Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности
Здравствуйте, Гость ( Вход | Регистрация )
Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности
![]()
Отправлено
#1
|
|
Unregistered ![]() |
Тарас Денисенко
Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности Опубликовано в Философском журнале Phenomen.Ru 26.01.2009. Прямая ссылка: http://phenomen.ru/public/journal.php?article=64 Об авторе |
![]() ![]() ![]() |
Евгений Волков |
![]()
Отправлено
#2
|
Старожил ![]() ![]() ![]() Группа: Users Сообщений: 1 365 ![]() |
Уважаемый, Тарас!
Вы соотносите искусство объяснения фактичности как тождество бытие сущего, предмет мысли, факт. Но это можно объяснить гораздо проще и доступнее как формулу бытия: причина мысль действие. И здесь нет ни какой топики, а конкретные рассуждения о (это главное) не природной системе, системе разумных отношений между людьми, то есть и в прошлом, и в настоящем, и еще в далеком будущем единственной системе, которую можно отождествлять со временем для природы, системой государство, то есть системой права. Вот видите, как по разному мы объясняем собственное понимание бытие. Вы опираетесь на Хайдеггера, а я вижу его очень слабую позицию в миропонимании и по этому не приемлю. Как бы пригодилась здесь Хартия философского языка. Одно дело выступать с опровержением установленной обществом какой то парадигмы, что вызывает ответные действия, сопротивление, борьбу и значит, возможность познать истинное значение и другое дело опровергать многочисленные, противоречивые определения многочисленных философов. Это как борьба с водой, бессмысленна и не продуктивна. Нужна установленная, узаконенная парадигма. Возьмите Хайдеггера и Сартра. И тот и другой «духовники» страха. И страх их опоясал так, что за этим страхом они не видят суть явлений. А если бы на тот период имелась бы какая-то утвержденная обществом парадигма, то утверждать свою парадигму страха им бы пришлось доказательно и в очень серьезном споре, опираясь на исторический и фактический материал. И не известно еще остановились бы они на своих рассуждениях или предали бы их забвению. А так как такого нет, то «выдал на гора» теорию страха и голова не болит. Думайте граждане. А из Хайдеггеровского понимания бытия не исходит ничего конструктивного и базисного. Нет математики, нет связи с логикой. Вы говорите о пользе философствования. Действительно если теория хоть одному человеку помогает, то уже она необходима обществу. Но ни как не философствование Хайдеггера, ни какая другая, которая опирается на личность, на индивида. Такой подход провальный и это доказала история. Такая философия ведет куда угодно, но не на путь оптимального развития общества. Мне приходилось в живую дискутировать с философами, обремененными высокими научными званиями. В основном защитившимся на марксизме. Так один д. ф.н. заявил на замечание о не соответствии у Маркса Критики Готской программы и Манифесту Коммунистической партии, что критика Готской программы это частный случай. Каково? Облеченные званиями, уже защитившиеся философы практически не могут отступить и взглянуть на мир другими глазами. Но в беседах со студентами последние в один голос голосуют своим пусть небольшим жизненным опытом выживания в этом мире за Элементарную философию. Она им очень быстро становится понятной. Вы сами признаете базисный характер философии. Признаете ее значение как луча, освещающего путь развития общества. И тем не менее выражаете скепсис по поводу фундаментального значения математического метода. Вероятно, вы забыли, что все философы мира мечтали увенчать свои теории математическим методом, да еще и основанном на логике. А Элементарная философия может себе позволить заявить, что базируется на математическом методе, выражающее количественную сторону права и на логике, определяющей качественную сторону права. Вы пишите: «Но, главное, нет никакой пропасти между заботой и правом, как нет сущностного противоречия между христианством и коммунизмом». Это глубокое заблуждение. Забота не поддается математическому исчислению, право прекрасно вычисляется. Потому что в понятие забота входит право и обязанность, что взаимно исключают друг друга в исчислении как плюс и минус. По этому любая категория, не подлежащая математическому исчислению, не является и может являться базисной для философии. Не может быть ею по определению. Общество не может опираться в своем познании на пустоту. Это касается и категории тревога. Еще одна причуда Хайдеггера. И все из-за нарушения концептуального подхода к философии. Нельзя начинать осмысление общественных явлений с сущности человека как живой системы. Его проявления чувств есть следствие возникновения права. Они, чувства становятся пространственными границами человека не сами по себе, а вследствие каких либо свершающихся действий в системе права. Тем не менее, под воздействием права имеет место и тревога и забота и многие другие