мы»). Да, человечество, всплывая к «высотам утопизма», обрекает себя на «иллюзорное прозябание» границами виртуализированного пространства. Писатель пытается найти выход. Философско-публицистическим трактатом «Сибирь, Сибирь…» (1990) он ведет речь о Байкале, который может быть воспринят как наследие «миров иных и вечности» (Ф.М. Достоевский /1821-1891/). Мы читаем: «Можно было бы решить, стоя на берегу этого чудо-озера и глядя на его ближние контуры и воду, на его краски и озаренность сверху, от которых даже и не тает, а обмирает в глубоком обмороке душа, - можно было бы решить, что Байкал случайно обронен с какой-то другой планеты, более радостной и богатой, где с тамошним жителем он был в полном согласии» [1, 8]. Ориентируясь на Байкал как на «воочию распахнувшуюся вечность», люди, как это можно понять по ходу рассуждения автора, в силах преодолеть «глобальное сползание к небытию» «точками прорыва в ноосферу». Байкальский регион является одной из них. …В.Г. Распутин взял «залежалый товар»: версию Платона (427 – 347 до н. э.) о легендарной Атлантиде; и «залежалость» прояснилась «страстной впечатлительностью». Случилось чудо: человечество прикоснулось к вселенской тайне, и теперь мы сами выбираем пути выживания. Тайной же нашего бытия становится «казус виртуализированного овладения ноосферой» (через точечное конструирование ее Байкальским регионом до космических высот; и - заметим: Земля тоже их компонент).

Исповедальность В.Г. Распутина: нет «убийственным годам»! Сказанное нами, очевидно, мало соотносимо с взглядами на современность В.Г. Распутина. Несомненно, однако, что Валентин Григорьевич также напряженно об этом размышляет: стоит почитать захватывающе исповедальные воспоминания «Эти 20 убийственных лет» (2011) [2]. Что называется – волосы дыбом: таков проникновенный подход к раскрытию экологического разрушения Ангары как вселенской катастрофы. Если около 40 лет назад В.Г. Распутин прощался с Матёрой, но Ангара была жива, то за двадцать минувших «убойных лет» Приангарье переживает «финал Ангары», «приканчиваемой» каскадом ГЭС (последняя из них – Богучанская). При этом «добивание» великой – самой значимой для человечества / ведь она дочь «неземного Байкала» / - реки автор связывает с бесчестным олигархическим капитализмом, разрушающим как природу, так и сознание рядовых жителей Приангарья - им уже всё равно, что станется с «водной гладью»: скорее бы вырваться из «затопляемых угодий». Капитализм (а в России он – дикий), показывает художник, коверкает человека, делает его бессмысленным придатком враждебных обстоятельств; и жалкий индивид, будучи сломленным, предается воле случая. …Обращение к теме Атлантиды, некогда прописанной аристократом Платоном, повернуло сознание советского писателя к апологии социальной защищенности человека труда. Это свидетельствует о том, что, хотя В.Г. Распутин берет «избитую» тему, он ее социогуманизирует, и она обретает широкое – классово аранжированное - общественное звучание.

