Гуссерль в работе «Идеи…» ( «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913 г.) довольно строго следует своей двухступенчатой рефлексии, совершаемой в эпохе. На первой ступени, он, следуя Декарту, подвергает современные европейские науки радикальному сомнению. И с целью выяснения их значимости в аспекте истинности, он совершает историческую редукцию европейских наук к началу их возникновения, т.е. к Галилею (этому он уделил большое внимание, правда- позднее: в ««КРИЗИСе…» - «КРИЗИС ЕВРОПЕЙСКИХ НАУК И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ. Введение в феноменологическую философию» (1928 г.)). Совместное рассмотрение этих двух работ, облегчает понимание общих «Идей…» Гуссерля).
Собственно «Введение» в «Идеях…» посвящено - отличиям «экзистенции» и „эссенции», факта и эйдоса, и на основании этих различий- создание ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ существующим наукам- «ЭЙДЕТИЧЕСКИХ наук», что, собственно у него и является результатом именно первой, совершённой им, ступени рефлексии. Ср: «Обращение же к субъекту выполняется в две ступени. Во-первых, каждый, кто всерьез хочет стать философом, должен «раз в жизни» вернуться к самому себе и, ниспровергнув в себе все до сих пор имевшие для него значимость науки, постараться заново их построить…».
Причины зарождения европейских наук, если быть кратким, Гуссерль видит в способности к ИДЕАЛИЗАЦИИ объектов наук с образовании бесконечных гештальтов, нуждающихся в бесконечном же математическом уточнении. Собственно, к этой мысли и подводит Гуссерль, в своих исторических поисках «первого априори» науки, как «первой ступени» «идеализирующего свершения».
То есть, надо полагать, первой ступенью рефлексии в его эпохе является идеализация и абстракция. Против этого Гуссерль не возражает, считает очевидным, не подлежащим сомнению, ибо это позволяет ему рассматривать науку, как один из способов данности мира человеку…
Его волнует другое в современной науке: отклонения, гипертрофированные особенности, которые современная наука приобрела, и те атрофированные особенности своего начала о которых она забыла.
Разберем эти два отклонение «по полочкам».
1. Утверждение Гуссерля: Трансцендентальная феноменология, в противовес современным наукам суть: «не как наука о фактах, но как наука о сущностях (как наука „эйдетическая»)». Где по Гуссерлю, опыт в естественных науках (включая психологию) имеет двоякое значение: изучение фактов и изучение реальностей: «это реальные происшествия, которые как таковые, если они действительно существуют, включаются вместе с реальными субъектами, которым они принадлежны, в один и тот же пространственно-временной мир, в мир как omnitudo relatitatis (всеобщность реальности (лат.)).
НО…сами факты- если характеризовать их языком Гуссерля- это наши ПРЕДСТАВЛЕНИЯ о чем-либо в модусе значимости (достоверности). причем- все едино: будь это чисто эмпирическое явление, РЕАЛЬНОСТИ (например ЭТОТ кролик) или – теоретическое- (гравитационное поле)- в ЛЮБОМ случае:
а) это будет факт, если мы в верим в его существование;
б) в любом случае: он существует в нашим сознании, как модус значимости: в природе факта нет. Есть или нет кролик, есть или нет гравитации – но нигде, кроме сознания, нет факта… Кто-нибудь видел в природе – факт?
Таким образом, как идеальность, так и факт- ОДИНАКОВО: свершения мышления над природой. В этом смысле противопоставлять реальное (факты) сущностному (идеальному) нельзя, потому как и факты и сущности – одинаково свершения мышления в созерцании природы. Чтобы, вопреки этому «подвести под» необходимость существования феноменологии как ПРОТИВОВЕС и альтернативу естественным наукам о фактах, Гуссерль прибегает к толкованию этих наук ВСЕМИ учеными с крайних позитивистских позиций, действительно отрицающих существование любых ПРИРОДНЫХ аналогов мысленной конструкции «сущность». Такое течение в самой науке появилось с самого ее зарождения (по Гуссерлю – с Галилея, достаточно вспомнить общество Рыси, в которой он состоял). Но это – только «половина правды» о науке. При такой перспективе взгляда на науку как-то забывается, что за все это время, героическими усилиями «чистого эмпиризма», оголтелой критики, исходящей от позитивизма, «пра-позитивизма» тех же Академий (Академии Рыси, ныне- более 500 лет), Академии опытов и пр., того же Ньютона («Гипотез не измышляю») и неопозитивизма, так и не удалось им «выкорчевать» магистральный путь РАЗВИТИЯ науки- через создание гипотетических сущностей – самые знаменитые из которых: флогистон, калорик, мировой эфир, да и сейчас: «"Поле Хиггса" это другое название того же эфира, как и "физический вакуум", пленум, мировая среда и т.д. Вопрос об "истинном названии" физических сущностей оставим Платону с его эйдосами» (http://bolshoyforum.org/forum/index.php?action=printpage;topic=135260.0 ). Каждая из перечисленных сущностей, в свое время, поочередно, и параллельно, занимала и ЗАНИМАЕТ почетное место среди позитивных наук, как и сами ученые делятся на сугубо практиков и теоретиков, способных, по словам, к примеру того же Кольбе, известнейшего немецкого химика- экспериментатора: счесть «…более приятным сесть на Пегаса (вероятно, взятого напрокат из ветеринарного училища) и поведать миру то, что узрел с химического Парнаса в своем смелом полете, – о расположении атомов во Вселенной…». (http://allbooks.org.ua/uploads/files/228319.pdf ). Эта характеристика не относится к какому-то предтече феноменологов ХIХ века, «прошедшему эпохе», а «к плоти и крови» позитивной науки: Вант-Гоффе (открывшем, в частности, стереохимию).
Т.е., я хочу сказать, что путаница в головах ученых, типа: «Современные учёные такой глупостью не занимаются» (http://bolshoyforum.org/forum/index.php?action=printpage;topic=135260.0 ) – еще НЕ ПОВОД, для создания параллельных естествознанию эйдетических наук. Не буду отходить далеко от Гуссерля, рассматривая роль дедукции и индукции, процессов специализации и интеграции в самой науке, а последую за аргументацией Гуссерля.
В «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии» он пишет: «…как наука „эйдетическая…»,- его наука намерена,- «…констатировать ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО «познания сущности» — никакие не «факты».
Однако в ««КРИЗИСе ЕВРОПЕЙСКИХ НАУК…», рассматривая область ЧИСТОЙ трансцендентальной философии, т.е. регион субъективного, как чисто сущностного, Гуссерль пишет: «Но полную конкретную фактичность универсальной трансцендентальной субъективности все же (!!!) можно научно постичь в другом правомерном смысле, а именно, благодаря следующей великой задаче, которая может и должна быть поставлена действительно эйдетическим методом: исследовать сущностную форму трансцендентальных свершений во всей типике индивидуальных и интерсубъективных свершений, и тем самым исследовать совокупную сущностную форму субъективности, осуществляющей трансцендентальные свершения, во всех ее социальных обличьях. Факт здесь определяется как факт по своей сущности и только через свою сущность, а никоим образом не по аналогии с объективностью, где он эмпирически документируется посредством индуктивной эмпирии».
1. Должно ли нас обманывать это заявление об отсутствии аналогии, если он далее ИМЕННО по АНАЛОГИИ вводит разделение между конкретами и конкретностью?!!
2. Любопытно также, уделить внимание тому, как он применяет сам эйдетический метод по отношению к истории философии: «Отсюда становится ясно, что своеобразная истина такого «телеологического рассмотрения истории» никогда не может быть решительно опровергнута цитатами из документальных «свидетельств», в которых философы прошлого свидетельствуют о себе самих; она удостоверяется только очевидностью общего критического обзора, который за «историческими фактами» задокументированных философем и их кажущегося противостояния или сосуществования позволяет увидеть проблеск наполненной смыслом финальной гармонии». Грубо говоря: поставить себе цель, мягко говоря- (изменив модальность) - вопрошание (выяснение): «той особой роли, которая была отведена развитию новой психологии». Причем, a priori, ДО ЭТОГО своего «исторического исследования», так сказать, ДО ОБРАЩЕНИЯ к фактам, иметь уже желательный для исследователя ответ- («установку»). Тогда, конечно, понятно, как исходя из СОЗДАННОЙ, т.е. поставленной целью «сущности», можно игнорировать те факты, которые ей противоречат, или искажать смысл оставшихся фактов своей «сущностной» интерпретацией, дабы в «свете» (фактов) своей установки «увидеть проблеск наполненной смыслом финальной гармонии». Ну, и чем эта «сущность» отличается от тех в естествознании, благодаря которым, по заявлению физика Фейнмана: «Люди (в науке) так набили руку на том, как им прятать мусор под ковёр (= неугодные факты), что порой начинает казаться, будто это не так уж серьёзно» ? (. Сухотин А.К. Превратности научных идей. М., 1991. С. 107). Гуссерль, правда, полагает найти аподиктическую сущность, как конечную истину, некую «праочевидность», где очевидности- «само по себе разумеющееся» (спонтанное мышление – в «Идеях…») жизненного мира, которые ОДНАКО скрывают за собой целые горизонты непознанного. Но тогда где гарантия, что праочевидность жизненного мира, не скрывает «прагоризонты», и по определению очевидности- не может быть ПОСЛЕДНЕЙ истинностной сущностью! А раз: так, то описанный эйдетический метод- самая банальная спекуляция, т.е. отсюда можно утверждать, что праочевидная сущность имеет такое же отношение к истине, как тот же калорик, в свое время, в естественных науках.
Оценив, таким образом, тщетность усилий поисков последней сущности, посмотрим, каким образом сам Гуссерль планирует её отыскать: «ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ философия, предмет изучения которой: «…целиком и полностью чисто субъективные феномены, но не просто в фактичности психофизических процессов протекания чувственных данных, а как духовные процессы, которые как таковые с сущностной необходимостью выполняют функцию конституирования смысловых гештальтов».. А те, в свою очередь: «…как и всякий вновь появившийся гештальт призван стать материалом, т. е. функционировать в деле образования гештальтов». Здесь, собственно я повторяю уже процитированное из другого места: ««Но полную конкретную фактичность универсальной трансцендентальной субъективности все же (!!!) можно научно постичь в другом правомерном смысле…эйдетическим методом: исследовать сущностную форму трансцендентальных свершений во всей типике индивидуальных и интерсубъективных свершений, и тем самым исследовать совокупную сущностную форму субъективности, осуществляющей трансцендентальные свершения, во всех ее социальных обличьях (!!!)…». Процитированное однозначно указывает:
1. Субъективно сущностное, как и объективно сущностное – скрыто одинаково конкретными ЯВЛЕНИЯМИ- «обличьями».
2. В ОТЛИЧИИ от объективно сущностного, которое дано нам в ощущениях, только как явления- «феномены», субъективно сущностное дано нам в своем единстве сущности (как СОБСТВЕННОЙ природы) и явления.
Отсюда возникает, в общем-то необходимый вопрос- дихотомия:
- если «чистое» явление субъективной сущности тождественно самой субъективной сущности: то тогда искажения этой сущности: «дело рук» исключительно явлений-феноменов объективных сущностей, а субъективные явления не принимать во внимание и говорить о существовании только о единственной субъективной сущносТИ, но тогда НЕЛЬЗЯ говорить о какой-то особой «сущностной» эйдетике («…эйдетическим методом: исследовать сущностную форму трансцендентальных свершений»), ПОТОМУ ЧТО формы, как ОСОБЕННОСТИ единственной субъективной сущности все НЕПОСРЕДСТВЕННО ЗАВИСЯТ ОТ ОСОБЕННОСТЕЙ ЯВЛЕНИЙ ВЕЩЕЙ (т.е.- фактов), другими словами- субъективная составляющая в феноменах нашего сознания будет ОДИНАКОВОЙ для них всех;
Или (как считает Гуссерль):
- в «чистой» субъективности субъективные явления НЕ тождественны их субъективной сущности, и тогда познание «последней субъективной сущности» будет протекать через познание ИЕРАРХИИ явлениЙ субъективнЫХ сущностЕЙ в регионе «последней сущности» (Ср: «То же, в какой мере трансцендентальные феномены доступны исследованию в качестве единичных фактов…») и тогда:
-познание иерархии субъективных сущностей («Идеи…»), собственно ничем не отличается от индуктивной эмпирии, так что, утверждение Гуссерля, с учетом незнания «последней… и промежуточных субъективных сущностей», в то, что: «Факт здесь определяется как факт по своей сущности и только через свою сущность (прим. мое: сущность, как то, что определяется только ЧЕРЕЗ себе – см. ниже), а никоим образом не по аналогии с объективностью, где он эмпирически документируется посредством индуктивной эмпирии»- ГОЛОСЛОВНО.
Нет? Тогда проверим на представлении самого Гуссерля о различиях между эмпирическими и параллельным им эйдетическим наукам. В своих «Идеях…» Гуссерль проводит в общем-то не совсем, на мой взгляд, корректное разделение на науки о фактах и науки о сущностях. Если к примеру, взять параллельно, предлагаемую им в качестве иллюстрации «чистых науки о сущностях»: «чистую математику», преимущество которой, по Гуссерлю в том, что: «Она, причем во всех своих мыслительных шагах, исключительно свободна от каких-либо полаганий фактического»-, и, положим «чистую космологию», или вообще любую науку о фактах, то можно и там и там легко выделить одну и ту же схему: на основании ПРОШЕДШЕГО ОПЫТА, т.е., КАК И В МАТЕМАТИКЕ, зафиксированного в постулатах и теоремах (у Гуссерля, скромно именуемого «не как опыт»), выдвигается ДООПЫТНЫЕ гипотезы, по принципу: ВСЕ, что НЕ ЗАПРЕЩЕНО прошлым опытом, разрешено (имеет право БЫТЬ действительным),- т.е. вопреки расхваленной Гуссерлем эйдетике: в этих науках присутствует ТОТАЛЬНОСТЬ фантазии в рамках неопределённости опытных данных (т.е. –ограниченной фактами фантазии). Соответственно, чем больше ограничивающего опытного знания- тем меньше фантазии. Но – принцип- ОДИН! Чем меньше опытного знания- тем больше наука- УМОЗРИТЕЛЬНЕЙ. А ИСТОРИЧЕСКОГО опыта в умозрительных (по Гуссерлю-«эйдетических») науках у нас, со времён античности- ПРЕДОСТАТОЧНО. Кто хочет ознакомиться с результатами этого опыта- пусть читает историю науки (напр. «Рожанский И. Д. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи. — М.: Наука, 1988»). Если мы хотим вернуться ко временам хрустальных сфер, кентавров, демонов и русалок- буйной фантазии умозрительных наук без фактов, времени «божественных откровений» и пророков- тогда конечно…
Иногда прошлый опыт подвергают пересмотру, и возникает новая парадигма, что, кстати свойственно и «чистой математике», достаточно вспомнить известный уже Гуссерлю кризис ОСНОВ математики в начале ХХ века. А что может означать фраза выдающегося немецкого математика Давида Гильберта: «Разрешите мне принять, что дважды два - пять, и я докажу, что из печной трубы вылетает ведьма», как не признание опытных основ, лежащих в основе абстрактный математики: почему НЕЛЬЗЯ?!!...
Собственно, в свете сказанного, чтобы избежать абсурда, понимать Гуссерля можно только в смысле: в ЛЮБЫХ науках в большей или меньшей степени наличествует мышление, не связанное с опытом, выходящее за границы опыта, как фактов, и потому, СУЩНОСТНОЕ мышление- собственно мышление, в котором раскрываются сущностные законы «существования о..», а законами существования самого мышления. Какими?- По ходу: «Ах, этот? Ну, конечно ,я помню его - он был когда-то моим учеником. Но потом он стал поэтом. Для математики у него было слишком мало ВООБРАЖЕНИЯ»- Давид Гильберт.- Вот, собственно, что необходимо для любой науки и само по себе не нуждается в фактах, одновременно необходимый способ (закон) существования самого мышления, будь-то эйдетического или научного, или «спонтанного».
«опытное познание есть для него (естествоиспытателя) акт обоснования, какой никак не возможно было бы заменить простым воображением». А чем для математика (как «эйдетика») является счет и измерение (углов, количеств и т.д.?!!), как не фактом, заменяющим простое воображения? В конце концов Гуссерль сам пишет: ««Лишь благодаря рефлективно постигающим на опыте актам мы и знаем хотя бы что-то о потоке переживаний и о необходимой сопряженности такового с чистым Я», то есть, даже ВНУТРИ «чистого поля феноменологии» мы все постигаем, «лишь благодаря…»
На этом, можно было и закончить, если бы НЕ…:
1. Сущность, в отличие от форм, содержания, свойств и т.д. вещи, НЕльзя обнаружить непосредственно в созерцании (в модусах ощущений). Для того, чтобы это сделать- нужен ОСОБЫЙ способ данности вещи, как справедливо указывает Гуссерль.
2. Наука в настоящее время протекает в «горизонте превращенного (а не – собственного) смысла»: собственный «изначально живой» процесс смыслообразования превращен наукой в τέχνη- искусство формального механического мышления- мечты Лулла и Лейбница.
Итак: во-первых, что есть особый способ данности вещи? Стремление позитивной науки к фактам- это, по Гуссерлю стремление исследовать «Индивидуальное бытие любого рода», которое «если говорить совершенно общо, — «случайно». Почему? – Потому что, согласно позитивистской позиции факт следует изучать только из него самого, потому как ссылка на что-либо иное, в его объяснении, будет являться не самим фактом, а его интерпретацией «посредством, и через иное». Поскольку же это «иное» находится ВНЕ факта, то сам факт, в том числе и его существование, нужно объяснять только через него самого. А раз причина существования факта - в нем самом, то она- субстанциональна, и не имеет ПРИЧИН своего существования ни в чем другом, как в себе. А то, что не имеет причин в другом – случайно для другого. Установка позитивизма- направлена на все более и более непосредственное, к более детальному рассмотрению, уточнению фактов существования вещи. И в этом стремлении разглядеть сущность вещи, она все время остается вне все новых и новых многочисленных фактов её существования.
У Гуссерля, я думаю, другой способ созерцания вещи (т.е. по нему- познания его свойственного параллельным эйдетическим наукам): смотреть на индивидуальную вещь в «её своеобразии» - в «свою наличность существенных предикабилий», которые входят как подвид категорий в регион пусть даже ещё неизвестной (не познанной) сущности. Т.е. не «с точки зрения» более высокой сущности, а с точки зрения (предположения), что она- существует. И данная конкретная вещь, «входит» как факт, в «свой» регион сущности: «…Тогда положение дел, полагаемое как действительное, есть факт — если только оно есть индивидуальное положение дел в действительности, — либо же оно есть эйдетическая необходимость, если оно есть индивидуализирование какой-либо сущностной (интеллектуальной) всеобщности». То, есть по сути, Гуссерль «располовинил» науку, разделил ее на основании способов данности предметов её изучения. Все это было бы БЕССМЫСЛЕННО, если бы, как я уже сказал: современная наука не пребывала в «горизонте превращенного (а не – собственного) смысла». Что это значит?
Следуя Гуссерлю в его ссылке на Галилея: «Математика – это язык, на котором написана книга природы» (Г. Галилей), в «превращенном смысле» современной науки эти слова звучали бы так: природа- это язык математики. Или точнее: предмет изучения науки: чёрный ящик, с входящими и выходящими из него параметрами. И кто мне скажет: где здесь ФАКТ, и где здесь: СУЩНОСТЬ?!! Математика и логистика выхолостили смысл этих понятий одинаково для всей науки, превратив природу в иерархию силлогизмов о «черных ящиках», в которых даже «параметры-связи» заменили математические символы. Прямо по Лосевски: «А главное, все это как то неуютно, все это какое то неродное, злое, жестокое. То я был на земле, под родным небом, слушал о вселенной, «яже не подвижется»… А то вдруг ничего нет, ни земли, ни неба, ни «яже не подвижется». Куда то выгнали в шею, в какую то пустоту, да еще и матерщину вслед пустили. «Вот де твоя родина, – наплевать и размазать!» Читая учебник астрономии, чувствую, что кто то палкой выгоняет меня из собственного дома и еще готов плюнуть в физиономию. А за что?»… Пытаясь менее образно, и более научно охарактеризовать этот регион превращенного смысла: ТОЖЕ МЫШЛЕНИЯ, Гуссерль прибегает к понятию формального мышления, формальных регионов наук, в их стремлении к ОДНОЗНАЧНОСТИ – ТЕРМИНОЛОГИИ, в противовес апофатической логики многозначности, от чисто формальной логики с её пустыми «голыми формами»…и образуемыми из них синтактическими предметностями — модификациями пустого нечто»- т.е. от общей для всех логикой к «эмпирических наук» - к «региональным («содержательным») онтологиям»: «все эмпирические науки должны основываться на принадлежных им [B]региональных онтологиях, а не просто на общей для всех наук чистой логике[/B]»… От современной звучащего: «природа- это язык математики»- НАЗАД, к Галилеевскому «Математика – это язык, на котором написана книга природы» . Собственно, мы подошли к концу первой части Гуссерлевских «Идей…»- «Введении…», основанной всецело на его ПЕРВЫЙ ступени рефлексии и БЕЗ апелляции ко второй ступени, значение результатов такой рефлексии, надо сказать, на мой взгляд- неутешительное.
1. Его попытка противопоставить факты эйдосу, в качестве оснований для создания ПАРАЛЛЕЛЬНО существующим эмпирическим наукам эйдетических наук- стишком помпезна. Здесь можно говорить на языке ВТОРОЙ ступени рефлексии лишь о РАЗНЫХ СПОСОБАХ ДАННОСТИ одних и тех же фактов (которые, как и идеализация- одинаково: «свершения мышления»). В принципе, даже можно, наверное, сказать, такой параллелизм намечается, и даже четко обозначен в прошедшем ХХ веке ВНУТРИ самих естественных наук на, разделении положим теоретической и экспериментальной физики, биологии, астрофизики и т.д.
2. Сложнее- с «превращенным смыслом» в науке: это действительно- катастрофа современной науки. Но:
а) можно обнаружить без всякого «эпохе»
б) под вопросом: разрешил ли сам Гуссерль удовлетворительно эту проблему?
С этой целью обратимся ко второй ступени рефлексии в Гуссерлевском эпохе, которое, собственно и делает одним из самых замечательных философов ХХ века. Отношение первой ступени рефлексии ко второй, ВНЕШНЕ в «геометро-синергетических терминах», можно охарактеризовать КАК ПОПЫТКУ перехода от ЛИНЕЙНОСТИ («параллелизма эйдетических наук эмпирическим наукам») – к нелинейности: к яростному отрицанию такового в «эмпирической психологии» и психологии феноменологической) … Отход от «линейных», «плоскостных» форм познания в частности, и мышления ВООБЩЕ: к «объемным» формам нелинейного «ПРЕЛОМЛЕНИЯ» и их корреляции. То есть: оставим на время в покое, образно говоря: «Гуссерля - Клаузиуса, и рассмотрим Гуссерля- Онсагера» (корреляция- «отношения взаимности»).
Итак, в чем суть этой ступени рефлексии? Если суть первой ступени рефлексии, По Декарту-Гуссерлю: поставить под сомнение ВСЕ «мышление о…» (обо «ВСЕМ»), то второй ступенью: сосредоточить внимание («совершить эпохе») на «остатке»: самом мышлении. Надо полагать, что в своих «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913 г.) Гуссерль еще не сформировал до конца свое РАДИКАЛЬНОЕ эпохе, с его идеей отрицания любого параллелизма, в частности, присутствующего в «эмпирической» психологии по отношению материи и души. В свете этих поздних идей, изложенных им в работе «КРИЗИС ЕВРОПЕЙСКИХ НАУК И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ. Введение в феноменологическую философию» (1928 г.):
- в феноменологии сущность следует рассматривать как НЕ имеющей аналогов за гранью «трансцендентального мира».
А это входит в явное противоречие с предложенными здесь (Т.е. в работе «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии»):
- мыслями о существования «эмпирических регионов» науки о фактах, и ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ им регионов эйдетической науки. (трансцендентальной феноменологии –науке о сущности- как полагал В ТО ВРЕМЯ, видимо сам Гуссерль). (Ср, здесь: феноменология- наука о сущностях, в: «КРИЗИСе ЕВРОПЕЙСКИХ НАУК И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ» феноменология- наука о субъективном).
Но и «там и там»: феноменология -наука созданной в противовес позитивистской редукции идеи науки к науке всего лишь о фактах:
- см: § 2 ««КРИЗИС ЕВРОПЕЙСКИХ НАУК…») в трансцендентальной феноменологии - соответствующая редукция: фактической („эмпирической») всеобщности ко всеобщности „сущностной» — есть редукция эйдетическая, а не трансцендентальная. Отсюда, видимо и разная интерпретация Гуссерлем в этих разных произведениях ответа на вопрос : ПОЧЕМУ феноменология – это не наука о фактах.
- ЕСЛИ, в «КРИЗИСе ЕВРОПЕЙСКИХ НАУК…» это объяснение, благодаря радикальному эпохе логично; научные факты остаются за скобками мира интенсиональности, и поэтому они не играют НЕПОСРЕДСТВЕННУЮ (ОПРЕДЕЛЯЮЩУЮ) роль в формировании интенциональных сущностей, типа: предметы созерцания меняются, и в принципе могут быть ЛЮБЫЕ, но «набор» сущностей их рассмотрения, варьируясь, остаётся постоянным, т.е.:
1. в способах данности
2. модусах значимости,
3. а также в способе Я-центрирования;
-то в «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии»- как я писал выше- проблематично. Он еще «мечется» от параллельных наук об онтологической сущности к феноменологической редукции.
Гуссерль явно пытается прямолинейно экстраполировать открытый им мир субъективного на мир науки. Действительно, с одной (его) стороны это выглядит вполне логично: наука – одно из свершений мышления и потому является частью субъективного мира, имеющей свои особенности, а именно: свои формально-логические регионы, освещенные сознанием- односторонне, в превращенном смысле. Задача феноменологии- вернуть науке истинный ПОЛНЫЙ смысл- путем появления, благодаря открывшемуся горизонту субъективности, многозначность природы, рассматриваемой, не плоскостно, а с РАЗЛИЧНЫХ ПЕРСПЕКТИВ в горизонте субъективности, задаваемых различными способами данности природы, в различных модусах значимости, корректируемых с учетом способа Я-центрирования. Т.е. придавая плоскостной науке в созерцании объектов науки: единый ОБЪЕМ. Но как это сделать, чтобы сохранить статус объективности науки, в едином субъективном мире мышления?.. Как СОВМЕСТИТЬ наличие предполагаемой объективной сущности предметов мира с познанием иной – СУБЪЕКТИВНОЙ сущности сознания?.. Его туманные постоянно повторяющиеся умозрительные апелляции к тому, что в иерархии сущностных регионов сущности низших рангов необходимо включены в единство сущности более высоких рангов- без конкретного механизма слияния таких ОСОБЕННЫХ сущностей, как объективная сущность «вещности» и субъективная сущность сознания, не впечатляют своей новизной (например: «аподиктически необходимое следствие: единичности одной сущности не могут существовать иначе, нежели будучи определены сущностями, каковые обладают по меньшей мере общностью рода с другой сущностью»). Особенность заключается в том, что… Тут я постараюсь быть наиболее точным, потому как в этом- суть феноменологии. Суть в том, что:
1. Субъективная сущность сознания «по ту сторону», т.е. трансцендентальна объективной сущности феномена. Следовательно принципиально РАЗДЕЛЕНА. Но её, по Гуссерлю, в противоположность Канту можно познать. Весь вопрос: как, если субъективному сознанию даны лишь феномены-явления, за которыми объективная сущность безнадежно скрыта?
2. Гуссерль утверждает, что объективную сущность можно «УЗРЕТЬ» эйдетическим зрением – в «быту» - интуицией. Но это- свершение субъективного разума. Поэтому главный в общем-то вопрос: каким образом субъективное сознание производит объективное знание?
Чтобы ответить на этот вопрос, Гуссерль должен провести разделяющую черту между субъективным и объективным миром. По его замыслу она проходит через восприятие. При этом, если следовать идее Гуссерля о трёх мирах, то такое деление будет выглядеть следующим образом:
1. Жизненный мир, которому, как мы помним свойственны цельность и простая соотнесенность субъекта-объекта- в НЕПОСРЕДСТВЕННОМ восприятии царит та же цельность, простая соотнесенность. Особенность этого жизненного мира в восприятии, Гуссерль иллюстрирует «вторичными» качествами: цветом, звуком, запахом… Т.е.- качествами, присущими нашему восприятию, а они не есть качества воспринимаемого;
2. в мире- научном, претендующим в своей идеализации и разделении на регионы с индукцией за пределы «оче-видной» данности, в мире, претендующем на чистую объективность,- мы воспринимаем не цвет а длину волны, не запах, а форму электронных орбит атомов. Т.е. как полагают естествоиспытатели, в нем раскрываются первичные собственные качества воспринимаемого, а через них и его объективная сущность.
3. Однако все эти различия восприятия воспринимаемого, рассуждает, видимо, Гуссерль, в жизненном мире и мире науки, относятся ОДИНАКОВО к СОДЕРЖАНИЮ воспринимаемого (положим к содержанию образа), но не к самому восприЯТИЮ, как различному комплексу переживаний воспринимающего. А именно- не есть частью субъективного мира. И когда мы преодолели вторую ступень рефлексии, и завершили эпохе, или по другому- абстрагировались от любого содержания (фактов, конкретного) восприятия, и направили свое очищенное от трансцендентальной «вещности» внимание на переживание – мир субъективного, то увидели этот субъективный мир во всем его многообразии: а это значит- перешли от конкретности (фактов) – к конкретам (особого рода фактам): «Тогда станет очевидным и то, что всякое (=ЛЮБОЕ) переживание потока, какое способен схватить рефлективный взгляд, обладает (= «ВСЯКОЙ»= любой – разве нет?- прим. В скобках – моё) своей собственной, интуитивно постигаемой сущностью, „содержанием", какое в своей самобытности позволяет рассматривать себя для себя».
КАЗАЛОСЬ БЫ – разделение на субъективный и объективный мир сознания четко обозначено: объективный мир сознания- это содержание воспринимаемого, а субъективный мир- это мир переживания восприятия и других способов данности (воспоминания, фантазии и пр.). Однако такое понимание разделения при познании (постижении) сущности вещности, не дает «открытой двери» для параллельных эйдетических наук, постулируемых Гуссерлем. Действительно, интенция единого потока переживания на конкреты переживаний , «впитывающих» в себя трансцендентальное содержание вещи- слишком напоминают научную индукцию. Поэтому Гуссерль уделяет целый параграф, чтобы избежать такого упрощенного понимания: «Так дают увлечь себя ложной мыслью, будто трансцендентность вещи — это трансцендентность образа или знака». Разделённость- трансцендентность, неизбежно должно исчезнуть на самой верхней иерархии – в единстве: «При этом сознание и вещность — связное целое: они связываются в отдельных психофизических единствах, которые мы именуем „animalia" — „живыми", — а на самом верху они соединены реальным единством целого мира. Может ли единство целого быть единым иначе, кроме как через собственную сущность его частей — какие тем самым должны же обладать некой сущностной общностью, вместо принципиальной гетерогенности?»- в «основании пирамиды». Т.е. опять же вопреки своему лозунгу об отсутствии параллельности мира субъективного миру объективному в «КРИЗИСЕ…» - явно просматривается в его построении аналогия эйдетических и эмпирических наук (психологии)… Собственно, особенность эйдетического подхода Гуссерль демонстрирует там же на примере НЕПОСРЕДСТВЕННОГО восприятия: непосредственное восприятие, непосредственность вообще: для Гуссерля означает, прежде всего: «ЧИСТОТУ» региона, в данном случае: восприятия, которая достигается «имманентным способом постижения» (= «а тем самым быть вообще обретаемой во взаимосвязи переживания»). Т.е. другими словами: не как сейчас в психологии: «обладая в поле своего созерцания одним, мы направляемся не на это одно, а через посредство фундируемого постижения на нечто иное — отображаемое, обозначаемое». Горизонт восприятия должен быть ограничен существованием самого восприятия (феноменологическое описание), и не выходит за рамки этого описания (не апеллировать к другим «соседним» регионам, и тем самым быть ими опосредованным), типа воспоминаний и «простых фантазий». И тогда «путём проведения второй ступени рефлексии, направленной на функции, которые он (человек) выполняет в созерцательном синтезе», откроется: «осуществитель всех значимостей» восприятия:
«интендирующее Я, которое при всей изменчивости многоступенчатых способов явления направлено «сквозь них» к полюсу единства, т. е. направленное к преследуемой им цели (его намерению)» а значит к исполнению целевой и «наследственной» функции для восприятия – «наполнять свою интенцию»; «…оно (восприятие) постигает самость в ее живой, телесной наличности. Так поступает восприятие согласно своему собственному смыслу, и ждать от него чего-либо иного означает нарушать его смысл».
Далее, Гуссерль сам четко указал ограниченность феноменологии.
1. Исходя из его же признания: «…что бытие сознания, бытие всякого потока переживания вообще, хотя и непременно модифицируется вследствие уничтожения вещного мира…».
2. Вовсе, ОДНАКО, не следует, что при этом: «…однако не затрагивается им в своем собственном экзистировании».
Почему?- Рассмотрим повнимательнее постулирования субстанциональности сознания у Гуссерля: «…сознание, если рассматривать его в „чистоте", должно признаваться замкнутой в себе взаимосвязью бытия, а именно взаимосвязью абсолютного бытия, такой, в которую ничто не может проникнуть и изнутри которого ничто не может выскользнуть, такой, для которой не может существовать никакой пространственно-временной внеположности и какая не может заключаться ни в какой пространственно-временной взаимосвязи; такой, которая не может испытывать причинного воздействия со стороны какой бы то ни было вещи и которая не может причинно воздействовать на какую бы то ни было вещь — при условии, что у слова „причинность" нормальный смысл естественной причинности, т. е. существующего между реальностями отношения зависимости». Не впадая в подробности, как-то приветствует Гуссерль, зададимся двумя вопросами: 1) оглядимся по сторонам: разве окружающие цивилизованного человека предметы, не являются продуктами его труда, т.е. причина их существования – не есть ли человек? Или его деяние – неразумны, не произведены его разумом?
2) и наоборот, разве интенциональность самого разума не определяется вещами, его окружающими? И разве слово «причинность» чем-то отлично, от смысла, придаваемого ему Гуссерлем?- «т. е. существующего между реальностями отношения зависимости»? Не вижу никаких разночтений, разве что эта зависимость – нелинейна, опосредована телом человека, и неоднозначна.
А теперь поясняю, почему, по-моему из: «…что бытие сознания, бытие всякого потока переживания вообще, хотя и непременно модифицируется вследствие уничтожения вещного мира…» вовсе не следует: ««…однако не затрагивается им в своем собственном экзистировании». Следуя логике Гуссерля об иерархии интенциональных сущностей, мы, неизбежно на самом «верху этой иерархии» по идее должны найти «чистые интенциональности», не связанные ни с одной онтологией регионов в СВОЕЙ ОСОБЕННОСТИ, в своей определенности переживаний. Т.е. обрести регион «чистого сознания», жить теперь: « …исключительно в таких актах второй ступени, данное в которых есть бесконечное поле абсолютных переживаний: основное поле феноменологии» Но здесь необходимо вспомнить, что по Гуссерлю: «…эта жизнь сознания во всех отношениях есть интенциональное свершение» (КРИЗИС…). То есть, «чистое сознание» второй ступени рефлексии есть направленность сознания на…
1. Ничто (Хайдеггеровское «ответвление» феноменологии).
2. …саму себя. – Гуссерлевская интерпретация. Но «уходит» ли при этом Гуссерль от «интенциальной предметности», делая предметом изучения собственное сознание, или ту же «бесконечную тотальность идеальных предметностей» (общечеловеческого) сознания ВООБЩЕ?
В аспекте: «: «…что бытие сознания, бытие всякого потока переживания вообще, хотя и непременно модифицируется вследствие уничтожения вещного мира… однако не затрагивается им в своем собственном экзистировании». Хочется задать вопрос: разве рефлексия возможна БЕЗ РАЗДЕЛЕНИЯ на рефлектируемое и рефлектирующего, т.е. на трансцендентное и имманентное, ведь, собственно сам Гуссерль именно благодаря РЕФЛЕКСИИ получает такое разделение, и можно ли такое разделение назвать модификацией, или все-таки это – КАЧЕСТВЕННОЕ изменение сознания? И, наконец, получим ли мы при этом качественном изменении сознания «феноменологическое описание» «естественного состояния» сознания?... Что- это за описание? Абсолютно- бесконечного «ПОЛЯ переживаний» (интенций) созерцания предмета (в том числе и сознания) или переживания конечных рефлексии этого созерцания?
Разрешая одно «противосмыслие», Гуссерль тут же впадает в другое, и это, в общем-то неудивительно с его выборочным, или как он утверждает эйдетическим подходом к ИСТОРИИ той же философии: ««телеологического рассмотрения (этой) истории». При постановке определенных целей такого созерцания истории многое в ней кажется незначимым, лишним, вплоть до заблуждения. Историю философии, да и вообще – историю нельзя рассматривать ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКИ, а только ТОТАЛЬНО, даже если созерцая её с точки зрения «основного вопроса» философии, потому как его решение есть не только «интеграция» предыдущих решений, но, одновременно и «специализация» текущих ответов на него. То есть «собирать плоды, для выращивания новых плодовых деревьев». Так, например, утверждая: «Переживание же возможно лишь как переживание, а не как нечто пространственное», то критикуя Локка, оно конечно, можно снисходительно писать: «в наивном натурализме душа понимается теперь как некое пространство, по его знаменитому сравнению: как дощечка для письма, на которой появляются и исчезают психические данные» (КРИЗИС…). Но отрицая пространственность переживаний, как можно говорить о «ПОЛЕ переживаний», о «чистом сознании как ПОЛЕ феноменологии»?!!
Или: «Переживание чувства не нюансируется». Ср: «" С другой же стороны, любое переживание обладает своими параллелями — это различные формы его воспроизведения, какие могут рассматриваться как идеальные „оперативные" преобразования изначального переживания: каждое обладает своей „точно соответствующей", а при этом насквозь модифицированной противоположностью — и в воспоминании, и в возможном предваряющем памятовании, и возможной голой репродуктивной фантазии и вновь при повторах всех подобных видоизменений». Что это, если не нюансирование переживания единого потока времени «через формы его воспроизведения»?!!
Но, резонно здесь спросить: ЕСЛИ у Гуссерля все так плохо, как я описываю, то почему он имеет такое влияние на философскую мысль? Что он такое совершил в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ, за что его и почитают?.. Вспомним о его основной задаче: объяснить кризис современных наук, претендующих на ОБЪЕКТИВНОЕ ЗНАНИЕ о мире, и найти выход из него, под чем подразумевается: найти путь к этому, объективному знанию. По Гуссерлю, ФАКТИЧЕСКИ это достигается посредством рефлексии по-новому, гораздо глубже чем раньше, разделяющей сознание на субъект и объект. У Гуссерля объектами сознания становятся:
4. 1. способы данности СОЗНАНИЯ
5. модусы значимости СОЗНАНИЯ
а также в способы Я-центрирования СОЗНАНИЯ
Если использовать аналогию, Гуссерль сделал, или попытался сделать то, что в свое время и, естественно по-другому сделал Аристотель с СУБЪЕКТИВНОЙ логикой софистов. Масштаб гуссерлевской задумки (сделать объективными, способы данности вещи сознанию и пр.- поражают воображение, действительно открывают новые горизонты познания).




Исходя из сказанного, я сосредоточу дальше свое основное внимание именно на значении достижений Гуссерля в конкретной области объективации мышления, предлагаемым нам Гуссерлем. «Положение дел в самом общем плане таково: на основе естественного опытного постижения (или же естественных полаганий опыта) выстраивается физическое мышление, которое следует разумным мотивам, какие предоставляют ему взаимосвязи опыта, и которое принуждено осуществлять известные способы постижения, известные интенциональные конструкции, какие требуются разумом, — осуществлять их для теоретического определения постигаемых в опыте чувственных вещей. Именно вследствие этого возникает противоречие между вещью, принадлежащей незамысловатой чувственной imaginatio, и вещью физической intellectio; на пользу последней и воздвигаются все те идеальные онтологические построения мысли, какие находят выражение в физических понятиях и черпают свой смысл исключительно в естественнонаучном методе». Вот, кстати, живой ПРИМЕР, в котором ЭЙДЕТИЧЕСКИЙ метод Гуссерля остался «в плену» устаревших установок, стандартных схем построения человеческой психики: согласно относительно новых фактов существует три основных типа мышления: наглядно- действенное (свойственное и высшим животным), образное, и вербальное. И хотя в большинстве случаев у взрослых людей вербальное мышление подчиняет себе остальные две:
1) У меньшинства- все-таки, они являются ведущими;
2) И если, говорить языком Гуссерля, то, благодаря своим особенностям, представляют РАЗНЫЕ регионы мышления даже если они «загнаны» ведущем вербальным типом сознания – в подсознание, они существуют и воздействует на вербальные сознание, например, во время сна, являя свое различие и иногда- «противосмыслие». Типа: «проснулся с новой идеей»…
Можно сказать, что сосуществование в человеке различных типов мышления, поставило учение Гуссерля перед его первым (?) научным кризисом, свойственным по его мнению только наукам о фактах…
Так, указанное выше разделение на: «…незамысловатую чувственную imaginatio, и вещью физическую intellectio», в свете этих фактов, выглядит, мягко говоря, наивным…. Как впрочем наивным выглядит и идея возможности строгого разделения мышления, восприятия, воспоминания и т.д. на отдельные «чистые регионы», в РЕАЛЬНОСТИ, в каждый из них НЕЯВНО будет всегда «ПРИМЕШАНО» что-то от «соседних».,. И поэтому: «…И наоборот, от любого переживания, каковое уже характеризуется как такая модификация, а в таком случае всегда характеризуется как такое в себе самом, мы возвращаемся к известным прапереживаниям, к „впечатлениям"', каковые представляют абсолютно первозданные переживания в феноменологическом смысле»- при исследовании ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО сознания, из-за той же Кантовской апперцепции, мы НИКОГДА путем рефлексии не обнаружим в себе «при возвращении»: «к известным прапереживаниям, к „впечатлениям…"'», «…абсолютно первозданные переживания в феноменологическом смысле», поскольку они «напрочь пропитаны» мышлением. Так или иначе эйдетическая наука Гуссерля выльется в бесконечное приближение к «ИДЕАЛЬНОМУ» свойственному «науках о фактах». «внутреннее» феноменальное рассмотрение, будет всегда КОРРЕКТИРОВАТЬСЯ внешним. Даже если, по примеру Гуссерля «запихать» разделение на субъективное и объективное ВНУТРЬ рефлексии: ««Так что в сущности сферы переживания пребывает известная чрезвычайно важная двусторонность, — о ней мы можем также сказать, что в переживаниях следует различать сторону субъективно ориентированную и сторону объективно ориентированную, — способ выражения, каковой никоим образом нельзя разуметь ложно — так, как если бы мы учили, будто возможный „объект" переживания есть в этом последнем нечто аналогичное чистому Я» Потому как это и есть два различных способа данности объекта, будь-то этот объект: вещь или мышление…
Далее Гуссерль уточняет, что именно он имеет в виду под двусторонностью. «Объективно ориентированная сторона», это, собственно говоря само переживание (реальных компонентов интенциональных переживаний) субъективная же сторона – это то, что именнентно наделяет это переживание – СМЫСЛОМ (интенционалъный коррелят, или в терминах Гуссерля –НОЭМА). По сути, Гуссерль, уже внутри интенциального региона, продолжает упрямо двигаться и идее «фикс»- чистому сознанию (очевидно, коррелятивно связанным в его понимании с чистым интуированием), ступень за ступенью «изживая» реальное.
Например: «В иных случаях при такой ситуации переживания говорят: это восприятие — „просто галлюцинация", воспринимаемое, то есть вот эта яблоня перед нами, вовсе не существует в „действительной" реальности. Тогда реальное отношение, которое раньше подразумевалось как действительно существующее, нарушается. Остается одно восприятие; нет ничего действительного, с чем бы оно сопрягалось». Вот, казалось бы оно: явление чистого сознания, в котором бы было хоть что-то реальное! Но Гуссерль сам указывает- что оставшееся восприятие – РЕАЛЬНО. Гуссерль выбирает, вполне логичный для идеалиста путь, вводя более «высокие ступени» - нереальности- ноэмы, в которых властвует НЕРЕАЛЬНЫЙ смысл, порождаемый имманентно, в «низших ступенях» - интенциональности. Но, при этом как-то забывает о ПРОДОЛЖАЮЩЕЙСЯ коррелятивности реального ВНУТРИ интенционального. Ведь можно не брать эти корреляции ОТДЕЛЬНО, а «построить» ОБЩУЮ «цепочку» корреляций от РЕАЛЬНЫХ вещей- к корреляции в ощущениях, от них – к корреляции в восприятии, от него- к корреляции ноэмы. А корреляция – это взаимозависимость, то есть, по Гуссерлю- СВЯЗЬ которая ни в каких звеньях не прерывается в ИТОГЕ. Так о каком «ЧИСТОМ поле сознания» разговор?!! - «Связь же проходит насквозь — в сфере сущностей не бывает случайного, всё соединено сущностными связями, и так в особенности ноэсис и ноэма».

Таким образом, как мне думается, и на второй ступени эпохе, Гуссерль не выполнил до конца своей задачи: построения замкнутого мира чистого мышления, скорее потому, что ставил свой основной акцент на фантазии, а не на убежденности…
P.S. Кто-то, скорее всего, прочитав мою критику Гуссерля НА ВСЕХ УРОВНЯХ его обобщений и выводах, огорченно вздохнёт, мол, я так и не увидел «за деревьями леса», того принципиального нового, что внес Гуссерль, главным образом в понимание интуитивного познания. Почему же?- Если «редуцировать» главную мысль Гуссерля до того примитивного уровня восприятия, который свойственен большинству «халявщиков» (в смысле игнорирования труда по изучению фактов) от эйдетики, то обоснование техники эйдетического конституирования в мышлении предметности того или иного объекта. Конституирование у Гуссерля протекает в «расширенном созерцании», т.е. в таком способе созерцания (в таком способе данности предметности), при котором активатизировано («выведено из сферы потенциального») «периферийное» внимание. Данный способ созерцания позволяет наблюдать не просто за предметом как ЦЕЛЫМ объектом, но и за бытием (существованием) этого целого. НА ОСНОВАНИИ такого наблюдения выявляются УСТОЙЧИВЫЕ категории этого целого, т.е. выявляется идея (или сущность данного объекта конституирования; по выявленным его категориям определяется регион сущности данного объекта, которому он принадлежит по своим категориям (его категории для сущности, более «высокого ранга» в этом регионе суть- предикабилии).
Сформировавшаяся таким образом идея (или сущность) объекта задает собственную форму интенциональности, центр переживания этой идеи, которая, как «центр» «ВЫСВЕЧИВАЕТ ИЗНУТРИ» горизонт бытия объекта как ноэма в ноэзисе, при этом тотально в возможности раскрываясь как понятие из этого центра, т.е. «изнутри» в тотальности «внутреннего» горизонта переживания этой идеи. Как раз по замыслу Гуссерля, подобное тотальное раскрытие идеи и не имеет никакого отношения к фактам.
Так ли это? Отпадает ли хоть один аргумент из перечисленных мной выше по поводу того, что феноменологию нельзя назвать наукой «не как наука о фактах»?... Привожу один аргумент от Сартра: откуда УВЕРЕННОСТЬ, что «семена» идей, как феномены объективных сущностей, «пересаженные» с материальной «почвы» на «почву переживаний» дадут ТЕ ЖЕ «плоды» бытия?- Такую гарантию не могут дать даже факты, как «результаты свершений нашего разума»- но это- лучшее, что у нас есть, и именно поэтому, любой эйдос, как минимум, вынужден обращаться к фактам за своей верификацией.