[ Каскадный ] · Стандартный · Линейный Искусство и эволюция

Сложность мира, в котором предстоит жить нашим ближайшим потомкам, проистекает из целого ряда проблемных ситуаций, главными из которых, с позиций культурологии, могут быть названы следующие: кризис познания; кризис культуры; вероятность потери человеком лидирующего положения в рамках человеко-машинной цивилизации.
Не имея возможности в краткой статье изложить все аспекты затронутых проблем, коснусь лишь наиболее значимых причин упомянутых выше кризисных ситуаций.
Кризис познания возникает в связи с действием экспоненциального закона развития науки, который приводит к лавинообразному росту потребности в научных кадрах и средствах на исследования. Каждое новое фундаментальное открытие влечет за собой возникновение поля научных проблем, требующих своего изучения. В пределе, мы должны прийти к ситуации, когда занятие всего населения Земли наукой не сможет обеспечить все научные проблемы, хотя бы одним ученым.
Вполне естественно, что человеческий ресурс будет исчерпан значительно раньше наступления такой ситуации. Следствием чего явится необходимость ранжирования научных проблем на перспективные и не перспективные на стадии их появления. Особенностью фундаментальных исследований является то, что на начальной их стадии, невозможно определить истинность или ложность предпосылок, способствовавших формулированию проблемы. Следовательно, процесс ранжирования будет проводиться в слепую. Таким образом, человечество может с высокой долей вероятности пройти мимо новых фундаментальных открытий, жизненно ему необходимых. В свою очередь, это приведет к изменение соотношения затрат на исследования и реального выхода от науки не в пользу последнего, что будет способствовать дальнейшему оттоку из этой сферы людских и денежных ресурсов. Далее по выше озвученному сценарию.
Кризис культуры, по нашему мнению, является следствием того факта, что эволюционный потенциал Homo sapiens исчерпан. Это подтверждается рядом факторов, достаточно аргументировано изложенных в работах современных биологов и антропологов. В тоже время, невозможно не согласиться с американским антропологом Клайдом Клакхоном, который в своей монографии «Зеркало для человека» справедливо заключает, что «Биологические возможности человеческого рода – это кирпичи, из которых строятся культуры». Из этого следует что, тупик современной классической культуры предопределен той стадией эволюции Homo sapiens, на которой мы задержались. Мы видим, слышим, ощущаем малую толику нашей Земной реальности. Попытки преодоления ограничений, налагаемых на культуру нашей физиологией, приводят к созданию герметически замкнутых в себе произведений искусства (типа «Эссе об имени» Жака Деррида), непостижимых другим. Именно это выводит масскультуру на первый план взаимодействия с различными группами общества. При этом, хотим мы того или не хотим, в пространство масскультуры мы включены постольку, поскольку находимся в пределах современного общества.
Вероятность потери человеком лидирующего положения в рамках человеко-машинной цивилизации вплотную примыкает к выше озвученным проблемам. Опасность процессов, связанных с современными человеко-машинными технологиями заключается в первую очередь в передаче управления и контроля за его реализацией в третьи руки. Особенно если этими "руками" окажется искусственный разум или суперинтеллект.
Мы и прежде создавали машины и механизмы, являющиеся внешними усилителями нашего организма. Часто управление ими осуществлялось через различного типа посредников. Но! Эти посредники не обладали способностью к самопрограммированию. Т.е. не могли, по своему волеизъявлению менять программу. Ныне, с учетом все более активных попыток создания суперинтеллекта, ситуация коренным образом изменяется.
По мнению Ника Бострома, профессора факультета философии, логики и научной методологии Лондонской школы экономики: "Сильный и все увеличивающийся прессинг будет улучшать искусственный интеллект (ИИ) вплоть до человеческого уровня. Если найдется способ гарантировать, что сверхчеловеческий ИИ будет подчиняться людям, то такой интеллект будет создан. Если нет возможности это гарантировать, тем не менее, вероятно, он все равно будет создан."
Реальность создания ИИ заставляет нас думать о возможных способах контроля и управления ситуацией в новых условиях. По нашему мнению, мы должны включить устройства посредники в состав внешних и внутренних элементов нашего тела, замкнутых на нашу нервную систему и управляемых непосредственно мозгом. Только тогда мы сохраним управление в своих руках. Мы должны оснастить свой организм устройствами и датчиками, способными снабдить наш мозг достаточным объемом данных в режиме on line, для анализа ситуации и генерации адекватных решений.
