IPB

Здравствуйте, Гость ( Вход | Регистрация )

 
Reply to this topicStart new topicStart Poll

Каскадный · [ Стандартный ] · Линейный

> вселенский взлет духовности вождя

Николай Коноплев
post Aug 28 2010, 05:53 PM
Отправлено #1


Участник
**

Группа: Club Members
Сообщений: 79

Пол: Male



Коноплёв Н.С., доктор философских
наук, профессор Иркутского
государственного университета

ВСЕЛЕНСКИЙ ВЗЛЕТ ДУХОВНОСТИ ВОЖДЯ
Постановочный репортаж о В.И. Ленине

/ Рассмотрена предшествовавшая В.И. Ленину отечественная фило-софская традиция, сыгравшая значительную роль в становлении его духов-ного настроя. Особое внимание уделено ленинской интерпретации учения о всеединстве, благодаря чему, на взгляд автора, находит уточнение характер взаимосвязи базиса и надстройки. Кроме того освещен феномен евразийно-сти - важный компонент самосознания россиян контекстом осуществлен-ной Великим Октябрем культурной революции. Становится очевидным, что Ленин-мыслитель – в фокусе требующей классового подхода нынешней гло-бальной проблематики; его объемное идейное наследие содействует нашему – с позиций общечеловеческой справедливости - стремлению преодолеть свалившийся на социум «всеохватный динамо-неравновес», возвысить роль отдельного индивида в современном мире, отстоять сближающие простых людей жизненно значимые ценности и главную из них – социальную защи-щенность человека труда. Проживаемые сообществом трудные времена еще теснее сближают нас в Вождем и Учителем. /

Евразийская заразительность «духовного амплуа» россиян

Обычно философские воззрения В.И. Ленина (1870-1924) связывают с западноевропейской духовностью, конкретно – с диалектическим и истори-ческим материализмом основоположников научной философии К. Маркса (1818-1883) и Ф. Энгельса (1820-1895). Здесь – полагаем - не учитывается важное обстоятельство, согласно которому отечественное сознание – а уст-роитель первого в мире социалистического государства ярчайший его выра-зитель - не во всем соответствует своей «западной подруге» ввиду присущей «нашему евразийству» (которым до поры до времени – да и ныне мы нахо-димся под его влиянием - определялся духовный настрой россиян; не путать, при всей смысловой однопорядковости, «евразийский образ жизни», «евра-зийскую ментальность» с «евразийством» - идейно-политическим течением, сложившимся в 20-е гг. ХХ в.) амбивалентной соотнесенности рацио /разума/ и /внерелигиозной/ веры (в отличие от евразийства, сбалансированно опери-рующего рацио и верой, западноевропейская конкретно-жизненная позиция, теоретически обеспечиваемая наукой, настаивает на превосходстве рацио над верой: этим объясняются «выспренные» достижения научно-технической ре-волюции /НТР/, придавшие Западу цивилизационное лидерство; и религия – «животрепещущий нерв веры» - оказалась отодвинутой на «задворки созна-ния» - в сферу «частного пользования», широко представленную институтом церкви). Сегодня, когда мы вплотную приближаемся к не приукрашенному «идеологической ретушью» В.И. Ленину, всесторонне оценивая его идейное наследие, надлежит учитывать отечественные (стало быть евразийские) кор-ни ленинизма – учения, направленного на революционное преобразование общественных отношений в тесной их соотнесенности с социально совер-шенствующейся природой человека. Наглядно это воспроизводимо синтезом (всё еще расходящихся) культуры и цивилизации на базе классово обеспечи-ваемых общечеловеческих ценностей и главной из них – равенства мужчин и женщин в осуществлении ими современного производства (при этом классо-вость применительно к «половому паритету» активно использует «человече-ский природный фактор»). Важным здесь будет то, чтоб представители того и другого пола (но особо это касается мужчин), решая производственные за-дачи, не отходили от трудовой составляющей. …Труд для нас – физически выраженная, целеположенная деятельность. Труд создал человека, и отступ-ление от «труда» к «работе» (воспринимаемой как «деятельностная раскрут-ка личности» с превалированием в рассматриваемом виде деятельности «идеальной мотивации») – нежелательно «выставляет» современную цивили-зацию. …Позиция В.И. Ленина, проводящего коммунистические принципы в жизнь, заключалась в отстаивании социальной защищенности человека труда от гнета капитала, придании труду статуса первой жизненной потребности, без осуществления которого утрачивается «высший смысл», а человек как личность сходит на нет: угасает. Способом «растянутой во времени» дегра-дации, которую обманутые современники иногда воспринимают в качестве «стабильно упорядоченного существования», становится модное ныне «об-щество всеобщего потребления» (человечески-созидательный выбор такому обществу «не светит», поскольку сытая, «подслащенная гербицидами» жизнь ведет его к застою). В.И. Ленин, остро воспринимавший современность под историческим углом зрения, а также фокусом надвигающихся, во многом не-осознаваемых «европейским истеблишментом» перспектив (полагаем: Ильич рассматривал прошлое, настоящее, будущее в их «вечностной вытяжке» - на базе синтеза всех временных рядов), ходом событий стал центром духовно-просветительской, революционно-преобразовательной деятельности начала ХХ столетия – сперва для России, после - во вселенском масштабе.

Маститые предшественники гения

Обратим внимание на связь В.И. Ленина с некоторыми духовно предшествовавшими ему отечественными мыслителями (независимо от того, упоминает В.И. Ленин их имена или нет, духовные поиски «адептов» «Рос-сии молодой» /А.С. Пушкин: 1799-1837/ имели непреходящее значение в вы-работке Пролетарским Стратегом «мировоззренческого реноме»), начиная с Н.В. Станкевича /1813-1840/ (что не говорит об отсутствии идейной связи В.И. Ленина с его – Н.В. Станкевича - «старшими собратьями по перу» - А.Н. Радищевым /1749-1802/, декабристами…). …Отечественная духовность глу-бока и многогранна. Она включает философский подтекст, требующий поня-тийно-категориальной выверки. Её реализация, закладываясь Петровскими реформами (начало XVIII в.), далека от завершения… Конечно, любую ду-ховность наполняет климат конкретной эпохи, вбирающий «минувшие вре-мена». Так, организованный Н.В. Станкевичем философский кружок стре-мился - на почве немецкой классики - предметно очертить «русское любо-мудрие» - вынести его из отмечаемой «духовной многогранности» и сделать это с помощью оттачиваемой «изнуряющими бдениями» «положительной методы». Отождествляя «философию» и «духовность», Н.В. Станкевич при-урочивал их к поискам «глубин бытия»: философия и духовность имели для пытливого искателя истины атрибутивную направленность, растворяясь в «субстанциально-личностном апогее». Последний «подлежал уловлению» благодаря всеобъемлющей, религиозно насыщенной любви (здесь религиоз-ность любви предстает «предельным градусом» ее – любви – человеческого совершенства). Любовь, расставляя «рационально слаженные вехи», высту-пала своеобразной методологией опредмечивания философии. Задав про-грамму теоретико-философских (а стало быть научных, пусть и преломляе-мых сначала в «натурфилософской аранжировке») исследований, связанных с утверждением (восходящих к античности) позиций универсального все-единства человеческой духовности и факта ее опредмеченности практикой межличностного общения, рано закатившийся талант оставил сподвижникам прекрасную возможность взращивания отечественных «плодов просвеще-ния». …Проговариваемые нами «сентенции» вряд ли способны обеспокоить «всплывающего из Леты» Н.В. Станкевича (он, естественно, ничего не знал о тех, кто когда-то, в ХХI в., напишет о нем; но не мог представить себе вы-дающийся творец «сердечно-интеллектуальных озарений» и того, чем «гра-нью времен» его «слово отзовется»; и – вот: отозвалось!). Однако дальней-шая «секуляризация», высвобождение русской философии из-под посторон-него влияния «феномена духовной нерасчлененности» отмечены деятельно-стью выдающихся «сослуживцев» Н.В. Станкевича - М.А. Бакунина (1814-1876), В.Г. Белинского (1811-1848)… Кружок Н.В. Станкевича - одно из серьезных достижений отечественной ментальности, в котором интеллекту-альный расклад мышления пребывает в тесном единстве с другими значи-мыми компонентами духовности, такими как художественное освоение ок-ружающей среды (Н.Г. Чернышевский /1828-1889/), религиозно-эстетическое воодушевление как условие людского единения (Вл.С. Соловьев /1853-1900/), поиски новой религиозности, заключенной в тайне человеческого бы-тия (Л.Н. Толстой /1828-1910/, русское богоискательство и социал-демократическое богостроительство начала ХХ в.), преобразование общест-венных отношений на основе социально промеряемого – теперь уже евразий-ского - всеединства (В.И. Ленин), раскрытие «досрочно угасающей» жизни человека в ее болезненном распаде (здесь мы обращаемся к личности самого незабвенного Николая Владимировича Станкевича, несомненно размышляв-шего о своем «финальном аккорде»). …«Кружковцы» Н.В. Станкевича вос-питывались на И. Канте /1724-1804/, И.Г. Фихте (1862-1814), Ф.В.И. Шел-линге (1775-1854), Г.В.Ф. Гегеле (1770-1831), и отличие русских энтузиастов от философии названных «стражей духовной отрешенности» состояло в том, что философия на просторах «евразийской бездны» незамедлительно обора-чивалась «делаемым делом» (В.В. Маяковский /1893-1830/) - руслом одинна-дцатого тезиса К. Маркса о Л. Фейербахе (своим антропологическим мате-риализмом Л.А. Фейербах /1804-1872/ оказал влияние на Марксов вариант материализма - материализма диалектического). …Кружок Н.В. Станкевича прежде всего был связан с перестройкой человеческой сущности, а не ее «ду-ховного амплуа» (в этом и сила, и слабость «кружковцев»: сила в том, что человека они стремятся раскрыть в «исходе», т. е. в его социо-природной ре-презентативности; слабость проскальзывает в неумении с научных позиций объяснить место человека в мире, и это заставляет того же Н.В. Станкевича апеллировать к чему-то неизведанно потустороннему). …Воспринятое от не-мецкой философии «всеединство» (которое, как мы сказали, «овеяно антич-ностью» плюс «евразийским подспорьем») приобретает перспективу, соглас-но которой философия, вычленяясь из человеческой духовности, направляет ее на трансформацию индивида в личность. Духовность здесь не покидает его природную открытость, но единится с нею. Происходит становление ин-дивидуально-личностной цельности. У россиян философия напоминает ме-тодологию – способ раскрытия человеческой неизведанности (но и задачи философии тем очерчены). Даже ставшие материалистами и атеистами В.Г. Белинский и М.А. Бакунин рассматривали в качестве едва ли не «божествен-ного прецедента» личностное совершенство (это мы находим у В.Г. Белин-ского) и «анархическую свободу всенародного волеизъявления» (М.А. Баку-нин). Да, будучи «вольными стрелками атеизма», «блистательные апологеты новизны» на деле оказывались стянутыми «религиозной обоймой». …Мы помним, дуалист Р. Декарт (1596-1650), невольно обожествив науку, наивно полагал - она способна взглянуть на мир его – этого мира - глазами. Антро-поморфизируя науку, Р. Декарт уподоблял ее «некоему религиозному абсо-люту»; и производственное засилье науки обернулось глобальным тупиком. Обращаясь к западной философии, российские правдоискатели стремились постичь человеческую духовность. Они рассматривали ее в качестве залога единства души и тела. Опираясь теперь уже на духовность, которая благода-ря достижениям философии сорганизовывает универсальное единство мира – всеединство, - первые русские сторонники «аутентичного философского со-вершенствования» отдают предпочтение всеединству в его религиозно идеа-листическом звучании (попутно отметим: атеизм – тоже религия, насыщен-ная светским антуражем). Участники кружка Н.В. Станкевича наивно пола-гали, что ведущий к материализму атеизм способен гармонично «окутать» каждого из них земным миром. Здесь, пожалуй, дает о себе знать слабая сто-рона «кружковцев», и они пытаются ее преодолеть любовью, заявляющей о себе насыщенной религиозностью. В этом важном пункте «личностного про-рыва» каждого из них нарабатывается «груз всеединства». Постепенно он обретает черты отвлеченности, выражающиеся в том, что всеединство - вир-туализируется, уподобляясь «некоему запределу»; и это, надо признать, со-ответствует утверждениям юродивых странников о наличии, скажем, «тайно-го Беловодья». А также прокламирует «русских западников» школы Н.В. Станкевича как сторонников «отечественных климатических чаяний». Их мы связываем с евразийством и к нему всё чаще обращаемся (впервые о нем за-говорили «сменовеховцы» - оппоненты Советской власти).

Рефлексия по поводу объективации материального мира в про-цессе взаимодействия рацио и веры

Евразийство - духовность, свободная от (как было сказано выше) пре-валирующей роли рацио: она устремлена к гармоничному соотнесению его с нашей «вероисповедальностью». Вера, однако, не тождественна религии, хо-тя в союзе с рацио способна ее породить. «Конструируя» религию, вера – на-ряду с рацио – остается «примечательным агентом духовности». ...Евразийская духовность включает сбалансированную сопряженность рацио и веры, отличающую ее от духовности западноевропейской, зажатой «узами разума». Разум давит на веру, и со временем она сублимируется в религию, представляющую не что иное как на базе веры складывающийся компонент духовности (замещающий ее – веру - в «свернутом виде»). …Мы наблюдаем мир и нас самих в нем «исполненными превращения». Это весьма опасная позиция, которая привела землян к глобально устрашающему «динамо-неравновесу». Человечеству грозит падение, если оно не перестроится – пусть и не сразу. …Уподобляя стандартам разума нынешний евроклимат, «людской массив» охватывается «бумом тупиковости». «Навязчивый безыс-ход» обращает нас к евразийскому духовному пространству, где господству-ет равноправие рацио и веры. «Евразийство» не содержит резко выраженной религиозности, зато в нем наличествует двоеверие. Правда, частично заде-вающий евразийскую духовность буддизм многие воспринимают в качестве религии. Однако упор на абсолютизацию человеческого совершенства, дос-тигаемого посредством нирванности, снимает особый налет религиозности с этого жизнеобустраивающего учения. …Отличительной особенностью оте-чественной духовности было постоянное стремление преодолеть границу между предметом и его «духовным сопровождением» – черта, роднящая рас-сматриваемую духовность с мифом. Миф не обнаруживает различия между предметом и мыслью о нем ввиду «слаженной дружбы» в отношениях между верой и рацио. Это обусловлено тем, что поглощенный опасной средой чело-век той далекой поры (а время мифа – первобытная архаика) не имел потреб-ности «кругового осмотра» собственного местоположения. И лишь когда ин-дивид обретает самостоятельность переводом «производственной» жизне-деятельности в труд, а на его – индивида - «рассудочно-рациональном ост-рие» зарождается способность к рефлексии, – этим временным интервалом «припечатано» деление мира на объект и на субъект: складывающееся созна-ние «мыслящего тростника» (Б. Паскаль /1623-1662/) бесшумно наполняется духовностью. Под влиянием «производственного повседнева» она сближает-ся с «предметной запечатленностью мира». Если же рацио - квинтэссенция духовности - занимает «позу абсолюта», т. е. приобретает замещающее по отношению к реальной действительности положение, помогающее тому, что предметный мир как бы фокусируется разумом, происходит – под нажимом человечески несовершенной чувственно-отражательной деятельности – по-глощение индивидом среды. Уточним сказанное. Наши внешние ощущения «проклевываются» как ответы на вызовы окружающего мира. Происходит посильная адаптация к нему человека. Однако на уровне чувственного отра-жения невразумительным выступает факт, согласно которому окружающий мир оказывается вынесенным за пределы нашей чувственности. Действи-тельно, если я использую орган зрения, вбирающий львиную долю посту-пающей извне информации, то она, перерабатываясь корой больших полу-шарий, выдает образ этого мира, находящийся в моем сознании, в качестве его аналога. Но что такое мир как аналог его образного воспроизведения или, наоборот, как рассматривать образ этого мира в качестве его аналога? В том и другом случаях сохраняются вопросы о месте этого мира: 1) либо он нахо-дится во мне (поскольку я вобрал идущую извне информацию о мире), и то-гда он есть не что иное как идеальный образ, 2) либо этот мир, существуя вполне реально, получает функциональное во мне преломление. Тогда уже я становлюсь носителем этой функции мира и он оказывается для меня безраз-личным, поскольку я вполне этот мир замещаю собственным присутствием. И все-таки – повторим, - отчего «манипулируемый мир» выносится за преде-лы моего я? Это может показаться «отчаянным берклианством», ведущим к солипсизмау (его не следует принимать всерьез). …Можно придти к согла-сию как с одним, так и с другим «или». Ведь человек, вбирая мир, вовсе не отрицает его, но лишь, сопереживая ему, приобщает к себе. Еще пантеизм утверждал, что если Бог разлит во всей Природе, это придает ей вполне чело-веческие очертания. Пантеизм, явно антропоморфизируя Вселенную, ставит ее в зависимое от него положение. Эта зависимость заключается в том, что, будучи открытой, Вселенная позволяет человеку выразить ее внутреннее со-стояние. «Загружая» его, человек возвышается над Вселенной обобщенным ее воссозданием. Проблема заключается в том, что обобщенное видение Все-ленной присуще лишь человеку (который в итоге «самозамкнут», хотя одно-временно и открыт для обмена веществом, энергией и информацией с окру-жающей средой). Вселенная же с подобных позиций узреть себя не в состоя-нии. Будучи открытой системой, Вселенная, повторяем, не способна угнаться за самой собой. Но это успешно осуществляет человек благодаря отменному дару видеть, по словам поэта, «поверх барьеров» (Б.Л. Пастернак /1890-1960/). …Рассматриваемая ситуация проблемна в том отношении, что мы обобщенно схватываем среду. Обобщенный взгляд на мир - величайшее дос-тижение высокоорганизованной материи, представленной осоциаленной личностью. Тайна присущего лишь человеку обобщенно запечатлеваемого самовыражения – это тайна человеческой жизни вообще, поскольку она не-посредственно вытекает из упомянутой нами, во многом непонятной откры-тости сущего (всё вместе это свидетельствует о том, что нам пока заказано в него вписаться). Отечественная духовность стремилась к преодолению ука-занной тайны, уповая, в частности, на религию, точнее – на вероисповедный «участок» духовности, порою действительно подменяемый религией. …Сложившееся в наши дни мнение об исключительной религиозности рус-ской философии во многом несостоятельно ввиду «развесистой метафорич-ности Бога». Так философия Вл.С. Соловьева, считаясь религиозной, направ-лена на преодоление «отвлеченных начал» – того, что мешает ей утвердиться рациональной структурой человеческой духовности. То же, что у Вл.С. Со-ловьева «от Бога», - являет собою внефилософский раздел духовности яр-чайшего выразителя Серебряного века. Развиваемое русским философским Ренессансом учение о всеединстве стремится приоткрыть упоминаемую тай-ну. Собственно, само это «всеединство» оформляется в связи с нею. Религи-озный вариант всеединства не сработал, поскольку он выводил человека за пределы живой жизни. А это – согласитесь – неизбежно отталкивает религи-озно настроенного индивида от «подлинной религиозности» - к «деструктив-ным амбициям». Чтобы такое не случилось, религиозный акцент пришедше-го с Запада всеединства затушевывается наступлением евразийского все-единства (столь же архаичного, как и его «античный собрат»; тем не менее евразийское всеединство воплощает высокий уровень народной духовности, становящейся предметом широких художественно-философских изысканий /В.Г. Распутин: 1937/), и ангажированная философией русская духовность приступает к медленному преодолению присущего ей «религиозного экста-за». Становится очевидным: религия как выражение трансцендентного (или «запредельного») в нас наполняет наше сознание «иллюзорно-компенсаторным совершенством». И - коли речь ведем о Вл.С. Соловьеве - он, понимающий в чем дело, отступает от «завербованности философским всеединством»: приобщается к публицистике, литературной критике. Правда, Вл.С. Соловьев не оставляет надежды на некое «вселенское единение церк-вей», и эти «рецидивы религиозности» в его философии могут быть объясне-ны поисками выхода из непростой ситуации на рубеже ХIХ-ХХ вв., когда отечественному православию начинает активно противостоять атеизм (под-спудно замешанный на язычестве, переплетающимся с православием, двое-верным евразийством). Вл.С. Соловьев - ученик Ф.М. Достоевского (1821-1881) - усвоил «Легенду о Великом Инквизиторе» (из романа Ф.М. Достоев-ского «Братья Карамазовы») с ее антиномическим неприятием мира, создан-ного Богом. Это не позволило Вл.С. Соловьеву по-настоящему распорядить-ся учением о всеединстве: соловьевское «всеединство», поглощаясь «горни-ми высотами», не опускается на «грешную землю» (а это было бы так весо-мо!).

Ф.М. Достоевский – художественный выразитель евразийского всеединства

Антиномизм мышления Ф.М. Достоевского состоял, по нашему мне-нию, в том, что писатель, воспевая «клейкие листочки» (т. е. торжество зем-ной жизни), не мог с тем же доказательно промеренным художественным со-вершенством ниспровергнуть вселенское зло. Оно, как показывает «больная совесть наша» (слова А.М. Горького /1868-1936/ о Ф.М. Достоевском), глу-боко таится в сердце каждого человека. И – продолжим его мысль – душа че-ловека, свободная от грехов, не в силах сочетаться с его сердцем, преиспол-ненным мучительных утрат, злобой, «глубинными омутами нежданных пре-ступлений». Но все-таки укажем на то, что антиномизм Ф.М. Достоевского устремлялся к диалектике; и «личное» всеединство Ф.М. Достоевского, скре-пленное на каторге евразийскими интенциями, указывало на важность ду-ховной свободы. Этого можно добиться преодолением антиномизма пози-тивной диалектикой. Собственно, Ф.М. Достоевский (а не ступавший во след ему Вл.С. Соловьев, который, как и участники кружка Н.В. Станкевича, от-талкиваясь от европейского всеединства, приближался к всеединству евра-зийскому и вновь удалялся от него) – художественным творчеством – одним из первых приступил к действенному анализу всеединства (теперь уже евра-зийского), и он же, будучи пристрастно религиозным, вынужден был при-знать неприятие созданного Богом мира ввиду сокрушающих «земную твердь» страданий. Ф.М. Достоевский приподнимает завесу для внерелиги-озного развертывания всеединства. Однако русский философский Ренессанс (предтеча коего – Ф.М. Достоевский) в рассмотрении всеединства остановил-ся на полпути, анализируя его как чисто духовный конструкт; и в начале ХХ в. такой подход мало кого устраивал. Загруженная евразийством русская ду-ховность всё-таки стремилась соотнести с рацио не религию, но веру. Благо-даря этому изначальные формы духовности, представленные язычеством (неоязычеством), становились всё более значимыми, переходя в атеизм. Ате-изм как ярчайшее средство свободомыслия оказался самым актуальным «ду-ховным зарядом», способствовавшим земному претворению всеединства - помог развертыванию идей социализма, благоприятно почувствовавших себя «российскими – евразийскими – весями».

Ленинская «доводка» всеединства

…Говорят, что Россия не была готова к социалистической революции и что революция свершилась не по К. Марксу. С этим лучше не спорить, что-бы не идти на поводу у тех, кто изображает К. Маркса «однолинейным туго-думом», запутавшимся в «зигзагах истории». …К. Маркс, исследуя на при-мере России азиатский способ производства, приходит к проблематичным выводам относительно ее социалистических перспектив. Он полагает: при определенных условиях Россия может, избежав мук капитализма, мирным путем придти к социализму. Но если это так, значит базис-надстроечные от-ношения в России специфичны и не вполне соответствуют современным Марксу еврореалиям. Строго следуя К. Марксу, В.И. Ленин должен был не-замедлительно отказаться от российской революционной деятельности и го-товить переворот где-нибудь в Швейцарии или Англии. Но случилось то, что случилось, и Великий Октябрь благодаря России оказал мощнейшее воздей-ствие на судьбы ХХ-ХХI вв. В.И. Ленин, восприняв и по-марксистски пере-работав учение о всеединстве, придал ему то недостающее звено, без которо-го оно «плохо стояло на ногах». Имеем в виду материалистическую перера-ботку учения о всеединстве. В.И. Ленин понимал, что оно направлено на рас-крытие диалектической соотнесенности разнородных компонентов системы общественных отношений. Сюда входят как отдельные представители со-циума, так и противостоящие друг другу классы. И те и другие тесно взаимо-связаны; их интересы переплетены как материальными, так и духовными узами. Это значит – по В.И. Ленину,- что «базис-надстроечный ареал» имеет такие внутренние скрепы, которые преодолевают видимое противостояние базиса и надстройки. Конструктивное – под углом зрения учения о всеедин-стве - уточнение Марксова понимания базис-надстроечных отношений при-водит В.И. Ленина к выводу о ведущей роли надстройки в пограничных – ре-волюционных - ситуациях. Мы помним: учение о всеединстве рассматрива-лось философскими предшественниками В.И. Ленина как выражение духов-но-противоречивого – на вероисповедной основе - единства всех слоев рос-сийского общества. Заменяя веру на рацио, В.И. Ленин существенно расши-ряет возможности применения всеединства. Теперь учение о всеединстве опирается на жизненно-потребностное поле и прежде всего методологически уточняет применение «базис-надстроечного конклава». У К. Маркса базис выверяет надстройку, подчиняя ее выполнению производственных нужд. Об-служивая «производственно насыщенные социальные заготовки», надстрой-ка как функционально действующая структура является вторичной по отно-шению к базису – производной от него. Разводя базис и надстройку во вре-мени, К. Маркс, оперируя методом абстрагирования, вовсе не утверждает фактическую временную разнесенность этих двух формационных блоков. Те, кто критикует К. Маркса за использование метода восхождения от абстракт-ного к конкретному, не учитывают, что Основоположник прибегает к нему исключительно в целях выявления онтологических оснований бытия, и уче-ние о формационном строении цивилизации конструктивно воспроизводимо благодаря методологическому освоению диалектики базиса и надстройки. Используя учение о всеединстве, В.И. Ленин усиливает Марксову методоло-гию восхождения от абстрактного к конкретному. Применяя учение о все-единстве как методологию раскрытия базис-надстроечных отношений, В.И. Ленин снимает методологическую же разведенность базиса и надстройки. Всеединство как методологический конструкт выявляет их «заостренную ам-бивалентность». Теперь они образуют тесное взаимодействующее единство: базис не предшествует надстройке; надстройка, в свою очередь, не выказыва-ется лишь «функциональными играми». Онтологически она равноценна ба-зису. Испытывая воздействие базиса, надстройка размеренно влияет на него. В.И. Ленин глубоко это осознал, когда в ходе Октябрьской революции совет-ская надстройка приобрела ведущее положение к «сохранявшему капитали-стические потуги базису».

Пересмотр В.И. Лениным взглядов на Великий Октябрь и про-грамма социалистических преобразований в СССР

Дальнейшее строительство социализма в СССР подтвердило акту-альность ленинской методологии всеединства в «раскручивании» «базис-надстроечных заготовок». …Вряд ли где-то Ильич вспоминает проблему все-единства. Однако с трудами Вл.С. Соловьева он был знаком. Это видно по отношению к сборнику «Вехи», авторы которого – видные представители русского философского Ренессанса, выросшие на соловьевской философии всеединства. Философия всеединства, как мы отметили, сопричастна евра-зийской духовности, которая также видна в ленинском наследии двадцатых годов... Тот пересмотр взглядов на Великую Октябрьскую социалистическую революцию, о котором «вещают» предсмертные труды Вождя, связан с при-влечением «вероисповедного резерва» в аргументации по ревизии «утвер-дившегося официоза» на характер строительства социализма в «отдельно взятой стране». Суть ленинского пересмотра в том, что идет временный отказ от мировой пролетарской революции и обоснование позиции, соответствуя которой социалистическое строительство в России станет возможным при опоре на собственные силы, а также на то, что нам нужно использовать про-тиворечия в странах капиталистического окружения. Намечаемая В.И. Лени-ным программа социалистических преобразований включала создание мощ-ной электрифицированной (гениально инновационный план ГОЭЛРО) инду-стрии через организацию новой экономической политики (НЭП). Новаторст-во НЭП также давало о себе знать за счет проводимой при ее посредничестве «смычки города и деревни». Это – далее – позволяло «пестовать» в деревне «слой цивилизованных кооператоров» с непременным приобщением их к со-циалистическим преобразованиям. Одним из важных положений ленинской программы построения социализма в нашей стране было проведение куль-турной революции. Ее В.И. Ленин рассматривал не в изоляции от других пунктов программы, но в тесной связи с ними. Культурная революция, «про-низывая» индустриализацию и сельскохозяйственную кооперацию, очерчи-вает ленинский план построения социализма рамками близкого нам всеедин-ства. Здесь оно просматривается в несколько иной связи, нежели там, где речь шла о преобразовании В.И. Лениным методологии К. Маркса примени-тельно к диалектике базиса и надстройки - в осмыслении Основоположником цивилизационного характера капиталистической формации. Рассматривая культурную революцию «всеединческим разворотом», В.И. Ленин выдвигает положение о том, что «строй цивилизованных кооператоров» (как и всё насе-ление страны, но сейчас речь идет о нем) должен быть преобразован куль-турной революцией. Актуальность рассматриваемого ленинского призыва заключается, по нашему мнению, в том, что лидер государства рабочих и крестьян настаивает на овладении культурным наследием и проведении на этой основе «цивилизационных акций». Другими словами, В.И. Ленин фик-сирует значимость синтеза культуры и цивилизации. Этот синтез – спустя почти столетие после ухода Вождя из жизни – мы пытаемся теоретически ос-ваивать. Впоследствии практика определит степень затвержденности разби-раемого синтеза. Цивилизация в нем не является для В.И. Ленина самоцелью. Важным здесь будет то, что цивилизация как ведущая сторона синтеза слу-жит задачам культурного строительства – становлению нового человека. Следуя этому завету Ильича, мы избегнем – коль скоро выйдем на социаль-ные преобразования - ловушки «общества всеобщего потребления». …Ленинская «расшифровка» всеединства выстроена на осознании того, что большевиком можно стать, обогатив свою память богатством знаний, выра-ботанных человечеством. Это фундаментальное положение ленинской куль-турной революции свидетельствует о том, что в освоении культурного насле-дия задействованной оказывается вся человеческая духовность. Мы знаем: она включает в себя рацио и веру. Элиминируя веру, мы «утрируем» разум, и наоборот. В «Философских тетрадях» В.И. Ленин отмечает, что без эмоций не может быть человеческого искания истины. Обслуживая нашу духовность, эмоции приобщают веру к запросам рацио – к тому, чтобы убеждения, скла-дывающиеся на «рацио-вероисповедном замере», как можно полнее отразили бы интересы личности. При таком подходе евразийский духовный климат сполна отвечает запросам времени. Важным будет и то, что В.И. Ленин од-ним из результатов культурной революции считал создание социалистиче-ской интеллигенции. Этот слой трудового народа, согласно В.И. Ленину, призван стать проводником диалектического взаимодействия культуры и ци-вилизации. Результат его – рождение и расцвет социалистической нации как основной производительной силы прочно заявившего о себе советского об-щества. Именно нация «склонна» по-настоящему объединить культуру и ци-вилизацию, а интеллигенция, осуществляя национальное строительство, от-структурирует его «культурный настил». «Пропагандистом» его предстанет семья – она же специфический носитель социальной формы движения мате-рии. …Интеллигенции, следовательно, принадлежит важная роль в половом разделении труда – условии полноценно-нелинейного взаимодействия устой-чивости и изменчивости как двух сторон социальной формы движения мате-рии. Выполняя столь значимые социальные установки, интеллигенция – как это представляем мы сегодня - организовывает поступательное движение общества в создании ноосферы. Что из этого получится, покажет будущее, если оно вообще на что-то способно. Независимо ни от чего, интеллигенция активно овладевает культурой – системой традиций, оперируя которой она выверяет цивилизацию. …В.И. Ленин объемно воспринял традиции отечест-венной духовности и попытался осовременить ее «цивилизационными поры-вами». В рассматриваемом отношении он не был одинок: синтез культуры и цивилизации - важный пункт деятельности русских государственных деяте-лей начиная с Ивана Грозного (1530-1584). И Петр Великий (1672-1725), и Александр II (1818-1881), каждый по-своему понимая культуру, цивилиза-цию и уж тем более специфику их синтеза, - оба они приложили колоссаль-ные усилия для культуро-цивилизационного обустройства России. В.И. Ле-нин энергично продолжил традиции по вовлечению России в «планетарное содружество». Этот процесс и сегодня не утратил престижа. Но осуществля-ется он под знаком «глобалистики», и В.И. Ленин открывает ее истоки «вспыхнувшим интернационализмом». Это видно по тому, как В.И. Ленин пытался организовать мировую коммунистическую революцию. И не удав-шаяся во времена В.И. Ленина ныне она достраивается в качестве глобальной революции (правда, здесь смещена ее классовая природа, но ее никогда не поздно выправить «с позиций 5/6 человечества»). …Патриот В.И. Ленин вы-растает в знаковую фигуру интернационалиста-глобалиста, что сближает его со многими нашими современниками. Воистину дело В.И. Ленина живет и побеждает. Всенародность В.И. Ленина – в его защите интересов широчай-ших масс. Они находят у Вождя ответ на вопрос, как жить, когда жить труд-но - почти невозможно. Ответ В.И. Ленина прост и убедителен: «- Объеди-няйтесь, и вы - ни с чем не сравнимая сила». Величие В.И. Ленина – в его правдивой народности, классовом служении интересам простых тружеников. Своей «теоретико-практической заразительностью» В.И. Ленин соединил ментальную евразийность россиян, духовные искания отечественных мысли-телей с передовыми – преимущественно марксистскими – достижениями за-падной философии и примером Великого Октября осуществил патриотиче-ски-глобальное внедрение коммунистичесих ценностей - целей и идеалов.

Завет В.И. Ленина учиться у жизни – и мы победим!
…Сравнительно недавно случившийся с нами социоперекос как вре-менное отступление от завоеваний трудящихся – мы верим - будет преодо-лен: «Россия вспрянет ото сна». При этом следует помнить уроки истории – давать им классовую по сути, общечеловеческую по содержанию оценку, учиться у жизни и вести ее за собой.

User is offlineProfile CardPM
Go to the top of the page
+Quote Post
Пелеван
post Sep 27 2010, 02:23 AM
Отправлено #2


Участник
**

Группа: Users
Сообщений: 40

Пол: Male



QUOTE(Николай Коноплев @ Aug 28 2010, 05:53 PM)
Коноплёв Н.С., доктор философских
наук, профессор Иркутского
государственного университета

ВСЕЛЕНСКИЙ ВЗЛЕТ ДУХОВНОСТИ ВОЖДЯ
Постановочный репортаж о В.И. Ленине


Ф.М. Достоевский – художественный выразитель евразийского всеединства

Антиномизм мышления Ф.М. Достоевского состоял, по нашему мне-нию, в том, что писатель, воспевая «клейкие листочки» (т. е. торжество зем-ной жизни), не мог с тем же доказательно промеренным художественным со-вершенством ниспровергнуть вселенское зло. Оно, как показывает «больная совесть наша» (слова А.М. Горького /1868-1936/ о Ф.М. Достоевском), глу-боко таится в сердце каждого человека.

Тогда на первом месте следовало бы поставить Бога, потом Достоевского - самоустранился Он от этой важной, оказывается, для нас задачи...
User is offlineProfile CardPM
Go to the top of the page
+Quote Post

Reply to this topicTopic OptionsStart new topic
 

Текстовая версия Сейчас: 28th March 2024 - 12:36 PM
Реклама: