Обычная человеческая логика сводится к простой схеме, сформулированной Аристотелем в сочинениях, которые были изданы его учениками под общим заглавием Organon, то есть «Орудие». Эта схема заключается в следующем:

А есть А.
А не есть не А
Всякая вещь есть или А, или не А

Яснее это можно изобразить следующим образом:

Я есть Я.
Я не есть не Я
Все, что есть на свете, должно быть или Я, или не Я.

Логики, заложенной Аристотелем в этой схеме, - логики Аристотеля, вполне достаточно для проведения наблюдений в материальном мире. Но для опыта ее не достаточно, так как опыт идет во времени, а в формулах Аристотеля время в расчет не принимается. Это было подмечено Роджером Бэйконом и сформулировано через несколько столетий его знаменитым однофамильцем лордом Фрэнсисом Бэйконом в сочинении Novum Organum, «Новое Орудие». Вкратце формулировку Бэйкона можно свести к следующему:

То, что было А, будет А.
То, что было не А, будет не А.
Всякая вещь была и будет или А, или не А.

На этих формулах, сознаваемых или не сознаваемых, построен весь современный научный опыт человечества. На них же построен и любой бытовой человеческий опыт, в том числе и опыт любого производственника, так как если строитель не будет уверен, что кирпич, закупленный вчера, не будет кирпичом и завтра, то он бы не решился строить дома. Другой стороной приведенных логических формул является двоичность наших представлений о материальном мире. То есть А – есть А, и не может быть В, и третьего не дано. Эта особенность логики, которая получила название аристотелевой, нашла отражение в работах английского математика-самоучки XIX века Джона Буля. Его труд «Законы мысли и алгебра логики» послужила началом для целого раздела математики, названном булева алгебра, которая позволяет из заданных посылок строго выводить все возможные следствия. В основе булевой алгебры лежит понятие утверждение, которое может быть либо истинным, либо ложным.
Логическая схема, предложенная П.Успенским в книге «Tertium Organum Ключ к загадкам мира», выходит за рамки двоичности. Пытаясь перейти от феноменологического сознания к сознанию высшего мира нуменов (причин), он предложил следующую схему:

А есть и А, и не А

или

Всякая вещь есть и А, и не А

или в более общем виде

Всякая вещь есть Все

Успенский утверждает, что абсурдность этой схемы может свидетельствовать о том, что она не может принадлежать нашему миру. Здесь он незаметно для себя разделяет мир феноменов и нуменов. Однако же мир непременно является единым и по другому быть не может, что доказывается самим же Успенским при изложении анализа древнейших философий и религий, проведенного Максом Мюллером. Мир нуменов и феноменов – суть одно и то же, просто проявление нуменов скрыто от человека (почему это так – это уже другой вопрос). Следовательно его логическая схема справедлива во всех случаях, применительно ко всему миру. Логические же схемы Аристотеля и Бэкона являются лишь ее частным случаем, отражающим восприятие мира человеком с помощью его пяти органов чувств. Более того, эта схема практически включает в себя формулировки древних, изложенные М.Мюллером. В то же время, логическая схема Успенского представляется не вполне полной, так как в ней отсутствует элемент творения, другими словами Бог. Она не отвечает на вопрос, а откуда же эта всякая Вещь взялась, и вообще, что это такое - Все. Представляется более полной следующая формулировка:

Всякая вещь есть Все.
Все – это Ничто.
Всякая вещь есть Ничто .