Работы в этом направлении уже ведутся. Достаточно упомянуть об опытах профессора Питера Тэдди, имплантировавшего микрочип под кожу сорокавосьмилетнего профессора кибернетики Кевина Уорвика. По мнению Уорвика проводимые эксперименты должны способствовать развитию способностей человека через технологическое усовершенствование мозга. Возможность видеть в недоступных глазу спектрах и слышать в недоступных уху диапазонах, а также общаться с компьютерами и друг с другом на уровне нервных импульсов окажется очень кстати, учитывая предсказываемое Уорвиком "наступление машин". Такое заглавие имеет одна из его книг, как и многие другие, посвященная развитию робототехники. Экспериментируя с самообучающимися роботами, Уорвик пришел к выводу, что сравнительно несложные ныне искусственные мозги потенциально способны на многое. А потому нужно развивать и человеческую нервную систему, интегрируя технологии "в плоть и кровь".
Но дело даже не этом, или не только в этом. Самым неприятным является наша психологическая не готовность жить в новом мире. Наша система образования, наши средства массовой информации не способствуют снятия "шока будущего", о котором пишет Элвин Тоффлер. Напротив, они готовят нас, в лучшем случае, к жизни в продолженном настоящем. Поэтому реальное будущее может оказаться для нас и наших потомков лабиринтом Миноса, а научно-технический прогресс - страшным всепожирающим Минотавром.
На первый взгляд может показаться, что спасение в отказе от технического прогресса, в самоограничении. В скорейшем запрещении опасных технологий, в закрытии заводов и лабораторий, связанных с табуированными направлениями. К этому нас призывают "зеленые", на это направлены усилия "антиглобалистов". Именно это многими понимается как коэволюция.
Есть два аспекта, вносящих долю сомнения в выше приведенные рецепты.
Первый заключается в том, что природа не терпит пустоты. А эволюция не заканчивается с отказом от нее Homo Sapiens.
Если в качестве рабочей гипотезы принять предположение о параллельном течении разномасштабных по шкале времени эволюциях, то картина мира к которой мы продвигаемся может быть совершенно другой, чем представлялось нам ранее. Эволюционные ресурсы наращиваемых информационно-комуникативных систем, супергравитационного поля, геоморфологических и космологических метасистем, могут реализоваться в доминирующую ветвь эволюции. При этом человек, как сегодня - приматы, останется внутри изменившегося мира, но уже не на правах хозяина.
Второй заключается в том, что опасность новой технологии не может являться причиной ее запрета, поскольку ни один такой запрет не был реализован. Важно опережающее, по отношению к технологии, создание норм морали и этики, сводящие риск ее вредного воздействия к минимуму. Важно законодательное закрепление рамок реализации технологии.
Опасность не в появлении новых технологий, в том числе в сфере модернизации живого, а в рассогласовании векторов образования и технологического развития общества. Скорость трансформации техносферы возрастает стремительно, что не дает возможность статической системе образования и шире - гуманитарных технологий, реализовать функцию социальной терапии. Следовательно, необходимо прогнозировать развитие техносферы, переформатировать под нее координаты этики и философии (не обязательно в разрешительном аспекте), и воспитывать общество для жизни в будущем, а не в собственном прошлом.
И здесь адаптационная функция художественной культуры, как первого элемента виртуализации мира, не может быть принижена.
Чтобы избежать дегуманизации человеко-машинной цивилизации на новом эволюционном витке, необходима выработка мега-этики, выходящей за рамки этики человека, включающей в себя не только "живую" в сегодняшнем понятии материю, но и ее условного антипода - мертвую материю. В тоже время, этика не рождается в пустом пространстве, она должна пройти процесс социальной обкатки. Обкатки в пределах будущего. Будущего, включающего в себя измененного человека - Homo Universum. В тоже время, как мы можем понять его, не побывав хотя бы частично в его "шкуре". При этом нас интересует не столько его оболочка, сколько его душа. То, как она воспринимает этическую и эстетическую информацию, как и каким видит она окружающий мир.
Таким образом, к экспериментам с новыми технологиями художников, в широком смысле этого слова, подталкивают два обстоятельства:
- кризис культуры, связанный с исчерпанностью новаций в рамках существующей модели человека;
- исследовательская, по отношению к будущему, роль художественной культуры.
По нашему мнению «шумовой» фон современной цивилизации заглушает эстетические сигналы, направляемые в адрес человечества высоким искусством. Культура, не способная отменить табу, связанное с вмешательством в процесс эволюции Homa sapiens, обречена на превращение в масскультуру. Культура, в первую очередь, должна взять на себя функцию экспериментальной площадки будущего.