чувства человека включая страх. Но эти чувства в общественных отношениях действуют диаметрально противоположно, так всегда присутствуют два субъекта права: управитель и управляемый.. Общественные отношения, а только они являются основанием возникновения языка, чувств в следующей стадии общественных отношений сами начинают воздействовать на пространственные границы и участвовать в изменении качественных и количественных характеристик общественных отношений. По этому я говорю, что метод Хайдеггера есть добывание атома из опыта со столом и стулом. Ваши политические взгляды мне понятны и я их тоже поддерживаю. То, что натворил Гайдар, отнял права у народа обществу еще предстоит осмыслить. Одно ясно. За несколько месяцев его управления, и в последующем поддержка принятого курса страна откатилась на такие рубежи, куда нас не могла загнать война с фашизмом. Действительно выход в государственном строительстве. Но что вы будете строить без теории основанной на математике и логике. Может получиться еще худший Гайдар и только. Я совершенно серьезно вам говорю – если вы поймете механизм возникновения общественных отношений, то в дальнейшем независимо от любых причин, будь вы материалистом или идеалистом вы будете совершенно самостоятельно осмысливать возникающие события в государстве на основе математики и логики, увидите оптимальный путь развития государства, поймете всю ошибочность Хадеггеровской философии. С уважением Евгений Волков |
Тарас |
![]()
Отправлено
#3
|
Старожил ![]() ![]() ![]() Группа: Advanced Users Сообщений: 147 Пол: Male ![]() |
Уважаемый Евгений! Все-таки, как я все больше убеждаюсь, при наличии каких-то общих, скажем, мировоззренческих, интуиций и мотиваций, мы с Вами ведем дискуссию, находясь в разных и во многом несоизмеримых парадигмах. Отсюда ряд недоразумений в Вашем понимании не только философии Хайдеггера (которая в высшей степени полемична, ибо затрагивает самый нерв философствования), но, главным образом, моей весьма, надо признать, нетривиальной рецепции его подхода в период «Бытия и времени».
У меня вовсе нет тождества бытия сущего, предмета мысли, факта. Есть различие: сущее – вещи, принадлежащие определенным регионам, различие которых (регионов) обнаруживается уже в чувстве, которое, как «внятие» (νοείν) «никогда не способно скрывать» (догматизма в этом утверждении гораздо меньше, чем в Вашем варианте Элементарной mathesis universalis, утверждающей, что «любая категория, не подлежащая математическому исчислению, не является и <не> может являться базисной для философии»); то, как сущее есть на самом деле. Похоже на кантовское различение чувственного опыта и вещей в себе, однако: «“За” феноменами феноменологии не стоит по их сути ничего другого, но пожалуй то, что призвано стать феноменом, может быть потаенным» [БВ, с.36]. Почему? Потому что это самое «на самом деле» бытия сущего есть фактичность его так-и-сяк-бытия, которая в разнообразии этого «так-и-сяк» явлена мыслящему субъекту. Последний не только мыслит, но и орудует, сосуществуя с другими, впадая в болтовню, любопытство, потому бытийствуя в высшей степени двусмысленно, немало ужасаясь этому (в статье это осмысливается как «опыт разрыва»), и либо переплавляя этот ужас в решимость и рискуя, либо успокаивая себя, но тем самым, усугубляя двусмысленность. И вот это так-и-сяк фактичности бытия самого мыслящего создает герменевтическую ситуацию в методологии науки, заключающуюся в том, что толкование «может черпать принадлежащую к толкуемому сущему концептуальность из него самого или же вгонять его в концепции, каким сущее по способу своего бытия противится» [там же, с. 150]. Поэтому следует различать онтический и онтологический уровни мышления для того, чтобы не смешивать онтологический (обоснование) и онтический (калькуляция, описание и т.д.) уровни методологии. Главным образом, моя позиция в том, чтобы качество не выводилось из количества. А для этого как раз можно и нужно «начинать осмысление общественных явлений с сущности человека как живой системы», в противном случае, мы ни за что никакой логики истории не поймем! Мне бы интересно было ознакомиться с текстом «Хартии философского языка», на которую Вы ссылаетесь, но, вообще-то, мой подход к философии как раз в высшей степени концептуален, и именно поэтому я усматриваю однобокость в Вашем детерминизме. Ведь вот на чем основываются эти утверждения: «проявления чувств есть следствие возникновения права», «чувства становятся пространственными границами человека не сами по себе, а вследствие каких либо свершающихся действий в системе права»?! Во-первых, чувства непространственны, из чего, однако, не следует, что понятия их обозначающие, являются пустыми, так как чувства относятся к пространственным предметам. То есть, во-вторых, чувства, хоть они сами по себе и непространственны, имеют место, и имеют место до того, чтобы стать следствием действий. Потому что, в-третьих, они чреваты проектом, а значит, содержат в себе причинность, альтернативную каузальной, а именно, телеологическую. Соответственно, имеет место динамика «разрыва» (см.: статью), которая определяет диалектическую логику как экзистенциального анализа, так и анализа математического. В этом смысле, верно, что «в понятие забота входит право и обязанность, что взаимно исключают друг друга в исчислении как плюс и минус» (вспоминается лекция Дугина «Опыт разрыва. Боль и число»; опубл. Дугин А. Философия традиции. М., 2002, с.403-459; т.ж., http://www.arcto.ru/modules.php?name=News&...le&sid=151). В определенном случае, а именно, в случае конкретно-научного исследования, Ваш редукционизм и детерминизм необходимы, но не надо проецировать их на онтологию в целом. Там иного рода редукционизм и детерминизм работает. Вы говорите о логике истории, но почему-то решаете за историю, какой подход в понимании ее логики оптимален, а какой нет. И что касается Элементарной философии, то понятность должна основываться не только на «опыте выживания» (что сегодня, конечно, особенно актуально, и не только для студентов), но и на осмыслении историчности нашей жизни. Осмыслении, ориентированном конкретным жизненно-практическим вопросом о том, каков оптимальный путь преодоления «разрыва» в динамике социально-исторического субъекта. Я развиваю хайдеггеровский подход в научной методологии, от которой Хайдеггер (и в этом я вижу его основную ошибку) дистанцировался. Не следует искать в его философии готовой «позиции в миропонимании». Нет там готовых решений и в методологическом аспекте, и в этом аспекте его подход надо доводить до ума. Этот опыт как раз таки и учит, что борьба с водной стихией может быть и осмысленной, и весьма продуктивной. Продолжая эту Вашу метафору, можно заметить, что, конечно, насчет поворота рек вспять трудно сказать, но вот плотины, гидроэлектростанции и т.п. представляют яркий пример такой продуктивности. То есть у Хайдеггера как раз заявлена парадигма, хотя и не построена. Но не построена она в силу этой неистребимой инерции в понимании замысла, в силу того, что кроме экзистенциализма и трансцендентального солипсизма, или, как Вы говорите, «парадигмы страха», никто ничего не хочет видеть. Тогда, как, впрочем, и ныне, во-первых, каждый был занят своей парадигмой, во-вторых, построение парадигмы воспринималось не как проект, а как здесь-и-тепер-даёшь-на-гора. Тем не менее, парадигма была заявлена, и страх – это лишь один из ее элементов. И логика там есть, и даже математический формализм там можно найти. Не даром, профессура в шутку называла юного Хайдеггера «чуждым истории математиком». Если же серьезно, то формализм и концепция истины связаны у Хайдеггера все с той же заботой, которая, конечно же, не калькулируема, как не калькулируема (каким бы количеством рассуждения Вы меня не убеждали!) историчность. С небольшими купюрами и изменениями приведу кусок из диссертации, которую я недавно защитил на филфаке МГУ. Вот Вам, кстати, пример защитившегося философа, который рекрутировался из науки и только о том и радеет, чтобы «взглянуть на мир другими глазами», или, как выразился П.Рикёр именно по поводу хайдеггеровского подхода, «перевоспитать наш глаз и переориентировать наш взгляд» (Рикëр П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М., 1995, с.14). Термин забота имеет у Хайдеггера онтическое (экзистентное) и онтологическое (экзистенциальное) значения, где первое подразумевает круг актуальных «забот» повседневности, а второе нацеливает на бытие-в-мире как возможность, являющуюся смыслом всех онтических определений этого термина. В соответствии с этим, происходит формализация онтического смысла заботы, причем, здесь она не сопряжена с чисто теоретическим обобщением, так как экзистенциально-онтологическое понятие заботы обретено в доонтологическом самоистолковании Dasein. В отличие от традиционной процедуры формализации, структурные характеристики Dasein (экзистенциалии) не лишаются содержания, но как раз обретают его. Будучи очищенными от предикативных определений и онтически пустыми (непредметными), они обретают, по Хайдеггеру, «свою особую онтологическую определенность и полноту» [БВ, с.200]. Это значит, что Dasein не просто время от времени заботится о чем-то, но само в своем существе есть забота. Поэтому, говоря о хайдеггеровской концепции истины, следует иметь в виду, что открытость получает бытийное осуществление в рамках динамической противоположности и взаимосвязи модусов собственности и несобственности бытия Dasein, равновесно составляющих априорную структуру заботы. Dasein «равноисходно существует в истине и неистине» [там же, с.223], следовательно, «уравнивание» истины и открытости (ср: Тугендхат Э. Хайдеггеровская идея истины // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Минск, 2001, с.142) имплицирует различение и противопоставление истины собственной и несобственной. Следует, таким образом, спрашивать о том, как осуществляется забота, и различать два уровня анализа оппозиции истина-заблуждение: уровень, на котором истина и заблуждение конституированы как соответствие и несоответствие вещи и мысли (классическая, или корреспондентная концепция истины), и уровень, на котором тематизируются трансцендентальные основания заблуждения, его укорененность в самой априорной конституции познания. Тем самым, Хайдеггер указал проблемный характер когерентной концепции истины (соответствия знания имманентным характеристикам идеальной сферы в смысле классического трансцендентализма). Поэтому хайдеггеровский трансцендентализм отнюдь не сводится к тому, что он, по утверждению Тугендхата, «прочно связал философию субъективности с догматизмом достоверности самости (Selbstgewißheit)» [Тугендхат, указ. соч., с.145], и что он, как замечает Хабермас, не смог, вопреки заявленной «деструкции», преодолеть солипсизма гуссерлевской трансцендентальной феноменологии, рассматривающей самость в качестве той единственной инстанции, которая «только и придает существующему его смысл» [см.: Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003, с.149-150]. В методологическом плане, здесь следует говорить об указании герменевтической ситуации в самой трансцендентальной структуре познания, сообщаемой принципиально полемичным характером понимания как способа бытия субъекта (см. интересные фрагменты книги Г.Фрида «Полемос Хайдеггера: от Бытия к Политике» http://hpsy.ru/public/x1487.htm). В соответствии с этим, обоснование истинности определяется в аналитике Dasein логикой герменевтического круга. В § 63 «Бытия и времени» (ключевой в методологической рецепции экзистенциальной аналитики параграф), констатируется факт введения человеческого существования в пред-структуру экзистенциально-аналитического наброска: Dasein «в виду его собственной способности-быть-целым, поставлено в предвзятие; ведущее предусмотрение, идея экзистенции через прояснение наиболее своей бытийной способности достигла определенности; с конкретно разработанной бытийной структурой Dasein его онтологическое своеобразие, в противовес всему наличному стало так ясно, что предрешение об экзистенциальности Dasein обладает достаточной артикуляцией, чтобы уверенно руководить концептуальной разработкой экзистенциалов» [БВ, с.311]. Герменевтическая ситуация, обозначенная этими достижениями, состоит, согласно Хайдеггеру, в том, что «сущее, которое всегда суть мы сами, онтологически всего дальше», так как бытие Dasein в его наиболее ближайшем модусе падения (Verfallen) руководит обыденным толкованием и скрывает его собственное бытие, «отказывая, тем самым, в адекватной базе направленной на это сущее онтологии» [там же]. Из этого следует, что задание этого сущего как заботы и решимости, то есть нормообразование в понимании его базовой динамической структуры через обобщение опыта усредненной повседневности, не является само собой разумеющимся, но должно обретаться «в противо-ходе к тенденции падающего онтически-онтологического истолкования» [там же]. Конец фрагмента диссертации. То есть в высшей степени продуктивный синтез трансцендентализма и «философии жизни» (титул аналогичный, по ироничному выражению Хайдеггера, «ботанике растений»), вместе с возможностью преодоления раскола метафизики и прагматизма, может указать срединный путь между формализмом и интуиционизмом в философии математики. Конечно, математика нужна, но без того особого онтологического факультатива, какой мы находим в моем опыте методологической рецепции экзистенциальной аналитики, здесь не обойтись. В противном случае основания математики, как бы хорошо не «работал» ее аппарат, висят в воздухе, а значит последствия применения ее аппарата суть все тот же «постав», хоть и предсказуемый, но от того еще более ужасный, чем Е.Гайдар и его «команда». Нужна система вроде гегелевской. Причем, система именно в виде факультатива, так как наука сегодня достаточно развита и самостоятельна, представляя собой «способ, притом решающий, каким для нас предстает все, что есть» [Хайдеггер М. Наука и осмысление // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993, с.239]. Однако, понятие «факультативного» выступает здесь в своем двояком значении (лат. facultas означает: возможность, удобный случай, но так же – способность, силу, дар, талант): возможности, реализующейся при определенных условиях, но, в то же время, возможности как сущностной способности, могущества, Möglichsein. Поэтому разработка этой системы должна быть коллективным проектом, тогда и не будет этих тупиков, с которыми столкнулось «дело мысли» Хайдеггера, будучи сугубо индивидуальным почином. С уважением, Тарас Денисенко. P.S. Комменты на Вашу дискуссию с П.Царевым пришлю позже. Сообщение отредактировал Тарас - Mar 30 2009, 02:29 PM |
![]() ![]() ![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 8th February 2025 - 01:39 PM |