На пути к святости – через бескомпромиссный анализ действительности.…Распутину – 75: он на пути к святости. Взгляните на его лицо – это лик пророка-мученика (писатель отстаивает православие, и в этом значимость его позиции, преисполненной святости; однако быть святым, по нашему мнению, - не обязательно тяготеть к религии и церкви, зато желательно связать себя /внерелигиозной/ верой и приобщиться к ореолу свободы). В.Г. Распутин образовывался «бывшим строем», причем открыто его критиковал. …«Прощание с Матёрой» - серьезное предупреждение тогдашнему руководству СССР. Суть его: «Вы подрываете устои великой страны – опомнитесь! Скоро будет поздно». Так и случилось. Но то, что «вздёрнулось» после этого «случилось», ввергло писателя в «сартровскую тошноту» и тяжелейшее изнеможение, усиленное семейной трагедией (о которой также идет речь в названной книге [Там же, 193-205]), и писатель открыто повернулся к исчезнувшему – вслед за Матёрой – прошлому, скорбя о его утрате. Данное «глобальное» обстоятельство делает мировоззрение В.Г. Распутина воистину пророческим, и в этой связи рассмотрим ту инновационную составляющую, которая, влияя на новаторское изображение живой жизни, позволяет амбивалентно соотносить художественный текст с пронизывающими его философскими реминисценциями. В.Г. Распутин здесь может быть сопоставлен с Ф.М. Достоевским, также обладавшим инновационным запалом, и это содействовало его дивным прозрениям. Раскрывая на примере Атлантиды (круг таких примеров можно расширить) новаторский характер творчества В.Г. Распутина, мы в данной связи обращаем внимание читателя на то, что, будучи «бытописателем» (закавычивая «бытописателя», мы тем самым наполняем «символизмом» – как это имеет место у А.П. Чехова /1860-1904/ – запечатлеваемые автором актуальные обстоятельства), художник постигает нечто неожиданное в человеке. Так «бытоописание» Настёны (повесть «Живи и помни» /1974/) как обычное «деревенское повествование» (не зря в свое время В.Г. Распутина относили к «деревенщикам») фактически пронизано неожиданными коллизиями. Настёна – под влиянием сложившихся обстоятельств – «затверждается» широким полифоническим диапазоном: с одной стороны, она «покладистая и работящая» [3,15]: успевает «ходить в колхоз» и почти одна везёт на себе тяжелое домашнее хозяйство; с другой – «шуцка» («сучка»), забеременевшая от связи с дезертиром-мужем (но о нем окружающим ничего не известно); с третьей – несчастная, которая свела счеты с жизнью («После похорон собрались бабы у Надьки на немудрёные поминки и всплакнули: жалко было Настёну» [3,254]); и деревня – осиротела... Инновационный подход здесь состоит в том, что писателю удалось под прикрытием «обыденности» выявить те внутренние скрепы подлинной человечности, благодаря которым Настёна предстала в своей неповторимости, роковой предопределенности. Если угодно, этот персонаж возвышается над временем, занимая «покои вечности». (Выскажем, однако, «особое мнение» по поводу «Живи и помни». Повесть выглядела бы жизненно убедительней, обратись Андрей Гуськов прежде всего к родителям. Но перевесила «художественная правда», вознёсшая Настёну после гибели в «горний мир вечной женственности»; это и ввело «приангарскую колхозницу» в ряд бессмертных созданий мировой литературы, таких как Пенелопа, Беатриче, Татьяна Ларина, Анна Каренина, Катюша Маслова…) Инновационный подход, как мы видим, уточняет новаторский стиль художника той предопределенностью, которая высвечивает пророческое оперирование писателем анализируемого материала. Суть же распутинского пророчества, выраженного повестью «Живи и помни», заключается, по нашему мнению, в том, что нужно «жить и помнить» - преодолевать беспамятство. …Отталкиваясь от военного времени последовательно подводим себя к «сиюминуте». Трагическими переживаниями по поводу утраты бесценного прошлого преисполнены нынешние духовные искания славного патриота России.

Искусство как условие предельных обобщений. …Заметным явлением в отечественной словесности стал выход повести В.Г. Распутина «Дочь Ивана, мать Ивана» [4] (2003). Сюжет повести довольно прост. Дочь Тамары Ивановны, несовершеннолетнюю Светку, можно сказать, изнасиловал Эльдар - торговец из Азербайджана. Обращения в правоохранительные органы ни к чему не приводят ввиду их коррумпированности. Тогда Тамара Ивановна, выждав момент, убивает совратителя в помещении прокуратуры и попадает в тюрьму. Там с ней обращались неплохо, и спустя четыре с половиной года она, выйдя на свободу, вернулась домой. Из Светки ничего путного не вышло, из сына Ивана – как покажет время. Время же это сопутствует развалу некогда великой страны, и никто не может сказать, когда жизнь «войдёт в берега». Почва под ногами простого человека уплывает, завтрашний день может не наступить, и хаос на всех – вот очевидная «задумка судьбы»… Чтобы раскрыть содержание емкого произведения В.Г. Распутина, продолжим начатый выше разговор о социальных реалиях как средоточии переходящих в тупиковую ситуацию противоречий. Было отмечено: обусловливаемая устойчивостью культура структурировалась женским началом. И главным здесь оставалась коллективная наработка традиций, пик которых претворился формированием моногамной семьи. Моногамная семья выступает специфическим носителем социальной формы движения материи, а человечество «раскручивается» массовой индивидуализацией социума. Коллективизм смещается на обочину общественных отношений, определяемых теперь крепнущей индивидуализацией. Традиции уступают место прогрессу, культуру заменяет цивилизация с ее господством мужских ценностей, главная из которых – возложение труда на машинное производство. Мужчины интеллектуально совершенствуются, женская мудрость остается невостребованной: цивилизация с ее «общественными изъянами» спокойно обходится без слабого пола. Женщины (с их семейными узами) «утопают в социальных нетях», а надстраивающиеся над ними вполне цивилизационные общественные отношения обслуживают представителей сильного пола. Тем не менее в итоге женщины овладевают «высшей сферой», оттесняя мужчин на социообочину. Происходит это благодаря НТР - по итогам «разбушевавшейся, глобально-сексуальной революции», в которой мужской пол терпит катастрофу. Следствием случившейся метаморфозы наблюдаем смену патриархальной семьи семьей демократической, что грозит развалом социальной формы движения материи (ведь «демократическая семья» - как показывает время – «поглощена безотцовщиной»). И женщины – носители устойчивости – овладевают непривычной для них изменчивостью, до сих пор «исполняемой» мужчинами. Выходит так, что социальная форма движения опирается уже не на внутреннюю сопряженность устойчивости и изменчивости, а на «тупиковый беспредел изменчивости». Диалектика свертывается, противоречие - источник жизненности» - «скукоживается»… …С этих позиций повнимательнее отнесемся к повести «Дочь Ивана, мать Ивана». Её главное действующее лицо, Тамара Ивановна, внешне ничем особым не выделяясь, воплощает, вместе с тем, торжество возвышенной женственности над «мужской никчемностью». …Не отец, Анатолий, защищает Светку, а мать - Тамара Ивановна. Она выступает в роли представителя сильного пола (сам же сильный пол, утрачивая статус, сходит с «повестки дня»). Но как тонко прорисован образ Тамары Ивановны! Тамара Ивановна вовсе не стремится оттеснить мужа и ухватить «семейные бразды». Однако муж стушевывается под «прессингом безвременья», теряет нужные ориентиры, уступая инициативу жене. …Тамара Ивановна спиливает с ружья часть ствола, чтобы на него не обратили внимание, и выполняет миссию «высшего судии» (М.Ю. Лермонтов /1814-1841/) – уничтожает презренного насильника. …Поднимаясь до предельно высокого уровня обобщений, В.Г. Распутин прекрасно осознаёт, что от общества, где процветает «гендерная разномасть», ничего хорошего ожидать не приходится. Не должна Тамара Ивановна осуществлять самосуд, и если она все-таки его проводит, это служит показателем того, что общество «взвихрено невменяемостью»: «впадает в состояние шизо»...