Здесь под понятием Ничто скрывается нечто, отнюдь не означающее полное отсутствие всего, но противоположность Всему, которая удивительным образом сливается со своей противоположностью и вместе с ней служит животворящим началом для всего мира. Примечательным является наличие в данной схеме некоей тройственности (треугольник, вершинами которого является Всякая Вещь – Все – Ничто), что вызывает вполне определенные и недвусмысленные ассоциации. Приведенная схема глубоко трансцедентна по своему содержанию и сути. Если она верна, это означает, что наш мир в основе своей трансцедентен и иррационален, а рациональное возникает только тогда, когда человек начинает его наблюдать и изучать, используя для этого свой опыт и свои возможности. Подтверждением истинности схемы может служить тот факт, что она является наиболее общей по отношению к известным схемам, включая формулировки древних греческих, индийских философов, формулировки Аристотеля, Бэкона, Успенского, диалектику Гегеля и пр. В этом можно легко убедиться, путем попытки вывода любой из более ранних формулировок из предлагаемой с помощью введения тех или иных допущений.
Несмотря на кажущуюся непостижимость логики, скрытой в приведенной схеме, все же косвенное подтверждение ее истинности можно найти в простой модели, основанной на информационной теории Шеннона. Известно, что Шенноном под термином информация предложено понимать сумму знаний об объекте или явлении. Количество информации им предложено измерять с помощью информационной энтропии, которая пропорциональна двоичному логарифму, поведение которого означает, что полное незнание объекта или явления соответствует стремлению информационной энтропии в минус бесконечность. Абсолютное же знание соответствует стремлению информационной энтропии в плюс бесконечность. Попробуем, опираясь на понятие информационная энтропия, внести в описанную логическую схему элемент некоторой ясности. Представим себе нас, идущими по дороге. На дороге на нашем пути лежит камень, которого мы пока не заметили. Данная ситуация означает наше полное незнание камня, что соответствует стремлению информационной энтропии в минус бесконечность, с одной стороны, а с другой – камень олицетворяет в данном случае для нас Ничто. Это Ничто, однако, не означает полное отсутствие камня как такового. Мы прекрасно знаем о наличии в природе камней, но именно данный камень как Вещь для нас не существует и это означает - Ничто. В момент, когда мы камень заметили и идентифицировали его как камень, информационная энтропия приблизилась к нулю, а камень прибрел для нас статус Вещи, родившейся из Ничто. Подняв камень с дороги и начав его изучать, мы тем самым дали толчок для дальнейшего возрастание информационной энтропии. Изучая его форму, размеры, массу, цвет, минеральный состав, строение кристаллической решетки и т.д. , мы неожиданно замечаем, что объект нашего изучения неограниченно расширяется. Мы можем обнаружить, что, начав изучать простой камень, мы начинаем изучать географию, геологию, палеонтологию, химию, строение элементарных частиц, астрономию и пр. Возрастание информационной энтропии при углублении в процесс изучения не только данного камня, но и вообще любой вещи, сопровождается неограниченным расширением объекта изучения, и это расширение в итоге приводит нас не только к понятию Все, но и к пониманию, что Вещь, будучи первоначально Ничем, превращается для нас в это Все. Более того, мы начинаем понимать, что данная Вещь, является частью этого Все, а Все является частью данной Вещи, точно так же как и Ничто, являясь частью Вещи, не только содержит эту Вещь в качестве своей части, но и является Всем. Последнее может быть пояснено следующим образом. При углублении в процесс изучения камня, мы вдруг замечаем, что камень для нас опять перестал существовать. Конечно, мы помним, с чего начали свое изучение, и помним о камне, но изучаем мы уже вовсе не его. То есть камень опять превратился в Ничто, которое удивительным образом сомкнулось со Всем, оставаясь при этом Вещью.
Одним из важных выводов, который может быть сделан из сказанного, является следующий; все, что человек привык называть определенными именами или терминами, существует только в весьма узком смысловом диапазоне, и совсем не отражают истинной природы окружающего мира. Каждая отдельная Вещь, как мы ее привыкли понимать, существует только в пределах, ограниченных близостью шенноновской информационной энтропии к нулю, то есть только в тех пределах, которые лишь позволяют данную конкретную вещь отличить от любой другой, то есть «в малом». Любая попытка узнать о Вещи больше приводит не только к неограниченному возрастанию информационной энтропии, но и к «размыванию» самого понятия данной Вещи.
Другой вывод формулируется так, в описанной выше схеме скрыта логика, не только носящая наиболее общий характер, но также находящая свое подтверждение в довольно несложных рассуждениях. Эти рассуждения показывают, что трансцедентное и иррациональное существует в природе везде и всегда и отнюдь не является чем-то из ряда вон выходящим. Скорее наоборот, рациональное является чем-то частным и исключительным. Это, однако, не означает неверность и неприменимость рационального подхода, основанного на Аристотелевой логике, впоследствии развитой Бэйконом, вообще. При изучении процессов «в малом» эта логика вполне пригодна. При попытке же изучения наиболее общих мировых процессов, как в бесконечно большом, так и в бесконечно малом, необходимо пользоваться трансцедентной логикой.
Третий вывод, заключается в том, что если каждая человеческая личность, точно также как любая Вещь, является частью Всего, и одновременно Ничего (в смысле того, как это изложено выше), в то же время вмещая в себя Все и Ничто, то в природе не существует процессов, которые человеческое сознание не способно постичь. Этот вывод может свидетельствовать о принципиальной познаваемости мира, вопреки утверждениям агностиков. С другой стороны, человеческое сознание способно осмыслить только то, что существует в мире. Данное положение, несомненно, обладая коммутативностью, неизбежно приведет нас к выводу о том, что все, что человеческое сознание только способно представить, включая самые невероятные вещи и события, в той или иной мере существуют, точно так же, как рассмотренный выше камень на дороге, о существовании которого мы пока даже не догадываемся. Если мы стоим на перепутье дорог перед знаками, обозначающими пункты А и Б, и выбираем из них один, куда мы собираемся направиться, то второй, который мы не выбрали не перестал от этого существовать, равно как вещи или события, предстающие в человеческом сознании, какими бы невероятными фантазиями они не представлялись.
И, наконец, четвертый вывод может свидетельствовать о том, что в мире все носит не двойственную природу, как следует из традиционной логики, а скорее тройственную. Всему в мире соответствует его противоположность, которая не может, в свою очередь, существовать отдельно. В этом смысле понятию Все обязательно должно сопутствовать понятие Ничто. С другой стороны, и Все, и Ничто составляют единое целое, которое формирует понятие Всякая Вещь, не имеющее в отрыве от Все и Ничто никакого смысла. Другими словами, то, что мы привыкли воспринимать, как реальные вещи существует как бы на стыке, или на грани двух противоположностей. Подобных примеров в природе существует неисчислимое множество, например, видимый свет. Долгое время в физике существовало две фундаментальные трактовки видимого света: корпускулярная и волновая. Обе трактовки являются полной противоположностью друг друга. История развития физики показала, с одной стороны, некорректность, как той трактовки, так и другой. С другой стороны, видимый свет обладает свойствами, как частицы, так и волны, то есть, обе трактовки представляются как верными, так и неверными, что уже само по себе трансцедентно. Видимый же свет представляет собой как то, так и другое, и в тоже время, как ни то, так и не другое, но воспринимается нами как объективная реальность. Следовательно, любая реально воспринимаемая нами вещь существует на границе взаимодействия двух взаимно противоположных понятий. Границы эти пронизывают весь мир и формируют множественность вещей, воспринимаемых реально. В том числе и само наше сознание возникает на границе между бесконечным окружающим нас миром и нашим внутренним миром, который также бесконечен. Кстати, весьма схожую мысль можно найти у Рене Декарта в его книге «Разыскание истины»: «…я усматриваю в себе не только идею Бога или в высшей степени совершенного сущего, идею реальную и позитивную, но и отрицательную, негативную идею, так сказать, идею нуля, идею ничто, или представление о том, что далее всего отстоит от всякого совершенства. Сам же я располагаюсь где-то между Богом и ничем или между высшим бытием и небытием…». Это, в то же время, означает, что наряду с реально воспринимаемым нами миром, реально существует и мир, закономерности которого не могут уложиться в наш обычный опыт, то есть мир – трансцедентный. Не существует понятий истина и ложь в том смысле, в котором они существуют в логике Аристотеля. С одной стороны все истинно, а с другой - все ложно, и наоборот. То, что мы пытаемся узнать, всегда является продуктом, как того, так и другого, то есть некое третье понятие, подобно тому, как видимый свет является и волной, и частицей с одной стороны, а с другой не является ни тем, ни другим. Названия этому третьему в человеческом языке за всю историю развития человечества пока не найдено.