"Скажи мне кто твой Друг(ой) и я скажу кто ты".


СКАЗ это ещё не СКАЗ-КА, поскольку в СКАЗЕ ещё нет извне "завершающего аккорда "КА"". С другой стороны, сам СКАЗ может оказаться лжеСКАЗОМ, если внутри СКАЗА(по сути) не окажется действующего "завершающего аккорда "КА"". Следствием чего всё сказанное всегда будет оказываться ложью("Всё сказанное есть ложь").
Т.о. "КА" оказывается как внутри, так и извне(итог) сказанного очень важным, существенно важным элементом, без которого всё сказанное как акт/акция(кация) и как коммуни-кация оказывается ложью.
Интересно, что, например, в египетской мифологии само "КА" составляло человеческую сущность(идею), а первоначально было олицетворением жизненной силы богов и царей, воплощением их могущества.
Т.о. поиск этой сущности(идеи) в процессе коммуни-кации дает то необходимое могущество, которое и ведёт в царство свободы творчества, творчества гармонии жизни. А в чём как не в этом "ВСЯ СОЛЬ", радость жизни("Все радости жизни в творчестве жизни").
Но, если "СОЛЬ" потеряет эту жизненную силу(тонус жизни), то она ни к чему существенному оказывается негодна, кроме как выбросить её на попрание людям вставшим на путь ложного(обманчивого) творчества жизни, управляемого нездоровым СОЛИ-ПСИ(ХИ)ЗМОМ человеческого Я, доведённым до своих крайних форм - СОЛИПСИЗМА.
Но, например, некий А.В. Назарчук уверяет,что с приходом или вводом ДРУГОГО в философию сам солипсизм будто-бы развалился.
Так в ("Вопросы философии" №5 2011 год) своей статье "Идея коммуникации и новые философские понятия ХХвека" Назарчук пишет: Вплоть до "лингвинистического поворота" философия была философией "некоммуницирующего сознания" ... Истолкование процесса познания и данного сознанию мира совершалось из одной, универсально истолкованной точки зрения. К ней можно было только приобщаться. Фихте первым обнародовал пугающую своей возрожденческой смелостью философскую фигуру "Я/Не-Я", но и сам же растворил неизведанность "Не-Я" в творческой активности "Я". Тем не менее философский дом гносеологического солипсизма, сооружаемый столетиями, развалился, как только было допущено, что моё сознание имеет не более прав, чем другое. Другое бытие столь же индивидуально как и моё. В философскую аксиоматику включился ДРУГОЙ, как тот, кто претендует быть таким же началом, каким долгое время служило "Я".
Действительно ли развалился солипсизм? Или он просто приспособился, т.е. под действием реальности ДРУГОГО солипсизм вынужденно трансформировался, вывернулся наизнанку, из своей определённой формы "Я" создал свою неопределённую форму, форму фрагментарной событийности, в которой ничего не происходит, зато всё становится в некотором мгновении прошлого-будущего, избегая актуализации в настоящем. Чего только не сделаешь и во что только не превратишься лишбы выжить, а ещё лучше властно выжить.
Вот об этом-то властолюбивом выживании солипсизма попробую рассказать в некоем сказе/сказке, вернее, начинание будет как в сказке...
Жил был ЦАРЬ-СОЛИПСИЗМ(Единственный и его собственность в виде другого). Поскольку Царь считал себя единственным, то он с постоянным упорством причитал, что не потерпит никого, кто отважился бы не быть его собственностью. Даже несмотря на то, что крайне клиническим итогом подобного насильственно-собственнического позиционирования "Я"(Я-канья) на протяжении человеческой истории оказывались различные формы параноидального и шизо-параноидального бреда и властолюбивого нарциссизма, Царь-солипсизм оставался всё же(при выраженной слабости другого) ничем неуязвимым в отношении сбрасывания его с престола господства временной эволюции. На самом деле Царь знал или по крайней мере догадывался что уязвим(подобно уязвимости "Кащея бессмертного"), но тщательно это скрывал, пресекая(благо философский люд омельчал) всяческие попытки воскресить былую память о реанимации философии во времена античности, ставящей "во главу угла"(главной ценностью) жизненную силу ума - НУС. Эта сила и сопобна была развеять в пух и прах похотливые соблазны собственничества Царя-солипсизма, развеять именно своим УМ-ением разделять/отделять Истину мысли от её ошибок.
Так, Аристотель, заканчивая "Аналитику", говорит так:Т.к. из состояний мысли, которыми мы постигаем истину, одни всегда истинны, а другие допускают ошибки(например, мнение и рассуждение), наука же и нус всегда истинны ... а так как только нус может быть истиннее,чем наука, то он будет иметь своим предметом начала ... Началом науки будет нус. И он будет началом начала...".
Боясь подобной реанимации философской мысли, Царь-солипсизм изворачивался как мог, подобно хамелеону, властолюбиво приспосабливаясь к различного рода течениям Я-кающей мысли.
