|
Часть 1 беседы см. здесь А.Н. Самарин: Хотелось бы поставить перед Вами, Владимир Николаевич, такой вопрос. У нас все-таки ранее определенную роль защитную играли, пусть недостаточно, но все же реально действовали профсоюзы - митинговали, выходили к Белому Дому, проводили марши, скажем, из Пущино в столицу, из других городов.
В.Н. Страхов: Это происходило в 90-х годах.
А.Н. Самарин: Да, это было в 90-е годы. Но и сейчас немного продолжается. Вот совсем недавно была довольно массовая акция в Пущино в защиту науки. Как бы вы могли оценить проделанную работу, а главное, какие возможности еще есть, чего не использовано?
В.Н. Страхов: Вы знаете, я думаю, что не использовано многое. И я напомню о том, что ведь шахтеры голодали не один раз целыми коллективами и ряд проблем решили. Точно также врачи голодали коллективами и тоже ряд вопросов решили. Учителя голодали коллективами. Но в науке, кажется, не было никакого голодающего коллектива, вот один раз я только вместе с председателем профкома Игорем Алексеевичем Науменко-Бондаренко осенью 96-го голодал и все.
А.Н. Самарин: Правда, мне ученые, откликаясь на ваш, как раз, случай, говорили: «Ну, так власти и хотят, чтобы мы голодали, так что мы должны им помогать в этом добровольно?»
В.Н. Страхов: Нет. Это говорит только о том, что какую силу имеет так называемый ген страха. Вот в Интернете лет 5 тому назад появилось сообщение о том, что американские биологи открыли ген страха. А я считаю, что его надо...
А.Н. Самарин: Блокировать?
В.Н. Страхов: Нет, не блокировать. Что его надо называть геном трусливости.
А.Н. Самарин: Страх страху рознь. Он ведь во многих профессиях - постоянная часть жизни, но профессионалы: десантники, пожарники, летчики им овладевают в ходе тренировок и успешно подавляют его до минимальных пределов.
В.Н. Страхов: Все же полагаю, что в общественной жизни ген трусливости играет колоссальную роль. А именно, что внушает своему носителю ген трусливости? Не делай того, что может повредить твоему здоровью и превращает соответствующее лицо в тряпку. Вот что из людей делает ген трусливости.
А.Н. Самарин: Мне кажется, что не совсем так. Вы знаете, хорошо известные герои, большие смельчаки, все они говорят примерно следующее: ну, как и все люди, я испытывал страх, но я научился им овладевать. Я научился преодолевать его. И когда уже научился - для меня этой проблемы вообще нет.
В.Н. Страхов: Согласен в том, что есть люди, которые неподвластны такой слабости. Но я опять-таки говорю, что в любых вещах надо мыслить отношениями - сколько людей не имеет такого гена к числу людей, которыми этот ген командует. Вот и все. И мы увидим, что это будет какие-то 10-4 , 10-5, 10-6.
А.Н. Самарин: Все же многое можно преодолевать тренировками, как это делают летчики, космонавты, как это делают...
В.Н. Страхов: Нет. Одно дело, как бы сказать, притормозить действие всех генетических ресурсов мозга. Другое дело, когда мозгу что-то такое. благоприятное в перспективе известно - и тогда соответствующие люди не будут бояться. Но ведь бывают совсем иные ситуации с высокой неопределенностью исхода, тогда возникает вопрос, что ты нечто сделал, а что из этого выйдет - неизвестно. И вот это и задает ограничения.
А.Н. Самарин: Тормозящий фактор.
В.Н. Страхов: Огромный.
А.Н. Самарин: Вы знаете, мне кажется очень важным то, что вы сказали, когда вы упомянули случай коллективной голодовки. В России недостает коллективного действия, коллективного сопротивления.
В.Н. Страхов: Я согласен целиком.
А.Н. Самарин: Потому что даже в формах вроде бы самых мягких - пришли под стены Кремля и прокричали свои требования - даже этого почти нет.
В.Н. Страхов: Согласен полностью. Вот это лишний раз, как бы сказать, для меня служит основанием считать, что очень большую роль в жизни людей играет генетический аппарат, доставшийся им от предков зверей.
А.Н. Самарин: Но я уже говорил о том, что можно преодолевать унаследованные ограничения, они не фатальны. Ваш личный случай как раз подтверждает, что сопротивление генетическому наследию вполне возможно. (В.Н.Страхов трижды объявлял голодовку в защиту российской науки. - Ред. ). А ведь в 1941 году массам наших людей в нескольких километрах отсюда доставало храбрости для отчаянного сопротивления врагу...
В.Н. Страхов: Так я же не говорю, что все до одного подчинены страхам, конечно, есть какая-то часть, какая-то процентная доля людей, которые, вполне могут преодолевать свой страх и еще что-то. Но большинство людей - нет, в особенности пожилых. Вот мой опыт меня в жизни показал, что философия пожилых людей, то есть в возрасте пенсионном, одна - самое главное, чтобы ничто не повредило моему здоровью, а все остальное черт с ним. А ведь большинство ученых мужей у нас сегодня - старики.
А.Н. Самарин: Я понимаю, вы говорите сейчас о восприятии людей в преклонном возрасте, что, конечно, имеет прямое отношение к нашей теме. Большинство ученых России достигло возраста пенсионного, а то и «сверхпенсионного».
В.Н. Страхов: Совершенно верно. И в этом один из существенных факторов слабой защиты ими даже своих собственных интересов, не говоря о более широких.
А.Н. Самарин: Отсюда, конечно, их психология специфична... Я всегда, когда ко мне обращаются: «Вы можете выйти выставить людей?» куда-то, хотя бы на конференцию, отвечаю - да, мы можем, но у нас люди ученые, они старенькие и в силу этого маломобильные...
В.Н. Страхов: Совершенно верно.
А.Н. Самарин: В столь почтенном возрасте далеко не убжишь. И защитить или поднять науку силами одного этого поколения уже совершенно невозможно. А молодежи, по большому счету, нет. Страдает от разрыва поколений в нашей области не только дело, но действительно ослабевает гражданственность, возникают потери в системе ценностей.
В.Н. Страхов: Попутно замечу, что с моей точки зрения, прежде всего, требуется в Уголовный или в Гражданский кодекс ввести понятие мерзости, как запредельного посягательства на высшие ценности, и надо за такие мерзости наказывать. И в качестве одной из таких чудовищных мерзостей назову единство подоходного налога для всех категорий населения. Даже один этот пункт способен перевернуть всю мораль. Пусть эти миллиардеры со своих доходов платят 70 %.
А.Н. Самарин: Владимир Николаевич, если бы всех предателей патентованных, которые орудовали на глазах всего народа, взяли бы по статье «За измену Родине», честно говоря, никакая статья о мерзости просто не потребовалась бы. Исполнять тогда бы и нынешние законы уже было бы проще.
В.Н. Страхов: Тут я согласен. Но, с моей точки зрения здесь, некоторый поворот в теме возникает... Ведь на самом деле, хотя все наверху говорят про демократию, а никакой демократии, как нам ясно, в нашем обществе нет. Даже, если взять любые другие страны А ведь в свое время был введен в социологии и в политологии правильный термин «представительная демократия». Вот на самом деле во многих странах и существует представительная демократия - выбирают людей, которые управляют. Если в старое время в Риме, в Афинах, там выходил весь народ на площадь, и решали вопросы коллективно общим образом - это была пусть не всеобщая, но все же прямая демократия. Теперь же в России представительный механизм совершенно не работает, он заблокирован, а прямой демократии нет и вовсе.
Однако, представляется, что сейчас идеал непосредственного демократизма может быть реализован гораздо полнее на новой технической базе. А именно: все законы, все решения должны пропускаться (или приниматься), как минимум, через Интернет с учетом общественного мнения). Допустим, что какая-то организация или инстанция подготавливает проект закона. Потом проект закона помещается в Интернете. Разные люди в Сети делают свои замечания и дополнения. Закон дорабатывается. А потом и голосование идет через Интернет. Весь народ участвует, или пусть наибольшая его часть.
А.Н. Самарин: Я, правда, знаю, как работают интернет-провайдеры и программисты. Могу сказать, что программы будут составлены настолько «технично» и будут пронизаны современной политкорректностью до такой степени, что отсюда непрерывное восхищение властью заполнит законодательный Интернет. Мы уже столкнулись в реальности с такими программами, изобретенными для электронного голосования, которые гарантируют нужный заказчику результат.
В.Н. Страхов: Ну, это я не знаю. Но мне кажется, что реально, может быть, не сию минуту, там еще через какое-то количество лет, но решать все вопросы принципиальные государственные можно всем народом.
А.Н. Самарин: При условии, что власть хотя бы честно соблюдает элементарные демократические процедуры, тогда - да.
В.Н. Страхов: С этим я согласен.
А.Н. Самарин: Но, знаете ли, возобладало наверху - у VIP-категории такое мнение, что с народом считаться не надо? Он, народ де все время мешает, поэтому не нужно слушать его вообще, мало ли что. Всем понятно, что народу не нравятся проводимые реформы, но якобы не надо слушать и считаться с подобным мнением.
В.Н. Страхов: Я согласен, это так. Дальше, а вы знаете, в связи с этим по НТВ полгода примерно назад сообщили такую весть. Оказывается, у Чубайса были 2 консультанта из Гарвардского университета. Гарвардский университет в свое время выделил большие деньги на все это дело. Так вот этих 2 профессоров сейчас привлекли к ответственности, что они изрядно украли из этих денег в свои карманы.
А.Н. Самарин: У упомянутого Вами деятеля были консультанты еще более ответственные из Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов, о чем стало известно тогда же из знаменитого меморандума Полеванова Ельцину. Полтора десятка офицеров ЦРУ консультировали Чубайса по поводу написания каждой бумаги о приватизации и профильтровали с его помощью всю нашу документацию вплоть до оборонной промышленности. Об этом и сообщил Президенту тогдашний вице-премьер Полеванов.
В.Н. Страхов: Вот мне кажется, одна из главных задач заключается в том, чтобы собрать все такие факты и как бы сказать, выпустить книгу по этим фактам.
А.Н. Самарин: Да, книги уже есть, вот Борис Сергеевич Миронов написал работу, я боюсь название исказить, но, кажется, она называется «Чубайс - враг народа», что-то в этом роде. И там уже собрано по этой персоне едва ли не все...
В.Н. Страхов: Но дело касается не только Чубайса, ведь во всем этом принимал участие господин Ельцин. Вот я помню, где-то в конце 90-х годов в газетах, в том числе и в зарубежных, были статьи порядочные, что у него столько-то миллионов долларов в западных банках и т.д.
А.Н. Самарин: Такая информация действительно проходила.
В.Н. Страхов: Но это что значит? Что он эти миллионы мог только похитить из государственной казны.
А.Н. Самарин: Само собой.
В.Н. Страхов: Так, значит, эти факты всякого такого воровства, продажности и всего прочего, все они должны быть собраны. И я считаю, вот науки социология, ну, и политология, наконец, юристы они должны в этом помочь и собрать, наконец, все подобные факты.
А.Н. Самарин: Строго говоря, должна была заниматься прокуратура. Но я знаю, что в прокуратуре возы таких материалов, но никакого движения от этого нет.
В.Н. Страхов: Совершенно верно. Прокуратура, как известно, властным структурам честь под козырек отдает.
А.Н. Самарин: Конечно. Но давайте коснемся иной важной темы, если угодно другой стороны медали. Один вопрос нередко задают ученым. - Вот вы жалуетесь, права качаете, голодаете, говорите, что нужна пенсия. Все о себе только печетесь? И далее задают следующий вопрос. А что вы вообще сейчас можете дать Родине? Что вы, или ваша наука, какую пользу можете принести Родине? Или прямо вот, порой, и пишут: такие мол эти ученые- бездельники, а еще жалуются. Всех давно пора уволить и точка.
В.Н. Страхов: Ну, вот высшее начальство, что называется, этим и пользуется. На самом деле это величайшая глупость. Вот я приведу простой пример. Науки о Земле. Что делают науки о Земле? Они изучают строение земной коры где-то на глубину примерно 40 км, как она происходила, как построена, и как следствие этого, где и какие месторождения полезных ископаемых надо искать, и потом ищет эти месторождения. Вот сейчас же с нефтью, с газом идет нечто потрясающее: мы близки к деградации основных месторождений, за счет которых только и живет страна.
А.Н. Самарин: То есть вообще их у нас скоро не будет?
В.Н. Страхов: Совершенно верно. Вот Трутнев, сделанный министром природных ресурсов, почти сразу как заступил на пост, он сказал, что остаются у нас ресурсы (в среднем) только на 10 лет. Ну, это, может быть, даже слишком маленькая цифра. Но говорить о том, что останутся, скажем, на 40-50 лет, уже невозможно. А каким образом выходить из положения? Первое, это пытаться найти еще новые природные ресурсы. То есть продолжить ту работу, которую сделали в советское время, открыв тогда массу месторождений.
А.Н. Самарин: Сейчас их уже использовали.
В.Н. Страхов: Совершенно верно. Эксплуатируют только то, что дала ранее наша наука: геология, наука геохимия, наука геофизика в советское время.
А.Н. Самарин: Вы наверняка знаете Анатолия Алексеевича Сидорова, члена-корреспондента РАН.
В.Н. Страхов: Да, конечно.
А.Н. Самарин: Он занимался такими, как раз, вещами. И говорит теперь - уже 25 лет как ничего не делается, не финансируются геологические работы.
В.Н. Страхов: К сожалению, совершенно верно. Сейчас, что называется, такие работы ведутся в основном компаниями. Государственных работ очень мало. Почему? А потому что экспедиции полевые стоят очень дорого. А денег соответствующих у научных институтов такого профиля нет.
А.Н. Самарин: Значит, даже небольшие вложения в науку дали бы колоссальные ресурсы стране новые.
В.Н. Страхов: Точно. Я еще одно подчеркну. Вот наука геофизика. Одна из важнейших проблем науки геофизики - это создание метода краткосрочного прогноза землетрясения. Мы знаем, что когда происходит мощное землетрясение, гибнут многие тысячи, а иногда десятки и сотни тысяч людей, города целые. Вот когда в Китае в 76-м году было Каншанское землетрясение - 300 тысяч людей погибло. Ну, это не у нас. Но и у нас тоже могут быть. Такие серьезные землетрясения бывали и на Северном Кавказе, и в Алтайском крае, и на Дальнем Востоке. И создать метод этот можно только в том случае, если понять и строение Земли, и вести непрерывные наблюдения определенного уровня, и непрерывную обработку этих данных, этих наблюдений. Конечно, тот, кто этого не знает, и живет там, где это не угрожает, ему на это наплевать. Но по большому счету...
А.Н. Самарин: Безопасных мест по-настоящему не осталось.
В.Н. Страхов: Именно это я и хотел сказать. А дальше идет такая наука как медицина, потому что она имеет исключительную общественную важность, с точки зрения сохранения человеческого потенциала. А дальше - наука химия - сколько веществ сейчас начали производить, люди стали использовать эти вещества. Вряд ли кто впрямую сможет отрицать значение физики и математики. Последняя буквально во всех науках используется на уровне моделирования и т.д.
А.Н. Самарин: Отрицать все это начальники не станут, но денег на развитие наук все равно не дадут, заботясь лишь о собственном кармане. Вот хорошо Вам известный Малиновский Леонид Глебович статью опубликовал, в ней он показывает, как даже во Франции дети разучились считать, не понимают азов математики, хотя вроде бы их учат весьма мудреным вещам, то есть теории множеств, и тому, и сему. А вот сосчитать дважды три не могут. А один из его внуков учится в Америке. И вот приезжает он оттуда, и Леонид Глебович устраивает ему маленький экзамен на эрудицию, в том числе по математике. - Это, - говорит Л.Г.Малиновский, - ну, никак невозможно сравнить с тем, что знали мы, что знают даже сегодня дети у нас. А сейчас ведь стремятся под американскую вот эту убогую модель втиснуть нашу школу, подвести ее под заокеанские стандарты, и фактически привести к нулевому уровню не только математику, но и знания по всему естественнонаучному циклу.
В.Н. Страхов: Ну, дай Бог, чтобы это не состоялось...
А.Н. Самарин: И дай Бог, чтобы удалось нам сохранить то, чего достигли. Вы знаете, вот здесь, конечно, есть еще одна большая тема. Я понимаю, что вы, наверно, устали.
В.Н. Страхов: Ничего, ничего, давайте.
А.Н. Самарин: Тема такая - отношение науки и образования. В России так сложилось: есть в РАН отдельная наука - фундаментальная, - там вблизи производства - самостоятельная прикладная наука, а в каждом ВУЗе тоже своя маленькая ВУЗовская наука, и собственно в ВУЗах и протекает образовательный процесс. Вот сейчас хотят какие-то перемены провести и говорят всем нам: - Ребята, мы давайте сольем все это вместе. Давайте всех ученых разных в университеты включим. Вот в Америке ВУЗовская наука все может, пусть будет и нас так же. И, в общем, началась какая-то катавасия вокруг вот этих вещей. Какие здесь, с вашей точки зрения, желательные перспективы?
В.Н. Страхов: Мой взгляд на вещи такой. Прежде всего, надо соблюдать традиции. Вот смотрите, Российская Академия наук, ей почти 300 лет. В 99-м году праздновали 275-летие. И Российская Академия очень много дала, причем практически во всех науках. Так зачем же разрушать то, что работало так хорошо столько лет? Я считаю - это категорически неправильно. Другое дело, я согласен, что конечно, надо идти по пути, который некоторое время тому назад начался, но сейчас заброшен. Это во всех научных институтах надо создавать филиалы кафедр, чтобы здесь студенты ВУЗов проходили практику.
А.Н. Самарин: Иногда теперь даже факультеты создают в некоторых из них...
В.Н. Страхов: Это без разницы. Во всяком случае, филиалы кафедр создавать нужно, чтобы и ученые, которые работают, они, как бы сказать, ведь если он читает какой-то курсе для филиала кафедры, он целый ряд вещей не знал, и он их сам узнает и т.д. Но в связи с этим хочу указать на одну, случившуюся сейчас беду у Российской Академии наук, и я думаю, имеющую место и в других учреждениях науки. Вот в институт физики Земли я поступил работать в 59-м году. Там была очень хорошая библиотека. И я помню, в 70-е годы приходилось за несколько дней записываться, чтобы посидеть в библиотеке, почитать иностранные журналы, книги и т.д., которых лично ты не имеешь, но считаешь важными. Сейчас все библиотеки пусты. Сказывается и катастрофическое сокращение потоков литературы и бедственное положение ученых. Ранее в Библиотеке ИФЗ - в читальном зале могли заниматься 25 человек.
А.Н. Самарин: Я не стану вас брать за рукав. Тут у нас рядом библиотека, и мы пойдем посмотреть ее - прекрасная библиотека. Но в ней Вы увидите студентов (в мирное время - до сессии) лишь за несколькими столами, а все остальное пространство пусто... Умирает культура чтения.
В.Н. Страхов: Вот я и говорю. Там 24 стола, а на самом деле у нас сегодня сидят там лишь 1-2-3 человека. 24 места - 1-2-3 человека.
А.Н. Самарин: А культура чтения исчезла не только у студентов, исчезает даже у ученых в Академгородках...
В.Н. Страхов: Исчезает. Дело заключается в том, что существует большая разница между тем, как читать книгу или что-то просматривать в Интернете. Сейчас же говорят, что все перешло в Интернет. Но это говорит о том, что...
А.Н. Самарин: Психология говорит, что это формирует особое мышление, клипообразное мышление, неспособное к целостности, неспособное к последовательности...
В.Н. Страхов: Совершенно верно. Какие-то локальные кусочки выхватываются и все. А человек должен иметь научное мировоззрение и представление о большом числе научных задач и научных проблем на все. Дальше, что я хочу сказать с этим связанное. Резко сократилось число выписываемых из-за рубежа журналов. Вот в те времена, в 70-е, о которых я говорю, 80-е, там, в библиотеке ФЗ выписывалось порядка 20 с лишним журналов.
А.Н. Самарин: Наши научные журналы теперь уходят за рубеж, даже не выходя вообще в русском варианте. Я в Интернете обнаруживаю это часто.
В.Н. Страхов: А сейчас вот говорили об этой библиотеке ИФЗ РАН - там всего 8 иностранных журналов выписывается. Вот было раньше не меньше 20, а теперь - 8. И все это, как бы сказать, кивают на Интернет, что сейчас де люди могут все найти через Интернет.
А.Н. Самарин: Теоретически оно - да, но практически оказывается, что...
В.Н. Страхов: Это не адекватно.
А.Н. Самарин: Да.
В.Н. Страхов: Это обращаться к Интернету и что-то оттуда выбирать.
А.Н. Самарин: Понимаете, как? Дело в том, что там - на Западе интернет-данные или журнальные базы защищены в несколько слоев. То есть вы можете получить доступ только через оплату высоких сумм, ну, скажем, 50-100 долларов заплатите, чтобы эту статью прочесть. Чтобы прочесть еще что-то, вы снова должны доплачивать. И, наконец, есть базы данных, к которым вообще доступа нет. Вот так у них построено.
В.Н. Страхов: Понятно. И я считаю, что они поступают правильно. А то, что у нас делается, это жуткое дело. Это жуткое дело.
А.Н. Самарин: Наши научные данные открыты всем ветрам.
В.Н. Страхов: Совершенно верно. И потом самое главное то, что ученые все меньше и меньше читают. Значит, их кругозор суживается. Задачи, которые они могут решать, их по пальцам пересчитать.
А.Н. Самарин: Это верно. Это очень грустная картина - увядания великой науки, а с ней и великой страны. Ну, хотелось бы сейчас отвлечься немножко от проблемного века. Вам удается как-то отдыхать после занятий наукой?
В.Н. Страхов: Вы знаете, я фактически сочетаю работу с отдыхом.
А.Н. Самарин: Отдыхаете за работой?
В.Н. Страхов: Нет. Я вам так скажу, что я в институте бываю, в лучшем случае, раз в неделю, а иногда - один раз в две недели. И работаю в основном дома. Почему? Потому что я теоретик, я решаю математические задачи и т.д. Но я одновременно каждый день минимум два, а то и три раза гуляю. И когда гуляю, тоже размышляю. Так что у меня сочетается и вот такой вот отдых, и вот такой вот этот самый. Дальше я что хочу сказать.
А.Н. Самарин: Ездили, вероятно, в экспедиции?
В.Н. Страхов: Да, бывало такое, но не очень много, это было в начале пути. Я вам еще одно хочу сказать. Может быть, вас это заинтересует. Начиная где-то с середины 70-х годов, мне ставили диагноз стенокардия. И вот у меня вечно при нервных нагрузках, иногда и при ходьбе сердечные боли возникают. Сейчас я от всего этого избавился. И врачи даже, что говорится, не знают. А суть дела заключается в одном. Я лично понял, что все это дело на почве спазмов и начал с 97-го года пить ношпу. И сначала я пил ее 2 раза в день. А вот уже примерно 4 года я пью эту ношпу раз по 5 в день и сверх того еще пью столько же раз так называемый «Финам», который мозговое кровообращение очень улучшает. И я теперь практически, так сказать, к врачам не хожу.
А.Н. Самарин: Молодец! Вы сохраняете редкую бодрость духа, энергию в таком серьезном возрасте.
В.Н. Страхов: Я считаю, что это в значительной мере связано и с образом жизни, и с названными мной лекарствами. Если бы я таких лекарств не пил... Вот сейчас у меня, правда, медики одну неприятность обнаружили. А почему? Потому что я очень много пишу. Я опубликовал 1660 работ, из них переводы - 250, 50 на английском языке, остальные на русском языке, но, правда, это включая публицистические работы.
А.Н. Самарин: Но это же просто огромное, невероятное число трудов.
В.Н. Страхов: Потом всякие там воспоминания, предисловия, то есть...
А.Н. Самарин: Вы пишете уже воспоминания?
В.Н. Страхов: Нет. Я воспоминания о других пишу - о Льве Моисеевиче Альпине, об Александре Леонидовиче Яншине
А.Н. Самарин: Я обратил внимание, что вы сегодня в нашей беседе и до нее неоднократно цитировали строфы разных поэтов. Вы любите поэзию, а может быть, писали?
В.Н. Страхов: Я сам поэт. У меня даже вышел сборничек. Если бы я знал, я бы вам принес. Как-нибудь договоримся.
А.Н. Самарин: Вот это да! Договоримся.
В.Н. Страхов: Он называется, мой сборничек называется так:
Я не поэт, а математик
И вычисляю интегралы,
Чтоб буровик в любой попытке
Руду шотландскую вскрывал.
А потому стихи отрада,
Чтобы полегче было жить,
Чтобы в римфованных печалях
Я мог немножко поскулить.
А.Н. Самарин: Замечательно! Просто слов нет! Вы знаете, я, даже зная многие ваши подвиги, восхищаюсь таким разнообразием личности.
В.Н. Страхов: Я считаю, что я очень во многом обязан отцу. Потому что я смотрел, как он непрерывно работает. У него была большая библиотека, он сначала хотел стать историком, а потом уж географом. И вот сборники трудов Ключевского и другие я в детстве читал и очень много.
А.Н. Самарин: Вот две вещи последние мне хотелось еще спросить. Чтобы вы посоветовали научному сообществу, помимо того, что коллективные акции, голодовки, какие шаги могли бы все-таки людей привести к желаемому результату, вывести науку из той деградации? Что ученые должны были бы сделать сегодня?
В.Н. Страхов: Я считаю, что очень актуальная задача заключается в том, чтобы сменить нынешнее руководство Российской Академии наук, чтобы там были не те люди, которые только о себе заботятся, но которые бы, что называется, принимали сердцем всю науку. И чтобы это были люди достаточно молодые.
А.Н. Самарин: Хорошо. А не придут ли просто молодые хищники на смену старым?
В.Н. Страхов: Вы знаете, я думаю, что все-таки тем людям, которые имеют возраст 50 лет и старше, у них уже определился путь жизненный, есть опыт, они достаточно знают, их них и могут выбрать. Вот другое дело, если вводить кого-то там в 30 лет. Что из этого получится - это, конечно, сказать трудно. Но научное сообщество должно, что называется, полностью осознать, что жить науке при том виде и состоянии, как она сейчас существует, в самом исключительно благоприятном случае - лет 10.
А.Н. Самарин: В лучшем. Мы, правда, посчитали, что было пару лет назад, и большинство согласилось тогда, что не более 5 лет
В.Н. Страхов: Пожалуй, соглашусь. Десять - это сверхпредел.
А.Н. Самарин: Да, сверх. Скажите, что молодым людям, которые будут читать это в Интернете, а я знаю, что вас прочтут многие-многие тысячи молодых людей, в том числе студенты, что им бы вы могли сегодня посоветовать? Что делать? Ведь им впрямую говорят: - Ребята, это бесперспективная страна, уезжайте! И зовут, и заманивают, и кругом реклама зовет.
В.Н. Страхов: Я вспомнил, по-моему, у Грибоедова сказано: «И дым отечества нам сладок и приятен». То есть надо, чтобы молодежь как можно больше учитывала, как бы сказать, потребности страны, не только свое личное, что вот мне, я хочу, у меня какие-то перспективы, какие-то задачи и т.д. и поэтому, чтобы все это решить, я поеду на Запад.
А.Н. Самарин: Чтобы она думала о судьбе Родины.
В.Н. Страхов: Совершенно верно. Что надо быть патриотом, надо бороться до конца.
А.Н. Самарин: Бороться до конца за наше отечество.
В.Н. Страхов: За наше отечество, за нашу Родину и за нашу науку.
А.Н. Самарин: Отлично! Я боюсь, что Вас сильно переутомил этим разговором. Но, надеюсь, что Ваши мысли найдут отклик у аудитории, а также верю, что и мы с Вами, и те, кто придет за нами, будем бороться за Отечества до конца. А необходимость в этом в суровых обстоятельствах современной жизни только возрастает.
Беседа состоялась в мае 2008 г.
Ее вел и записал А.Н.Самарин
|
