К вопросу о происхождении языка.
Здравствуйте, Гость ( Вход | Регистрация )
К вопросу о происхождении языка.
Алексей Воробьев |
May 18 2006, 04:49 PM
Отправлено
#1
|
Старожил Группа: Club Members Сообщений: 342 Пол: Male |
Введение.
Существование языка в качестве одного из основных условий бытия самого человека есть факт не требующий долгих доказательств. Однако со знанием об этом существовании, несмотря на настойчивые попытки его обрести дела обстоят достаточно проблематично. Одним из аспектов этой проблематичности являются трудности, связанные с загадкой происхождения языка. Если современная наука благодаря эволюционисткой теории сумела выработать некую установку в собственных взглядах на биологическое происхождение человека, то с пониманием зарождения языка (а тем самым и духовным человеческим происхождением) все обстоит довольно запутано. С некоторой долей условности можно сказать, что традиционно в вопросе о происхождении языка происходит противоборство двух подходов: натуралистического и конвенциального (сформулированных еще в платоновском «Кратиле»), первый так или иначе связан с теорией «божественного происхождения языка», второй имеет тенденцию к сциентискому на эту тему способу рассуждения, на сегодняшний день преобладающему, поскольку именно наука в современном мире берет на себя исключительное право по раскрытию истины. Впрочем, если задаться вопросом: что из себя может представлять конвенциональность человеческого общения до возникновения языка, то сразу же возникает проблема ее «естественного» постулирования, встраиваемая в различные теории языкового происхождения, ценность которых, однако, каждый раз оказывается довольно сомнительной. Так, например, существуют рассуждения, согласно которым язык произошел благодаря подражанию человеческого голоса звуком природных явлений (ономатопея, понимаемая здесь в современном значении термина, как отображение в слове некоторых звуковых качеств обозначаемого, а не как «делание имен» в первоначальном употреблении данного греческого слова), через эмоциональные возгласы со временем получившие концептуальное закрепление, за счет использования знаковых жестовых сигналов и т.д. Все эти и многие другие объяснения языка, увы, создают только видимость собственно объяснения, добиваясь эффекта некоторого правдоподобия, они проходят мимо сути того предмета, который собираются вывести и потому не мудрено, что ни одна из подобных гипотез ни разу еще не получила достаточного подтверждения для того, что бы перекочевать в разряд научных концепций. Дело тут обстоит так, что постулировать конвенциональность до возникновения языка оказывается по существу попросту невозможно, и если такие объяснения все же возникают, то они скорее вводят в заблуждение, чем пролагают дорогу к истине. Так, например, известно, что ономатопея имеет, так сказать, только обратную силу своего применения, то есть в ней не слова человеческой речи похожи на отображаемый ими звуковой образ предмета или явления, а наоборот этот звуковой образ похож на звучание того или иного, связанного с ономатопеей, человеческого слова (в этой связи, скажем, все животные являются исключительно полиглотами; то как кукарекает петух «на английском» мало походит на то, как он делает это «по-русски» и т.д.) Не менее сомнительно и то, что язык можно вывести из эмоциональных возгласов (ономатопея, кстати, имеет отношение к эмоционально окрашенному состоянию, за что часто бывает любима поэтами). Для того чтобы обрести статус лингвистических констант эти возгласы должны бы были прежде пройти через фонологическую модификацию, которая только и в состоянии бы была сообщить им постоянство значения. Но подобная модификация уже предполагает наличие завершенного фундамента языковой структуры, то есть опять таки мы имеем здесь не прямое, а обратное действие доводов предлагаемой гипотезы, имеющих смысл не благодаря, а вопреки ей. Если далее коснуться вопроса о возникновении языка из жестовых сигналов ( мы опускаем здесь обсуждения, связанные с языком глухонемых, обучением языку жестов обезьян, непроизвольных жестов и пр.), то ситуация будет выглядеть аналогично рассмотренным случаям. Даже простое указание жеста на предмет как на «этот» имеет дело с, так называемой, проблемой языковых индексалов, предполагающей выделение объекта, построения его «дескриптивного смысла», сохранения референции объекта в «возможных мирах» и т.д. Не вдаваясь в подробности, стоит отметить, что тема «индексалов» или квазиимен представляет собой на самом деле довольно сложный раздел семантики сингулярных терминов, предусматривающей наличие уже состоявшейся развитой логики естественного языка, а никак не отсылающей к чему-то изначально простому и очевидному. Схожее положение дел можно отметить и в психологических исследованиях, связанных с конструированием процесса овладения навыками языка ребенком. Хотя подобное конструирование напрямую и не связано с универсальностью темы происхождения языка вообще, оно все же затрагивает эту тему в ее индивидуально-частном измерении. Относительно этих исследований приходиться отмечать, что все они как бы пытаются выводить источник реки из вод, которые черпают у ее устья; беря за исходное состояние дел уже выявленный языком так то и так то осмысленный Универсум, они задним числом приписывают к существованию этого Универсума детерминацию его происхождения по схемам поэтапного конституирования становления языковой коммуникации, наивно принимая за исходно простые и достоверные постулаты своих объяснений как раз то, что осмысленно объяснить было бы труднее всего. Признавая, что отрицание предположения о доязыковом освоении значения мира влечет за собой целый ряд трудностей каузального характера, мы вместе с тем должны отметить, что все попытки обойти эти трудности путем привлечения, принятых в естественных науках, детерминистских схем, приводят к результату в котором само существо языка, его суть и роль оказываются искаженными. В этом искажении язык низводится до прикладной функции человеческого мышления, до частной способности в ряде других, и коль скоро это происходит то еще скорее (фактически в самом начале) исследование заведомо промахивается мимо всякой возможности приблизиться к пониманию тайны языка, а тем самым и возможности подступиться к вопросу о его происхождении. В отношении языкознания вообще важно признать, что наиболее общезначимых и методологически выверенных результатов своей теории оно достигало не за счет использования в своем аппарате предпосылок, опирающихся на данные о человеческом существовании естественных наук, а вопреки им, пусть и не без труда освобождаясь от диктата биологизма, психологизма и прочего «натуралисткого» детерминизма как от предрассудков и ложных путей, уводящих в сторону от изучения данности языка именно как языка. Так, например, уже Фреге подчеркивал, что (ключевая для логической стабильности языка) категория «смысл» не должна отождествляться ни с какими психологическими фактами как явлениями чисто субъективного характера такими как ассоциативный образ, определенное представление и пр. Говорящий «солнце взошло» житель тундры субъективно переживает нечто иное, чем, произносящий эту же фразу житель экватора, тем не менее, смысл данного выражения и в первом и во втором случае один и тот же. Если считать «смысл» категорией психологической то попросту невозможно избавиться от произвола и полной неразберихи в какофонии культурных, социальных, языковых фактов при обсуждении проблемы понимания слова, отсюда его приходиться признавать «сконституированным абстрактным объектом», который естественным образом детерминирован быть просто не может. Отказ от естественных научных теорий происхождения языка всего лишь освобождает место вопроса о языке от, имеющих псевдообъяснительную силу, теорий, но «пустота» возникающая на этом месте поначалу может оказаться тягостной и бременящей. Однако это именно философские тягость и бремя, и будучи таковыми они, конечно, требуют определенной решимости взяться за них и стойкости в способности эту решимость подтвердить… Вернемся, однако, к натуралистическому подходу к языковому возникновению. Согласно этому подходу между словом и вещью существует необходимая связь. Помимо того, что связь эту общезначимым образом проанализировать еще никому не удавалось, главным аргументом против ее существования традиционно являлся факт множественности самих языков: одна и та же вещь в разных языках называется различным образом и это с необходимостью приводит к выводу о немотивированности «означающего» относительно «означаемого». На данную проблему, однако, достаточно яркий свет способно пролить осуществление генеалогической классификации языков, обязанной своим возникновением методам современного лингвистического анализа, сумевшим вернуть новую молодость старинному предприятию языковедов по поиску единого праязыка человечества. Еще недавно это предприятие воспринималось как лженаучное заблуждение, сегодня же, когда реконструировано около семи основных языков «надсемей» от которых происходит огромное количество языков современных, - версия о том, что все люди имели когда то общий язык и общую прародину уже не является всего лишь фантазией. Конечно, в данном направлении лингвистики еще существует масса пробелов, но уже сейчас данные о нашем языковом прошлом проясняют многие важные факты о загадочной истории «переселения народов», ломают привычные стереотипы, связанные с представлениями о том, что происходило с человечеством в древние времена, предоставляют возможность задуматься о истине языка в гораздо более широком, чем чисто естественно-научном контексте. Но что же такого примечательного таится в перспективе когда-нибудь восстановить единый и общий язык человечества? Приближаться к ответу на этот вопрос следует с большой осторожностью. В качестве одного из мотивов его разработки мне здесь хотелось бы вернуться к уже упомянутом диалогу Платона «Кратил». Рассуждая в нем о происхождении языка, Сократ говорит о том, что учрежденные древними законодателями слов, первые имена вовсе не были даны вещам произвольно, но выражали подлинную суть и истину называемого, и только потом с течением времени ради удобства в произнесении и благозвучия исказили свое первоначальное звучание вплоть до того, что значение первозданных слов, дающих выражение открытому Логосу бытия, стерлось и сделалось непроглядным. Сумеет ли человечество вновь докопаться до древнейшего истока происхождения смысла? Что может означать снова обретенное прикосновение к нему? Как это прикосновение должно сказаться на нашей будущей истории? Вопросы множатся и на первый взгляд они могут показаться даже несколько странными, но, тем не менее, они далеко не праздны, поскольку будущее познания, как мне представляется, еще не раз способно преподнести нам большие сюрпризы. |
Ксари |
Oct 13 2006, 03:50 AM
Отправлено
#2
|
Старожил Группа: Users Сообщений: 542 Пол: Male |
Уважаемый Алексей!
Спасибо за сочувствие. Я искренне тронут Вашими исканиями, исследованиями в этой, пусть «проклятой», теме. Вы настолько широко её пытаетесь охватить, что могу надеяться – философия напишет протоязык или найдет его древнее захоронение в истории. Только бы лингвисты Вас не опередили. Они такие затейники. До чего дошло - стали методы углеродного анализа применять по отношению к лексике языка со всеми его полураспадами. И Вы знаете, в этой гонке они мне более привлекательны. Хотя, повторюсь, я искренне болею за философию. И поэтому, Алексей, хочется уточнить - о происхождении какого языка был поставлен вопрос? И философский ли это вопрос? А что бы мне было проще разобраться в вашем принципиальном или предпочтительном выборе. Не сочтите за труд, Попробуйте ответить в рамках формальной логики, какие из двух следующих дескриптивных (описательных) высказываний ложные, а какие соответствуют действительности (истинные) 1. Знак есть слово. и 2. Знак не есть слово. Или из этих двух 1. Буква есть слово. и 2. Буква не есть слово. Большая просьба, если, конечно, возьметесь отвечать. Не вдавайтесь в лингвистические рассуждения по поводу расстановок и применения кавычек. С уважением, ничуть не обижаюсь, примат. |
Алексей Воробьев |
Oct 14 2006, 03:05 AM
Отправлено
#3
|
Старожил Группа: Club Members Сообщений: 342 Пол: Male |
QUOTE(Ксари @ Oct 13 2006, 04:50 AM) Уважаемый Алексей! Спасибо за сочувствие. Я искренне тронут Вашими исканиями, исследованиями в этой, пусть «проклятой», теме. Вы настолько широко её пытаетесь охватить, что могу надеяться – философия напишет протоязык или найдет его древнее захоронение в истории. Только бы лингвисты Вас не опередили. Они такие затейники. До чего дошло - стали методы углеродного анализа применять по отношению к лексике языка со всеми его полураспадами. И Вы знаете, в этой гонке они мне более привлекательны. Хотя, повторюсь, я искренне болею за философию. И поэтому, Алексей, хочется уточнить - о происхождении какого языка был поставлен вопрос? И философский ли это вопрос? А что бы мне было проще разобраться в вашем принципиальном или предпочтительном выборе. Не сочтите за труд, Попробуйте ответить в рамках формальной логики, какие из двух следующих дескриптивных (описательных) высказываний ложные, а какие соответствуют действительности (истинные) 1. Знак есть слово. и 2. Знак не есть слово. Или из этих двух 1. Буква есть слово. и 2. Буква не есть слово. Большая просьба, если, конечно, возьметесь отвечать. Не вдавайтесь в лингвистические рассуждения по поводу расстановок и применения кавычек. С уважением, ничуть не обижаюсь, примат. Уважаемый Ксари, Вам так же спасибо за интересное сообщение и дельный взгляд на существо поднятого вопроса. Я вполне разделяю Ваше положительное отношение к затеям лингвистики, более того я совершенно уверен, что именно благодаря позитивным усилиям лингвистов сама философия и обретает тот материал, осмысление которого и должно стать одной из ее ближайших задач. Но у философии и лингвистики разные предназначения. В качестве пояснения приведу одну из цитат, которая мне тут представляется более чем показательной. Речь в этой цитате идет о проблеме парадоксальности существования двухмерной модели фонемы, структуру которой удалось вычислить Р.Якобсону. Итак, цитата: «« Сам факт функционирования фонемы в языке приводит нас к следующему выводу: фонема функционирует, ergo она существует. Слишком много дискуссий было посвящено способу ее существования: этот вопрос, затрагивающий не только фонему, но и любую языковую и, более того вообще любую значимость, разумеется, не относится к области фонологии и вообще к области лингвистики. Было бы уместнее предать его в ведение философии, и, в частности, онтологии, занимающейся вопросами бытия».( Р. Якобсон. Избранные работы. М. 1980. стр.66.) Должен далее признаться, что такие работы как «Логика смысла» Делеза, или Римская речь Лакана, где проблема существования фонемы получала осмысление именно в философском ключе, оказали на становление моего мировоззрения влияние очень значительное. Что касается актуальных задач современной лингвистики, то в конечном итоге они(так или иначе) упираются в такую проблему, как реализация машинного перевода. Если воспользоваться классической триадой: синтаксис- семантика- прагматика, то можно сказать, что пока в машинном переводе реализуются лишь вещи, обусловленные элементами языка и их взаимным отношением, включая соотнесение текстов по каналам, обеспечивающих их условную идентификацию. Все это на уровне «синтаксиса». Но прогресс не остановишь. Когда одна из программ по созданию искусственного интеллекта, именуемая «машинным переводом» доберется до уровня «прагматики», все то, что именуется онтологическим вариантом герменевтики будет тут раскручено на предельном режиме. Именно здесь «первый язык» и окажется вновь зафиксирован. Какое место в этом режиме будет оставлено за философией? Возможно, что функция наблюдателя по схеме К.Черри… Вопрос же о том, происхождение какого языка имеется у меня в виду и далее предложение соотнести слово со знаком, попадает в самую точку тех проблем, которые я пытаюсь тут обсуждать. Еще в своих первых ученических курсовых по философии я неизменно воспроизводил ту мысль, что мы пользуемся языком бессознательно, не понимая при этом смысла собственных слов. Вопрос о происхождении языка, есть вопрос о возращении этого смысла, через осознание того, что до этого функционировало лишь в силу беспамятства и болезни сознания. Слово же «знак» есть слово крайне неоднозначное по самому своему определению, «знак» никогда не бывает самим собой, он - предмет, служащий замещению и представлению другого предмета. «Вместо себя» и «помимо себя», - анализируя эти функции знака в их соотнесении с основными риторическими тропами (метафора и метонимия), Ж.Лакан называет их симптомом и желанием, причем утверждает, что ( в рамках своей теории бессознательного) называния эти нужно воспринимать совершенно буквально. Воплощаемые в знаке отношения действительно есть нечто для нас бессознательное, но если они станут осознаны, если знак когда-нибудь сможет открыться нам в качестве Другого, остающегося при этом самим же собой, тогда: да, я согласен «Знак есть слово». |
Ксари |
Oct 14 2006, 06:18 PM
Отправлено
#4
|
Старожил Группа: Users Сообщений: 542 Пол: Male |
QUOTE(Алексей Воробьев @ Oct 14 2006, 09:35 AM) Речь в этой цитате идет о проблеме парадоксальности существования двухмерной модели фонемы, структуру которой удалось вычислить Р.Якобсону. Итак, цитата: «« Сам факт функционирования фонемы в языке приводит нас к следующему выводу: фонема функционирует, ergo она существует. Слишком много дискуссий было посвящено способу ее существования: этот вопрос, затрагивающий не только фонему, но и любую языковую и, более того вообще любую значимость, разумеется, не относится к области фонологии и вообще к области лингвистики. Было бы уместнее предать его в ведение философии, и, в частности, онтологии, занимающейся вопросами бытия». Уважаемый Алексей! У меня нет таких знаний, что бы равноценно воспринять вами означенную проблему и с языком плохо, - поэтому читаю и перевожу со словарем: ФОНЕМА (от греч. Phonema – звук), единица языка, с помощью к-рой различаются и отождествляются морфемы и тем самым слова. … Если, фонема в вашем сообщении употребляется в таком же значении, то я не вижу здесь никакой проблемы, тем более парадоксальной, пока фонема не станет полноценным словом. (В том смысле, что зачастую фонемы составляют лишь части слов) По Владимиру Далю: «Слово,… сочетание звуков (фонем), составляющее одно целое, которое по себе означает предмет или понятие, реченье». «Функционировать» здесь начинают именно сочетания звуков. Мой кругозор подсказывает, что впервые эту проблему удалось сформулировать Иоанну богослову сразу в своем первом стихе: 1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. По-разному можно толковать сие написанное и даже «заболотить», (цитирую по Вию), все Христианские сайты, но в свете научных интерпретаций, соглашаюсь с В. Гумбольдтом: «Для того, чтобы человек мог понять хотя бы одно-единственное слово не просто, как душевное побуждение, а как членораздельный звук, обозначающий понятие, весь язык полностью и во всех его связях уже должен быть заложен в нем. В языке нет ничего единичного, каждый отдельный элемент проявляет себя как часть целого…» В этой связи, так же Вы пишите, и лингвисты не против, надо присвоить слову философскую категорию. Ну, что-то вроде: Слово есть сложная философская категория, содержащая в себе сразу и одновременно две природы «дух» и «материю», материю и дух. (По аналогии - этакая единица электромагнитного поля). Материю представляет - сочетание звуков. Дух - смысл данного звукового ряда. Теперь, что касается «знака». Не примите за снобизм, я просто пытаюсь высказать свое видение. Приведу ряд определений к вопросу: " «знак» никогда не бывает самим собой, он - предмет, служащий замещению и представлению другого предмета. «Вместо себя» и «помимо себя» " 1. «Знаком называют любой материальный предмет, который служит в процессе общения и мышления людей представителем какого-то другого объекта» Е. Войшвилло и М. Дегтярев «Логика» (М., 1998) 2. «Имя – это выражение языка, обозначающее отдельный предмет или некоторую совокупность предметов, свойств предметов, их отношения. Способность обозначать, или именовать, быть представителем является специфической особенностью имени. Только имена обозначают, т.е. отсылают нас к каким-то предметам или их совокупностям» Ивин А.А «Логика» (М., 1999) Сравните два этих суждения логиков-профессионалов: «любой материальный предмет» и «только имена». Например, у меня получилось такое: Под словом «знак» необходимо понимать любой материальный предмет, в котором может быть заключена, и в любой момент извлечена словесная информация. "«Воплощаемые в знаке отношения действительно есть нечто для нас бессознательное, но если они станут осознаны, если знак когда-нибудь сможет открыться нам в качестве Другого, остающегося при этом самим же собой, тогда: да, я согласен «Знак есть слово». " Простите, Алексей, моё буквоедство. Очень сложно и что значит «Другого» с большой буквы. С уважением, Владимир. |
Текстовая версия | Сейчас: 29th March 2024 - 12:32 PM |