Но... вот наступил ПОЛДЕНЬ, и из-за угла вдруг(нежданно-негаданно) показался ДРУГОЙ(то,что не есть Я, иное по отношению ко мне, и в то же время подобное мне, равный мне субьект) не менее претендующий на собственность, своею "волей к власти" призывающий к "переоценке всех ценностей". Более того, с некоего времени всё отчётливее стали проступать и революционные проблески ДРУГОГО(МЫ-кающего, меньшевитско-большевитского толка), солидаризирующего всех МЫ-кающих-ся в коллективный солипсизм, и претендующего на собственность путём раскулачивания Я-кающих. Отличием этого ДРУГОГО являлся высунутый КРАСНЫЙ ЯЗЫК, как бы дразнящийся( мол, что... не ждали?!). И вот однажды самый воинственный революционный ДРУГОЙ, в облике своего представителя-матроса властолюбиво воскликнул: - Кто здесь Господа временные - слазь! Ваша власть кончилась! Недоумение Господ Я-кающих и нежелание отдавать власть породило контр-революцию. Насилие порождало ещё большее насилие. В итоге, ситуация ещё больше запуталась в отношенях Я-кающего и МЫ-кающего языков(народов), обвиняющих друг друга во всех бедах(из-за отсутствия идеи примирения). И, как следствие, зеркало воображаемой идентификации не выдержало и разбилось на мелкие осколки, породив из "корня солипсизма" его ползучую разновидность в виде постмодернистского "корневища"(Ризомы), котора вследствие своей ацентричности( "Мир потерял свой стержень"/Делёз/) способна позиционировать себя как угодно и куда угодно в сложившейся хаотической реальности.
В подобной разновидности солипсизма "Я" уже настолько перекликается с "ДРУГИМ", что они оказываются неразличимым фрагментарным целым, но в котором ,однако, они не способны соответствовать друг другу. Вот такой получается событийно-фрагментарный эффект интерсубьективности, который в своём становлении избегает настоящего.
По поводу интерсубьективности Назарчук пишет, обращаясь к феноменологии: Гуссерль раскрывает структуры сознания, благодаря которым чужое Я становится не менее достоверным, чем собственное, благодаря которым сознание реализуется не как сознание субьективное, а как сознание интерсубьективное. Интерсубьективность, необходимость учёта в акте сознания незримого участия множества субьектов и межсубьектного взаимодействия стала одной из определяющих установок для фил. учений ХХ века. Феноменология ,однако, накладывала свой отпечаток на постановку и проблему другого: тот мог выступать только как феномен сознания. Каким образом удостоверяется в моём сознании достоверность чужого сознания?
Таким образом, продолжает Назарчук, "Предметом обсуждения была мысль о Другом, то, как проявляется Другой в моём сознании, но не сам Другой", который оставался загадкой для "Я", и которому с трудом даётся понимание необходимости разделения меж "Я" и "ДРУГИМ". Как тут не вспомнить библейское: "Не мир, но меч, чтобы разделить, ибо враги человеку становятся домашние его".
Именно разделение и создаёт ситуацию коммуникации, диалога между "Я" и "ТЫ"(Другим).
Назарчук: "Обращение к "Ты", вовлечённость в коммуникацию, полностью меняет перспективу вещей".
Вроде бы так, но..., увлёкшись разделением, наделением самостоятельного места субьектам коммуникации, при этом упускалась из виду их обьединяющее место, которое и является той идеей(сущностью) коммуникации, благодаря которой сама коммуникация сохраняет тождество, тождество в разделении, которое только и способно дать истинное коммуникативное примирение. Но, поскольку явление коммуникации не отождествилось со своей сущностью, примирения, как бытности в настоящем, не произошло.
Следствием этого стало постулироваться то, что естественной доминантой в коммуникации становится различие, разрушающее традиционную связку философских понятий ЕДИНОГО и МНОГОГО.
При таком раскладе пропагандируется ацентрированное понимание образа мира с соответствующим ему ризоморфным образом коммуникации.
С другой стороны, философы лингвинистической традиции по своему обошли идею коммуникации.
Назарчук: Л. Виттгенштейн обратил внимание на то, что пространство языка - это основная базисная для человека реальность ... что формирование и понимание языка не может быть продуктом деятельности одного сознания. ...Установление норм и правил в языке или любой другой коммуникативной системе(игре) не может быть произведено одним и для одного - это по своей сути коммуникативный процесс интерсубьективного взаимодействия".
Т.о. получается то,что мир можно трактовать в качестве лингвинистической данности, которая,как им кажется, может вполне обходиться без самой ИДЕИ ЯЗЫКА.
Как замечает Назарчук, рост коммуникативных взаимодействий не обязательно приближает к нам идеальное коммуникативное сообщество. Дело в том, что эта реальность может не только открывать, но и скрывать подлинные вещи. Ведь коммуникация оперирует знаками и знаковым измерением, с означающим, не будучи способна гарантировать и контролировать то,что происходит на стороне означаемого. Ведь подобную гарантию может дать только идея языка, в которой есть отождествление.
Назарчук: Знак несёт в себе не только связь с означаемым, но и свободу от него. Более того, знак, отсылающий к другому знаку, декларирует и демонстрирует эту свободу, обьявляет власть симулякра, означающего разрыв с Идеей.

Т.о. происходит вечный лжесказ, выражающийся в бесконечной незавершённости "Я" и "ДРУГОГО", при которой сам АНТРОПОС(Человек) всё более заражается негативной Энтропийной энергией форм и содержаний, следствие чего мир становится всё более агрессивно настороенным, враждующим, переживающим различного рода экономические и политические кризисы.

Странник

"Предметом обсуждения была мысль о Другом, то, как проявляется Другой в моём сознании, но не сам Другой", который оставался загадкой для "Я", и которому с трудом даётся понимание необходимости разделения меж "Я" и "ДРУГИМ". Как тут не вспомнить библейское: "Не мир, но меч, чтобы разделить, ибо враги человеку становятся домашние его".
Именно разделение и создаёт ситуацию коммуникации, диалога между "Я" и "ТЫ"(Другим).

старик

Мне кажется, было бы полезно попробовать разделить солипсизм как
философскую игру ума (Беркли) и, так сказать, солипсизм психологический, который и является, на мой взгляд, порождением нижеследующего.

Странник
Т.о. происходит вечный лжесказ, выражающийся в бесконечной незавершённости "Я" и "ДРУГОГО", при которой сам АНТРОПОС(Человек) всё более заражается негативной Энтропийной энергией форм и содержаний, следствие чего мир  становится всё более агрессивно настороенным, враждующим, переживающим различного рода экономические и политические кризисы.

При этом я осознаю неразрывную связь и взаимообусловленность данных явлений. Но, как говорится, для пользы дела надо попробовать.

Старик

Если вы имеете в виду философскую игру ума по типу разговора между Гиласом и Филонусом(Беркли), то не спорю, было бы полезно, в смысле понимания(на что сетует Павел), но для подобного разговора(чтобы была от него польза) необходимо некое умение поддерживать этот разговор, иначе это всё превратится в базар, от которого мало пользы или вовсе никакой.
Но Беркли,насколько я знаю, придерживался более к идейной конкретике, а абстрактные идеи, мягко говоря, не жаловал.
Я же в этой теме,наоборот, абстрагировался от конкретики солипсизма, придав ему обобщённую сторону конкретики, т.е. отношений "единого" и "многого"(другого).
Об этом ещё упоминалось у Прокла в его коментариях к "Пармениду" Платона. В одном месте Прокл пишет: "Некоторые мужи древности(пифагорейцы) считали должным именовать всю бестелесную сущность - "единое", а телесную и вообще делимую - "другое"".
В другом месте Прокл пишет так: " Пифагорейцы обычно называли единым всю бестелесную и обособленную сущность, а другим - телесную и гипостазированную в телах".... "Эйдос и Материя и есть подлинное другое, принадлежащее именно другому, а не самому себе; оно оказывается скорее сопутствующей причиной, нежели причиной как таковой...".

Несомненно одно - попытки решить (или обойти) проблему в современной философии имеют место, впрочем, как и всегда... и с таким же, примерно, успехом. Рефлексирующее Я чувствует унижение от невозможности выскочить или хотя бы выглянуть за пределы фанерона. Увы, пока нам этого не дано.
В то же время вопрос признания Другого, и именно во всей своей конкретике, стоит очень остро, более того, с каждым днем обостряется.
В этом свете хотелось бы прояснить отношение христианской традиции к проблеме Другого. С одной стороны - возлюби ближнего своего, но, с другой стороны - возлюби не ради ближнего, а для собственного спасения. Мне кажется, идея воздаяния, благая сама по себе, в данном случае направлена больше на само действие, без учета результата. Еще вчера это работало, сегодня, по моему (далеко не профессиональному) мнению, этого мало.

Старик

Обостряется наверное главным образом потому, что конкретика не та, т.е. ищут конкретных истинных ответов, а для признания Другого необходимо искать конкретных истинных вопросов("отвечающих вопросов", когда истина в вопросе, олицетворяется с вопросом). Я уже писал по этому вопросу в своей теме "Отвечающий вопрос"(на этом форуме). Ещё обостряется потому, что сам основной вопрос философии пытаются игнорировать( мода такая пошла(нехорошая мода), что нету,мол, такого вопроса вовсе, и все тут. А на нет, как известно, и суда нет).



Несомненно, Другой есть и в христианской традиции, разделяемый на внутренне другого(который можно обозначить, например, написав его с маленькой буквы) и внешне Другого(соответственно, с большой буквы).
Так, в библии можно прочесть упоминание другого отождествляемого с Отцом( "Есть другой, свидетельствующий о Мне, и Я знаю, что истинно то свидетельство, которым он свидетельствует о Мне..."(от Иоанна. 5:32).
Что же касается двух заповедей, и особенно "возлюби ближнего своего", то хочу сказать, что она не только для собственного спасения, но и для общего спасения, если будете учитывать и распятие в христианстве. Т.е., возлюби ближнего в распятии может означать возлюби дальнего своего( "Любовь к дальнему", начатки которой можно услышать уже у Ницше).

Интересно, а о чем говорил Христос за долго до Ницше? "Возлюби не только ближнего, но и врага" , а уж что может быть дальше врага?

Изображение языка часто является символом общения, КРАСНОречия.
Красные языки пламени есть прямая связь между символами языка и огня, пожирающего и созидательно-разрушительного(Слово созидает и разрушает/убивает). Высунутый красный язык можно отождествить с красным знаменем( а следовательно, с советским периодом нашей истории). Но это не значит,что высунутый красный язык ассоциируется только с атеизмом, но и с теизмом тоже. Этому есть соответствующие свидетельства, говорящие о высунутом красном языке в различных религиозных мистериях. Если их почитать,то можно увидеть, что символ высунутого красного языка может относиться как к божественному, так и к дьявольскому культу.
Все, кто хоть немного знаком с изобразительным искусством, наверняка встречали изображения маски с высунутым языком. Этот жест имел множество самых разных символических значений. Например, Гомер повествует об изображении Горгоны с высунутым языком,которая оасполагается на щите воина.
Также, известная богиня смерти Кали, у которой тоже высунут язык. Интересно то,что у Кали, ужасной богини, есть свое второе Я, олицетвояющее собой прекрасную Уму, - они два начала единого, два лика Великой богини. Вот такой вот контраст, свирепая Кали и нежная Ума проникают друг в друга.
Святой Августин говорит,что " лишь виновная душа делает виновным язык". Виновность языка связывается с мистерией Дьявола - пожирателя душ и тел грешников.
Вокальное безобразие, свойственное речи дьявола иногда ассоциируется с высунутым языком, иногда - с мотивом звучащего или говорящего зада. Этот мотив характерен для мистерий, в которых посрамлённый и разоблачённый дьявол сопровождает соответствующим звуком свой уход со сцены: "Теперь я совершаю свой путь в ад, где меня предадут бесконечной пытке. Из страха перед огнём я громко порчу воздух".
Т.о. безобразный звук, издаваемый дьяволовым задом, - как бы квинтэссенция всех его речей, знак их полной пустоты. Этот звуковой жест сближает рот и зад: говорящий рот дьявола словно смещается к заду, становится ГОВОРЯЩИМ ЗАДОМ. Вот такие "чудеса" задомазохизма может творить мистерия Дьявола.
Т.о. можно извратить божественное "высунутого красного языка" и сотворить дьявольское как "чуму хх века", от которой потом приходится открещиваться без разбора "зерен и плевел"(хорошего и плохого, относимого к советскому периоду нашей истории).

Уважаемый Виктор, конечно же и о любви к врагам( я это уже много раз повтоял,например, Людмиле.
Говоря о ницше, я не претендую на то, что именно он это первый открыл. Это было задолго до него, конкретно, в христианстве. А ницше это просто как пример, в котором упоменается о любви к дальнему. но насколько сам ницше это понял в своей полноте - это вопрос, учитывая им же созданное "проклятие христианству".

Исходя из вышесказанного темы, понимание Другого(внешнего/обьективного) непосредственно относится к советскому периоду нашей истории. Но вот что интересно, так это то,что в слове "СОВЕТСкий" оказывается есть слово "СОВЕСТь"(если буковки немного переставить). А совсем недавно, на форуме Антропологии известный вам тут ЗАДОЙ в своей теме как раз назвал главной проблемой современности именно СОВЕСТЬ. Только у него она всего лишь внутренняя и сугубо индивидуальная.
напомню сказанное Задоем: "..Только будучи свободной и именно внутренней(т.е. сугубо индивидуальной - изначальной атрибутикой "Я") правда-совесть личности и может выступать критерием Истины и всех "истин"".
Я согласился, но с условием, что это главная проблема если эта совесть привидена к своему глубинному знаменателю, т.е. к СВОБОДЕ СОВЕСТИ и, соответственно к ЗАКОНУ СВОБОДЫ СОВЕСТИ.
Человек опирающийся лишь на числитель Совести, какой бы он свободный не был, без своего знаменателя рискует поставить на место этого знаменателя свое своенравие, которое, не вникнув в закон совершенный, непременно извратит своим своенравным сознанием истинное чувство Совести в своём действовании.
Об этом же говорит и Библия(Иаков 1:25): "Но кто вникнет в закон совершенный, закон свободы(совести) и пребудет в нём,тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, счастлив будет в своём действовании".

А если буковки переставить в слове странник?
Советский, от слова совет, советовать. Советовать всегда проще, чем что-либо сделать самому, а главное никакой ответственности. Отсюда и пословица (народная мудрость!) : "советчику первый кнут". Видимо, тогда антисоветчику надо давать первый пряник.

Виктор

Ну..., это смотря какие советы... Иной дельный совет для дела бывает очень ценен, например, для дела любви. Поэтому и существует,например, такое пожелание молодожёнам как "Совет вам, да любовь!"
Но...

Зачем Совет? - не понимают люди.
Любви довольно вроде бы сполна.
И стали о Совете забывать по сути,
все больше придаваясь лишь любви волнам.

Виктор, не стоит так обеднять само понятие "Совет" какой-то обывательской простотой, да и то взятой на выбор антисоветчиком. Так вы никогда не научитесь любить своих врагов.

Такое обучение и не требуется, поскольку врагов у меня нет и не будет
Так желают им совет иметь между собой, то есть желают им договариваться друг с другом, а не воевать. Понимаете разницу между властью советов и взаимной договоренностью после обмена мнениями в ходе совета?

Виктор

Подобный ответ, в худшем случае, это тупое упрямство, в более лучшем же из худшего случая это надежда разрешить проблему врагов лишь общением,например, как у Бердяева,говорящего,что "никакое отношение к обьектам не есть общность и общение", т.е. ...""Я" имеет своё существование лишь поскольку "я" трансцендирует себя, во внутреннем существовании своём выходит к другому и другим, к "ты", к другому человеку, к Божьему миру. ..."Я" не у себя дома, не в мире моего собственного существования". Отсюда этот мир не собственного существования у Бердяева принадлежит, как он говорит, "...другому,чужому,не моему миру. Мир и люди для меня обьекты, принадлежат к обьективированному миру", который "никогда не выводит меня из одиночества", так как " "Я" перед всяким обьектом всегда одиноко", а "одиночество есть противоречие".
Но надежда лишь на общение(коммуникацию) в разрешении проблемы врагов без понимания идеи общения(идеи коммуникации),увы, всего лишь иллюзия разрешения подобной проблемы, иллюзия как следствие слабости ума, его ограниченно понимающего христианское высказывание "Любви к врагам", иллюзия ума, учитывающая лишь внутреннее другое, но не учитывающее внешнее другое( как большое другое(с большой буквы)=ДРУГОЕ).
Поэтому ваше нежелание обучаться этому Другому, не приведёт к устранению врагов,увы, как бы вы там ни упорствовали в своём мнении.

Преодоление Бердяева,как поворот его учения лицом к обьективации, это конечно же уже другая тема, но её начатки уже заложены в данной теме как поиск идеи коммуникации, разрешающей противостояние внутреннего(субьективного) я и внешнего(обьективного) я, а следовательно и разрешающего христианскую заповедь "любви к врагам".

Факты истины есть истинно упрямая вещь, но потеряв истину или связь/отношение с ней, факт оказывается упрямым совсем по другому, т.е. обретает интерпретационную составляющую(интерпретационный факт), зависимую от субьекта,которому,например,тот же Бердяев противопоставляет человека, который трансцендентен по отношению к субьекту(т.е. противопоставляется субьекту сознания человек как субьект познания). Отсюда активность субьекта ещё не означает активности человека, про которого бердяев вопрошает так : " Остаётся непонятным,что же такое человек?" и, далее, "Всё сводится к проблеме человека. Как это ни странно, но философы вообще мало ставили проблему человека".
Но проблема человека напрямую связана не только с внутренним,но и с внешним его бытием(обьективированным бытием). Иначе сам ФАКТ и его понимание становятся очень шаткими, а при случае доминирования субьективистского мнения о факте, - и вовсе ущербно-перекошенными в одну сторону, явно не обьективную(ПАВЕЛ: "В факте безусловно есть что-то обьективное, но его мало...").
А вот другое Павла с сайта "Философского штурма": "Факты неотделимы от их интерпретации. Из-за этой неразделимости факта и его интерпретации, из-за их функционирования как представлений о том или ином явлении,используемом человеком при доказательстве истинности того или иного суждения: назвать их обьективными, просто язык не поворачивается". Вот так вот, из представления о фактах как явлениях вымывается их существенная составляющая, а именно аргумент истины, и, таким образом факт становится не аргументированным истиной, а всего лишь аргументированным субьектом, его интерпретацией факта. А такое случается когда рефлексия,отражающее сознание не доходит до своего предела, т.е. не становится практикой как критерием истины.

Если такой ответ не устроил, то оставайтесь при своем мнении. Лично мне совершенно безразлично, что вы думаете по поводу врагов. Вот только давать оценку мне (судить) не надо, это крайне опасно для вас. Как говорится, не наступай на грабли...