Вместе с возможностями, появляется искушение направить их не только на благое дело. То, о чем нас предупреждали фантасты прошлого и современные футурологи вполне может состояться. Подключение к сетям, обернется зомбированием. Имплантация чипов – тотальным контролем за передвижениями и мыслями. Виртуализация искусства – дальнейшей его деградацией в сторону порнографии и жестокости.
Все это более чем реально, и, скорее всего будет реализовано. Но объем реализации антикультуры будет во многом зависеть от вооруженности высокого искусства последними достижениями науки и техники. От опережающего освоения новых и сверхновых технологий и эстетических техник. От испытания новых условий существования в тигле искусства. От внесения результатов этих испытаний в систему образования и воспитания новых поколений.

Уважаемый Дмитрий, с интересом прочел Ваше рассуждение о предполагаемом будущем. Чувствуется: Вам близка фантастика в ее онаученной интерпретации. Но как она формируется – далеко не праздный вопрос. Ведь если мы ответим на него, станут понятными реальные перспективы человеческого существования. Если верить Дж. Локку – а он несомненно прав, - «нет ничего в интеллекте, чего бы не было в ощущениях». Все дело в них – наиболее полном воплощении естественной человеческой природы, направленной на обслуживание нашей телесности. Следует также иметь в виду, что моя телесность макроскопична; и это значит: потребностное поле (с его витально-ментальными «вариациями») индивида прежде всего устремлено к постоянному отождествлению себя с окружающим – и даже поглощающим его – макромиром. Не кажется ли Вам, Дмитрий, что это – основная жизненная установка отдельного индивида, социума в целом? И внедряемые в тело микрочипы – хотим мы того или нет – прежде всего обеспечивают наши жизненные потребности. Если же технический прогресс «скукоживает» нас – вплоть до самоэлиминации, - пожалуйста: время все расставит по своим местам. Жизненная практика убедит людей в актуальности ценностей (включая «микрочипы») выживания – принципами естественного отбора. Жизнь человеческая коротка, и это заставляет каждого из нас «причастить» ее к нему. В этой связи можно говорить о том, что приобщенность ко времени как чисто человеческому способу разверстки изменчивости – ведущей стороны движения – направит нас по пути индивидуального воспроизведения вечности с ее опорой на внутреннеощущаемый срез естественной человеческой природы. Деятельность его завершается постулированием веры, которая – наряду с рацио – являет собою основное содержание духовности (или искусственной человеческой природы). Собственно, вере, очевидно, и надлежит регулировать «манипуляциями» рассудка, не осознающего, что его задача – решать проблему выживаемости феномена телесной самодостаточности, а не ставить ему – указанному феномену – палки в колеса. Мы ведь знаем, Дмитрий: часть людей «зачарована» суицидом – так что с того! Оставшееся большинство выверяет на нем свою яростную приверженность к жизни. И вот эта приверженность, когда человек «врет да живет» (Ф.М. Достоевский), - мощный заслон от того, чтобы нас – землян – «объехали на кривой» какие-то «иные». Конечно, если судить по утверждениям теософов, мы как пятая раса, переживаем кали-югу: вырождаясь – сходим на нет. Нас-де обойдут представители нарождающейся шестой расы. И здесь мне бы хотелось продолжить Ваш разговор об искусстве – некоей, как я понял, панацеи от разгрома вида Homo sapiens. Тема не нова. А.Н.Скрябин (1872-1915) «Прометеем» взмыл ею ослепительной высотой. Этот удивительный гений всерьез считал: лишь искусство – он имел в виду преимущественно музыку – способно вернуть человека самому себе. В определенной мере А.Н.Скрябин уподобил искусство – сам того не сознавая - достижениям НТР, хоть и жил всего лишь периодом научной революции: в пожаре искусства «наличный мир» сгорает. И открываются перспективы новой реальности – кстати, независимо от А.Н.Скрябина, но одновременно с ним «воспетой» В.И.Вернадским: ноосферы. Можно согласиться с тем, что искусство, сорганизованное «законами красоты» (К. Маркс), поставит преграду неадекватному воспроизведению «аутентичной человечности», и это станет важным условием становления ноосферной формы движения материи, специфическим носителем которой «высвечивается» уже упомянутый феномен телесной самодостаточности. Включая – по вертикальной составляющей – собственно телесность, естественную человеческую природу и природу искусственную, т.е. духовность, сей феномен – при опоре на естественную природу, содержащую – и это важно подчеркнуть - внешнеощущаемый и внутреннеощущаемый уровни ее выражения (которые прежде всего обслуживают нашу с вами телесность), способен в «толерантном исполнении» выразить содержание рацио. Да, рацио слишком далеко забежал вперед, и кажется, что наша естественная природа уже не отвечает задачам дня. Я согласен и с тем, что возможности человека близки к исчерпанию. Но такое ощущение обусловлено преимущественным рассогласованием в деятельности естественной и искусственной человеческих природ. На деле мы с Вами, Дмитрий, живем в период разбегания Вселенной: мы бесконечны в ее неуемном стремлении к новым качественным преобразованиям. Когда же Вселенная – по Гамову (?) – устремится к сингулярности, с которой она начала свой «неуемный взлет», тогда, конечно, нас не станет. Но такое случится не оттого, что человеческая суть исчерпает себя. …Я разделяю мнение Ф.Энгельса о том, что, погаснув в одном месте, жизнь неизбежно вспыхнет в другом уголке Вселенной. Конечно же, Ф. Энгельс прежде всего имел в виду человечество (или такое состояние жизни, опираясь на которое опять-таки восторжествует «цвет природы»: «божий избранник»). Да, лишь Вселенная, но не какая-то ее часть в виде планеты Земля, сможет стать для нас «вечным пристанищем счастья». Здесь, полагаю, надлежит прислушаться к «завещанию» К.Э. Циолковского, пронзенного «философией общего дела» Н.Ф. Федорова. А то, что человеческая жизнь конечна, - так это даже весьма оригинально применительно к каждому из нас. Вспомните калмыцкую сказку из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина: важно не устремляться в погоню за изменчивостью, но пережить ее во времени как в вечности (при опоре на вероисповедную составляющую моей духовности - раскладом статической концепцией времени). И тогда следует согласиться с тем, что вечность – переживаемый «очертаниями» пограничной ситуации миг. Конечно, он доступен не каждому, но творчески окрыленной личности (собственно «личность» тождественна «творчеству» и «творческая личность» - тавтология; личность – всегда в творчестве). И что пред нею, Дмитрий, всевозможные «микрочипы»? – Так, реникса какая-то. …Нам сегодня не хватает открытости. Мы заменили ее искусственной природой. Вот мы с Вами, Дмитрий, общаемся посредством Интернета: значит, наш диалог – это все-таки беседа «двух глухих». Нам нужно личное общение, но его - никогда не будет, и мы с Вами не в силах узреть себя «зеркалом другого». Вместе с тем убежден: продолжающийся «эксперимент» социума над самим собой – при намеренных или невольных издержках – направлен на его самосохранение, а не на уничтожение себя (т.е. человечества) «беспринципным» прогрессом. Тогда оказывается – позвольте, Дмитрий, я вновь произнесу это положение: именно человечество – высший «способ» самоутверждения Вселенной. И сегодня, как мы видим, она «целеустремленно», т.е. фокусом опережающего отражения, «зависает» «пристрастием» раскрутиться «личностным порывом». Поскольку – далее – изменчивость как сторона движения превалирует над устойчивостью (второй основной стороной движения; и это продолжено универсальным «разбеганием» Вселенной), сомнительно, чтобы человечество естественно (т.е. под углом зрения изменчивости) не обновлялось. Ведь оно «замешано» на неизбежном целеполагании (а у тех же «братьев наших меньших» последнее не выходит за пределы инстинкта). Правда, Вы можете возразить «фактором инопланетян»: они далеко обошли всех нас. Однако оперируя наукой (а другого нам – при всех ее «заминках» – не дано), мы сумеем самоутвердиться, а это важнее принятия тех же НЛО или их отрицания. Согласен: где-то я отвлеченен. Но ведь и Ваша, уважаемый коллега, постановка вопроса философски не совсем корректна: она свободна от знания оснований предстоящего будущего и больше согласуема «гипотетизмом» нежели методом восхождения от абстрактного к конкретному – подлинным «орудием» овладения сутью (и, следовательно, действенным репрезентатором «любомудрия»). Тем не менее Ваше рассуждение, способствуя диалогу, желанию высказаться тем, кто Вас воспринимает, отрадно для нашего клуба. С уважением, Дмитрий, - Николай Коноплев. 17.04.2005.

Уважаемый Николай!
Меня не столько занимает околонаучная фантастика, сколько проблемы онтологии. Чипы и все остальное - это "ощупование" будущего.
Серьезный приближающийся кризис я ощущаю на уровне подсознания.
Человек не готов к переменам. Может оно и к лучшему?
Дмитрий