Заботливо воспитывающий читателя... Со ссылками на внутренние монологи, выявляющие остроту переживания персонажами повести «Дочь Ивана, мать Ивана» жизненных ситуаций, автор нигде не переходит «черты дозволенного» в своей оценке происходящего: он – объективно-беспристрастен и не занят «прокурорским надзором». Оперируя не сложно воспроизводимым повествованием, он достигает собственного присутствия в осуществлении тем или иным персонажем какого-то важного житейского события. Автор помогает читателю освоиться с внутренним миром действующих лиц: он выполняет посредническую роль между читателем и художественным образом; и созданное в обычной монологической манере рассматриваемое произведение В.Г. Распутина наполняется полифонией. Дает эффект отмеченное выше вживание автора не только в исследуемые персонажи, но и в создаваемое им текстовое поле - предметную основу творческого разнообразия. Автор, вживаясь в самого себя, делает это с подачи рисуемых им персонажей: отвечает на их вызовы. Завершенность рассматриваемой повести герметизирует ее: овладевая текстом, воспринимаете его «крышезащищенным». Но иногда он на глазах рассыпается, и его нужно мысленно структурировать: собирать. Из-за наличествующего в повести полифонизма она интенсивно пульсирует: от явного многоголосия переходит к синтетически воспроизводимому «трубному гласу», вбирающему «разнонаправленно звучащие трели». В этом полифонизме наряду с авторским также «звучит» читательский голос: он причудливо выдаёт себя «межпредложенческими паузами»; и автор прилагает заметные усилия, чтобы непременным участником повествования стал читатель. Но его нужно заинтересовать. «Заражающий» мотив повести - ощущение утраты чего-то такого, отчего болью исходит сердце. Им становится «фактор» надлома эпохи. Но таковой её видят далеко не все: те же кавказцы, торгующие на городском базаре, воспринимают современность в нужном им ключе – как мутную воду, вступая в которую «ловишь кайф». Другие, как Светка, не дорастают до осознания тревожных глубин бытия. И автор вынужден разъяснять причины непонимания сложной ситуации отдельными персонажами повести воспроизведением «прикольных событий» как того, что является чем-то само собой разумеющимся. …Художественное обеспечение текста достигается благодаря тому, что предмет изображения и его воспроизведение сливаются в единое целое, а прошлое, настоящее и будущее выстраиваются пунктирно проводимой одновременностью. Под нее подводится содержание авторской позиции, и одновременность – это не что иное как выражение желания автора сорганизовывать «триипостасные» временные ряды присутствием читателя. Для него одновременность связана с удержанием интереса к однажды прочтенному произведению, а также обусловлена постоянным обращением к личности писателя, становящегося посредником между создаваемыми им художественными образами и читателем. А еще отмечаемая одновременность сказывается в стремлении читателя быть ближе к живой жизни, талантливо воссозданной «проповедником истины, добра и красоты».

Истина в условиях массовой индивидуализации социума. Под воздействием реалий одновременностного раскрытия личностного начала в человеке мы проникаемся «монизмом истины». Истина выстраивается из полифонически звучащих голосов, каждый из которых прежде всего настаивает на своем приобщении к единству, а не на утверждении некоей «плюральной» истины. Писатель свидетельствует о высшей истине как правде, без которой не может быть личностного самовыражения. Под влиянием массовой индивидуализации социума каждый стремится иметь «свою» истину в ущерб «обнимающей многое в едином» и помеченной еще Аристотелем (384-322 до н. э.) объективной истине. Для В.Г. Распутина правда, завуалированная истиной, одна. Значит, объективная истина, «стянутая» «полифоническим перебором» конкретных истин, правдива своей «неповторимой загруженностью». …Наше понимание личности и творчества В.Г. Распутина – как было сказано - не то же, что думает о себе писатель. И было бы странным полное совпадение во мнениях между писателем и читателем. Только разноаспектный разговор – и этому соответствует настоящая международная конференция, посвященная творчеству В.Г. Распутина, - приоткрывает завесу над всесильной правдой целителя уставших от надломленной жизни душ.

В.Г. Распутин – соцреалист с уклоном в житийность. …Остановимся на том, какому литературному направлению отдает предпочтение наш земляк. Выше мы видели: В.Г. Распутин, преломляя наследие Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова, связан с традициями критического реализма. Неприятие отжившего, не отвечающего современности – характерная черта художественного исследования В.Г. Распутина. Вместе с тем советский период его творчества связан с использованием «древнерусской житийности», и старуха Анна из «Последнего срока» - образ святой праведницы. Неприязнь технократизма, циничного попрания природы усиливают «традиционализм» «прочувствованного утописта». Что ж, быть утопистом не плохо, и более чем тысячелетняя история нашей Родины пронизана юродивостью – результатом «утопического промера сущего» (под сущим понимаем выражение пророческого, т. е. рацио-вероисповедного, постижения извечно непредсказуемого будущего). В постсоветском периоде творческой эволюции писателя на первое место выступает стремление вернуться к обновленному прошлому, неприязнь к насаждаемому криминальному капитализму. Отталкиваясь от этих жизненных реалий, В.Г. Распутин, с одной стороны, стремится более содержательно вскрыть внутренний мир изображаемых персонажей, с другой – так связать их с современностью, чтобы стало ясно: личность россиянина не может адаптироваться к торжеству капитала, поскольку наш тысячелетием сложившийся уклад постоянно работал на социальную защищенность человека труда. В этой защищенности было нечто утопичное – то, благодаря чему люди мерили настоящее идеалами прошлого – к примеру Градом Китежем, Беловодьем, успехами начального единства Земли Русской (порешенного затем феодальной раздробленностью). …Творчество В.Г. Распутина может быть подведено под направление социалистического реализма. Это направление, вобрав лучшие традиции прежних школ, пошло значительно дальше в раскрытии человеческой сущности. Тот же критический реализм хоть и обращает серьёзное внимание на человека, в том числе и на человека труда, вместе с тем основанием художественной правды («ощущающей» себя в типизации) считает нечто потустороннее по отношению к человеку. …И.С. Тургенев (1818-1883) в романе «Отцы и дети» выводит образ Базарова, который эстетически несостоятелен, художественно же неопределенен, и его опора на «природу», которая «не храм, а мастерская», «зависает пустотой». Персонажи Ф.М. Достоевского в «Братьях Карамазовых» углубляются в религиозную полемику, заменяющую им основание художественной правды. А.П. Чехов действующих лиц из «Трех сестёр» наделяет самоотчуждением, в котором прослежена фатальная невозможность «бедных девушек» воссоединиться с Москвой. Могучий Л.Н. Толстой (1828-1910) выставляет на обозрение «великосветских львов», которым не дано обрести себя (Андрей Болконский, Алексей Вронский…). Сказывается «неуравновешенность» критического реализма – отсутствие «объемной связи» между индивидом и коллективом. Это объясняется тем, что дореволюционная Россия, преимущественно представленная общинным крестьянством, не могла по-настоящему помочь отдельному человеку в осуществлении его полноценной, коллективно задействованной личностной самореализации: мешали крепостное право, «цивилизационная неприглядность», феодальная заторможенность в воззрениях на мир широких масс, тяжеловесная производственная раскачка. …Преимущества соцреализма состоят в том, что он осуществляет художественную апологию свободы социализованного индивида, за счет этого прорывающегося к «личностным посылам сущего». И его социальная защищенность обеспечена правом на труд (в скобках, однако, заметим: соцреализм как направление искусства раскрывал советскую действительность; когда же ее не стало, основная задача отмечаемого литературного направления сводится к художественному обеспечению права широких масс на «место под солнцем», синтетического единства культуры и цивилизации, фокусом которого выступает эстетически выразительная, личностно претворяемая человечность). Как мы знаем, важнейшая черта искусства – художественно «доказательно» обосновать «монотонную повторяемость жизни», или, как отмечал Ф. Энгельс (1820-1895), раскрыть «типичные характеры в типичных обстоятельствах». Чаще всего искусство, не справляясь с эстетическим обеспечением изображаемого им повседнева, «манкирует» своими прямыми обязанностями: даёт неадекватный образ современника. У В.Г. Распутина социально значимые установки получают соответствующее художественное исполнение: персонажи осознают, используя выражение Н.А. Некрасова (1821-1877), что «всё их спасенье в труде». «Сибирский алмазный самородок», поверяя читателю внутренний мир своих персонажей, выводит его за пределы «непосредственного производственного наката», и мы видим, как та же старуха Анна, пребывая всю жизнь в «трудовой круговерти», поднимается до «горних высот» осознания своего места в этом мире. Более того, старушка перед уходом из жизни, прохаживается «изгибами трансцендентной реальности» с её высвечивающейся вечностью. Эти нетленные сцены – лучшее, что предлагает искусство. Но присутствует в творчестве писателя и нечто специфичное, что делает его создания уникальными. Специфика – и выше о ней шла речь – «стилистической вязи» В.Г. Распутина видна в его жизненно подтверждаемом пророчестве, благодаря чему искусство геройски отважного защитника «отечественно-соборных ценностей», оставаясь злободневным, обращено к вечности, толерантной собранности мира.

Нужна ли идеология художнику? …Соцреализм, адаптируясь к вскрываемым жизнью срезам действительности, обеспечивает их свежее глобально-классовое прочтение. При этом складывающийся идеологический антураж, без которого человеческая духовность обойтись не в состоянии (по ходу изложения заметим: содержать идеологию и быть заидеологизированным – две несовместимые позиции; первая возвышает индивида до уровня полноценной, «политически оперившейся личности», вторая – стягивает его объятиями «масскультовского произвола»), содействует применению той эстетико-художественной атрибутики, от которой зависит характер опредмечивания глобальных структур современности, перспектив освоения неоглядных далей ноосферы.

Призыв В.Г. Распутина к спасению Прибайкалья. Классик мировой литературы – с нами! И тем большую значимость обретает Прибайкалье с его неземным водоёмом и красавицей Ангарой как полигон в точечном выведении сферы разума. К такому философско-методологическому заключению направляет сознание читателя мудрая и глубоко человечная проза одного из вершителей общечеловеческой духовности, классика мировой литературы иркутянина Валентина Григорьевича Распутина. Мы не можем не откликнуться на его призыв к спасению Прибайкалья как «наиболее нерукотворно сорганизованного» уголка Вселенной с перспективой ее «отдалённого вочеловечивания».

Список литературы

1. Распутин В.Г. Собр. Соч.: в 3т. Т. 3: Сибирь, Сибирь… : очерки. Публицистика / В.Г. Распутин. – М.: Мол. гвардия, Вече, 1994.
2. См.: Распутин В. Эти 20 убийственных лет / Валентин Распутин, Виктор Кожемяко. – М.: Алгоритм: Эксмо, 2011. – 320 с. – (Политические тайны XXI века).
3. Распутин В.Г. Собр. соч. в 4 т. Т.3. Живи и помни. Повесть, рассказы. – Иркутск: Изд. Сапронов, 2007.
4. Там же. Т. 1. – С.131-358.
User is offlineProfile CardPM
Go to the top of the page
+Quote Post
 
Reply to this topicStart new topicStart Poll
Ответов(1 - 1)
Времяоныч
post Jun 3 2012, 06:18 PM
Отправлено #2


Старожил
***

Группа: Users
Сообщений: 179
Из: Русь, Белгород




С тех пор как писатели обзавелись журналами многие философы бросились писать им панегирики с философским уклоном.
Свежо, необычно, но и на смех пробивает от некоторых наворотов.
Вы верно вместес Остапам Бендером на одном курсе?

Вот вроде бы много в России "гигантов мысли", а прочно она завязла в болтовне, воровстве, чинопочитании и пр. и пр.
Помнится это Распутин В.Г. воткнул ножичек в самое сердце СССР. Интересно, к какой подлости его сейчас готовят, зачем нафталин выветривают? Одну страну он уже разрушил - хватит.

И в СП вор на воре, а Распутин молчит. http://www.youtube.com/watch?v=QslQlplscEQ
http://www.youtube.com/watch?v=J0WCcsJR5hQ
Молчание говорят золото. Наверно много уже накопил!
User is offlineProfile CardPM
Go to the top of the page
+Quote Post

Reply to this topicTopic OptionsStart new topic
 

Текстовая версия Сейчас: 29th March 2024 - 04:45 PM
Реклама: