|
США и особенно страны Западной
Европы в настоящее время расширяют свою деятельность, переключая внимание со сферы
электроники и коммуникаций на область медицины и нанотехнологий.
Часто можно услышать утверждения,
что с середины 70-х годов в странах Запада сложилось информационное общество.
Однако данный регион все также зависит от энергии и ресурсов всего мира. Производство
не стало индивидуальным, все также властвует конвейер, в силу его большей
эффективности. Даже роботов в производстве появилось не так уж много. «И не
рассказывайте друг другу, ради Бога, о роботизированных линиях. Я, конечно, не
большой специалист, хотя писал диплом как раз по специальности «Роботы и
манипуляторы», но знаю, что единственный роботизированный цех сборки кузовов
фирмы «Ниссан» так и остался единственным в Японии, для съемок фильмов и показа
президентам и премьер-министрам слаборазвитых стран. Японцы обнаружили, что
корейцы и узбеки гораздо лучше, дешевле и надежнее роботов. У роботов масса
ограничений при их использовании, и, если учесть затраты на изготовление самих
роботов, то производительность труда поднимается ими не так уж сильно». [1]
Основным источником энергии все еще
остается сжигание не возобновляемых ресурсов. Огромные вычислительные мощности
и сети коммуникаций используются в областях, полезность которых вызывает
большое сомнение: сфера торговли виртуальными ценностями (например, акции тех
же софтверных фирм), производство низкокачественной массовой культуры.
Однако на этом фоне появилось новое
направление развития техники – нанотехнологии. Точнее как теоретические
разработки появилось оно еще в 1950-1960-х годах. Впервые спокойствие нарушил в
1959 году известный физик, нобелевский лауреат Ричард Фейнман в своей
знаменитой лекции «There's Plenty of Room at the Bottom», прочитанной им в
Калифорнийском технологическом институте. Он говорил о миниатюрных машинах для
создания макрообъектов. Еще дальше пошел Эрик Дрекслер (K. Eric Drexler),
который в своей нашумевшей книге «Машины созидания» (Engines of Creation),
изданной в 1986 году, непосредственно обрисовал контуры новой технологии –
нанотехнологии.
В настоящий момент речь уже идет о
воплощении техники из атомов на физическом уровне. Наномашины по замыслу Дрекслера
и иже с ним позволят выкинуть экономику за ненадобностью. Поскольку не будет
ограничения на количество товаров, нет нужды в экономике как науке.
Теоретически нанотехнология
позволит реально перейти в информационное общество. Но на данном пути возникает
множество трудностей и опасностей. Мы выделим одну, о которой редко если вообще
говорят, но которая наиболее очевидна и наверняка станет реальностью при
условии физического воплощения нанотехники.
При поатомной сборке вещей, а
именно это нам обещает нанотехнология, основную стоимость составляет не
материал, которым в большей части совершенно бесплатен: воздух, органические
отходы, соли морской воды, а информация – матрица, на основе которой создается
физический предмет.
Основатели постиндустриализма
полагали, что «важно понимать, что информация имеет некоторые специфические
свойства. Если у меня есть 1000 акров земли, и я из них отдам кому-нибудь 500
акров, у меня останется половина первоначальной площади. Но если у меня есть
некоторая сумма информации, и ее половину я отдам другому человеку, у меня останется
все что было. Если я разрешу кому-нибудь использовать мою информацию, резонно
полагать, что и он поделится со мной чем-нибудь полезным. Так что в то время
как сделки по поводу материальных вещей ведут к конкуренции, информационный
обмен ведет к сотрудничеству. Информация таким образом, - это ресурс, которым
можно без сожаления делиться». [2]
Не прав оказался Т. Стоуньер,
абсолютно не прав. Он нарисовал возможный способ взаимодействия в насыщенной
информацией среде. Однако владельцам информации гораздо выгоднее продавать ее.
Каждую копию. Именно так случилось с видео- и аудиопродукцией. Как только
цифровые технологии развились настолько, что позволили практически без затрат
тиражировать аудиовидеопродукцию медиакорпорации завыли о нарушении авторских
прав.
В англоязычном интернете найти
какую-либо книгу в электронной форме гораздо труднее, чем купить ее в интернет-магазине.
Именно так проявляет себя авторское право в сфере печатной продукции. Выложить
статью из крупной газеты или журнала на сайт для свободного обзора крайне
затруднительно.
Что касается распространения еще
одного рода информации – программного обеспечения, то здесь ситуация еще
сложнее. С одной стороны, мы видим монополию. Кто не видит монополии, пусть
прочтет справку к офисному приложению или операционной системе; в девяноста
случаях из ста там встретится название Microsoft. Данная корпорация
распространяет свои продукты на основе индивидуальных лицензий, то есть за
каждую используемую на одном компьютере копию Windows или MS Office следует
платить отдельно. Параллельно продуктам монополии развиваются проекты на основе
другой схемы. Продается конечный продукт – информация, в данном случае
программное обеспечение, потребитель может делать с ним, что угодно,
копировать, тиражировать, распространять. Регулируются отношения между
производителями (программистами) и потребителями различными видами
договоров-лицензий наиболее популярной из которых стала GNU GPL (General Public
License) – генеральная публичная лицензия.
Что касается распространения
научной информации, в первую очередь прикладного значения, то здесь даже речи
не идет о возможности свободного распространения информации. Секретом о
технологии производства DVD-дисков или процессоров с вами никто не поделится.
Более того, подобная информация защищена патентами, и даже если вы своим умом
дошли до нее, использовать вам ее никто не даст – засудят. Единственный путь в
данном случае – купить лицензию на использование чужой технологии.
Но и это еще не самое страшное.
Авторское право подразумевает, что по прошествии пятидесяти лет после смерти
автора его творчество станет всеобщим достоянием. Как бы не так. Не так давно
федеральный суд США принял решение о том, что все творческое наследие У. Диснея
остается в собственности медиакорпорации «Дисней» и не может быть использовано
сторонними организациями.
В последних продуктах Microsoft в
операционную систему будет встроена система, регулирующая доступ к информации
как со стороны третьих лиц, так и пользователей.
Таким образом, становится очевидной
тенденция к тому, что информация становится все более закрытой, как с
законодательной точки зрения, так и с технической. При этом распространение
информации становится подконтрольным софтверным фирмам и спецслужбам, поскольку
производители как аппаратной части так и программного обеспечения обязаны
встраивать в свои продукты специальные «черные ходы», позволяющие получать
доступ к личной информации пользователей без их ведома.
Данная тенденция логично нас
приводит к тому, что свободное распространение информации станет невозможным.
То есть, что-то подобное случится и с информацией для наномашин. У вас есть
техника, но без информационной матрицы ее ценность абсолютно нулевая. И чтобы
теперь поесть вам нужно не гамбургер в Макдоналдсе купить, а диск с программой
для сборки этого гамбургера в домашних условиях. В чем, спрашивается, в таком
случае состоит прогресс? Где улучшение жизни людей?
В случае тотального контроля
перемещения информации выгоду получает лишь тот, кто осуществляет данный
контроль. Большая же часть общества в таком случае проигрывает.
Кроме того, данная ситуация
тотального контроля опасна еще тем, что довольно быстро ведет к тоталитарному
обществу. Но данный вид тоталитаризма очень специфичен - нет никакого
принуждения, даже экономического. Только с самого рождения человек получает
только ту информацию, которую посчитают полезной и безопасной для него
контролирующие органы. Данный тоталитаризм основан на манипуляции информацией и,
следовательно, сознанием.
Имея потенциальную возможность всех
и вся обеспечить как минимум предметами жизненной необходимости, а как максимум
всем необходимым, человечество будет блюсти право частной собственности на
интеллектуальную собственность. Кроме того, подобные матрицы будут
распространяться на тех же условиях, что и нынешняя информация, то есть вполне
возможно, что, купив диск с информацией для наномашин, у вас будет возможность
сделать всего несколько штук одной и той же вещи, а дальше лицензия заканчивается
– начинается частная собственность. В конечном итоге, может статься, что бедные
будут вынуждены работать на земле, чтобы в поте лица добывать свой хлеб,
поскольку купить лицензию для создания неограниченного количества еды им не по
карману.
Очевидно, что в таком случае ни о каком
справедливом обществе речи быть не может. Вместо утопии мы получим антиутопию в
ее худшем выражении – манипулятивного тоталитаризма.
Дабы избежать такой незавидной
участи первое, что необходимо сделать, – это изменить модели использования
интеллектуальной собственности. Наиболее подходящим примером в данном случае
оказывается модель Open Source (открытые ресурсы), к которым в частности
принадлежит и упомянутая нами лицензия GPL, на основе которой распространяется
программное обеспечение; в частности операционные системы Linux, BSD а теперь и
Solaris и программное обеспечение для них.
На даже этого недостаточно.
Подавляющее большинство информации должно распространяться на свободных
условиях. То есть вся аудиовидеопродукция должна свободно тиражироваться; это
же касается и книг, во всяком случае в их электронной форме. Можно, конечно,
возразить, что все это интеллектуальная собственность, и никто не обязан
разрешать, чтобы его труд свободно перепродавался.
Заставить автора действительно
никто не может. Однако программное обеспечение, распространяемое на основе
открытых лицензий, тоже является интеллектуальным продуктом, на него также
затрачено время и усилия. Однако авторам выгодно, чтобы их продукт свободно
обращался. Эта выгода состоит в кооперации. Любой может дописать программу или
протестировать нестабильные версии. Выгода здесь вполне очевидна.
С другими видами интеллектуальной
собственности все несколько сложнее. Фильм или книга - уже готовый продукт, и
потребитель ничего не сможет к нему добавить. В чем же выгода? Выгода в данном
случае носит совершенно иной характер. Свободное распространение гарантирует
потребителю, что это действительно продукт творчества, а не банальный бизнес.
Современная масс-культура стала
возможной только благодаря сверх доходам от продажи интеллектуальной
собственности – пластинок, дисков, фотографий и т.д. Свободное распространение
продуктов творчества сделает невозможными подобные сверх доходы, и,
следовательно, будет показывать, что создатель действительно творит, а не
делает деньги. При этом разрешение на свободное распространение продуктов
интеллектуального труда дело сугубо добровольное, так же как и свободное
распространение программного обеспечения. Это личное дело автора, как будут доходить
до потребителей его творения.
Для подобного механизма
распространения нужна аналогичная открытая лицензия. А перспективность данного
механизма покажет практика. В данном случае важен прецедент.
Что касается выгод именно авторов,
то они также голодными не останутся. Кинопродукция будет окупаться только за
счет проката в кинотеатрах, музыканты будут зарабатывать свой хлеб, давая
концерты. Немного сложнее с писателями, кроме гонораров за бумажные книги, они
смогут получать доход от добровольных переводов читателей, благо системы
электронных платежей позволяют осуществлять перевод мелких сумм уже сегодня.
Для этого достаточно, чтобы каждый авторский текст сопровождался номером электронного
кошелька. Следует подчеркнуть, что в данном случае важна именно добровольность.
Поскольку читатель, таким образом, сам решает, чего стоит прочитанная им книга.
Таким образом, свободное распространение информации может
оказаться препятствием на пути становления тоталитарного информационного общества
и позволят стать реальностью нанотехнологическому обществу. С другой стороны,
предложенные меры помогут отделить масс-культуру от действительно творчества,
что также важно с точки зрения невозможности создания полностью управляемого
общества.
1. Андрей Паршев. Почему Россия не Америка,
Крымский Мост-9д, НТЦ "ФОРУМ" - 1999 - www.patriotica.ru
2. Т. Стоуньер Информационное богатство: профиль постиндустриальной
экономики // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.
|
