Даннаятема есть продолжение темы "Отвечающий вопрос"(ОВ), которая здесь уже будет явлена в облике понятия ВО-прошающей ИСТИНЫ(ВО-ИСТИНЫ), открывающейся человеком в его творчестве философского познания.
Одним из зачинателей подобного откровения Истины был Бердяев, основная идея философии которого есть идея творчества и обьективации.
Но у него эта идея была выражена лишь с позиции персоналистической философии субьекта, который через трансцендирование своего бытия обретает переход к транссубьективному, что является у Бердяева, как я его понимаю, не чем иным как "персоналистической субьективацией истины" или творческим откровением истины человеком.
Обьективация же, по Бердяеву, никогда не есть трансцендирование, а потому она есть лишь падшесть Духа, падшесть в мещанство.
"Истина же(или субьективация Истины) - обьясняет Бердяев, - в субьекте, но не в субьекте, противополагающем себя обьективации и потому выделяющем себя из бытия, а в субьекте, как существующем"(творчески существующем). Ведь, по Бердяеву, познание есть отношение бытия к бытию, творческий акт в бытии. Т.е. "познание не есть лишь отражение, оно есть творческое преображение", т.е. преображение действительности мира(сотворённого Богом) человеческим творчеством мира, но уже в ВО-зможной действительности(или ВО-зможной ИСТИНЕ =ВО-ИСТИНЕ). ВО-зможность Истины у Бердяева ассоциируется с человеческим откровением как продолжением откровения Божьего, и связывается не с "жизнью", а с "теорией",которая у него и есть творческое познание, возвышающееся над обыденностью "жизни". Поэтому,как он сам признавался, что ему всегда хотелось перефразировать наоборот такое как "Сера всякая теория и вечно зелено древо жизни", сказав,что "Серо древо жизни и вечно зелена теория". Философия как творческое познание и есть эта вечно зелёная теория.
Как пишет Бердяев: "Я стал философом, пленился "теорией",чтобы отрешиться от невыразимой тоски обыденной жизни". ..."Искусство было для меня всегда погружением в иной мир,чем этот обыденный мир,чем моя собственная постылая жизнь. Именно приобщение к непохожему на эту жизнь есть магия искусства".
НО данная ВО-ИСТИНА у Бердяева относится(ограничивается) лишь к творческому бытию субьекта, но не его сознанию, которое, по бердяеву, "есть лишь отношение, и потому не может быть абсолютного сознания"(творческого сознания). А отсюда следует то,что не может быть никакой "Обьективации Истины" у Бердяева. Потому он и противопоставляет творчество и обьективацию, решая ОВФ в пользу бытия(как события бытия), а не сознания. Т.е. существенная сторона сознания(события или бытия события) оказалась у него "за бортом" его философии. Как высказался Бердяев: "Отождествление "обьективного" и "реального" есть величайшее заблуждение".
А это означает,что "за бортом" оказалось и иное творческое откровение человека, откровение Действительной ВО-зможности или ВОИСТИНУ ВОИСТИНЫ, как любви к дальнему("любви к врагам").

Христос воскрес! Воистину воскрес!
Мы в день весенний Пасхи восклицаем.
Но, восклицая, как-то затмеваем,
Воистину, вопроса интерес
Про то, как Он Воистиной воскрес!

Итак... Христос Воистину Воистиной воскрес!

Тавтология ли это слов относимых к Истине, или тут идёт речь о другом понимании Истины, относимой скорее к Истине как к ПРАВДЕ, являющейся Истиной по сути.
Приняв крещение в воде, Иисус сказал: "Оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую ПРАВДУ"(Матф. 3:15).
Но крещение в воде это крещение в покаяние, дающее Водный Образ Истины(=В-О-Истины) как правдообразие Истины, а следовательно и Онтологическую Возможность(ОВ) творчества Истины во плоти.

(Белковая жизнь возникает и начинает развиваться в воде, которая обладает большим потенциалом возможностей благодаря своей дипольной структуре).

Однако, крещение в воде( в покаяние) ещё не даёт Онтологической Возможности творчества Истины в сознании выраженном в языке(язычестве). Поэтому-то и возможно лишь вопрошание Истины плотью(сознанием плоти), что и было сделано(Пилат: - "Что есть Истина?"), и отвечание Истины, с одной стороны, - молчанием(как знаком согласия) на вопрошание о Истине, а с другой - подобное молчание означает невозможность что-либо ответить языком, т.к. нет ещё ВО-зможности Истины в языке, а следовательно, всё сказанное окажется ложью.
И вот на эту то ложь и указывают "книжники и фарисеи", нападая на философию, не понимая иного откровения Истины, Истины действующей всякой ВО-зможностью(ПРАВДОЙ).
По этому поводу Бердяев("Дух и реальность") пишет: "Поистине трагично положение философа. ...Первое и самое сильное нападение философии пришлось выдержать со стороны религии. ...Теологи всегда утесняли философов". Но.... "Источник мучений и преследований(философов) лежит не в самой природе религии, а в её социальной обьективации"... т.е. в падшести религии.
И далее... "Основа религии есть откровение, которое само по себе не сталкивается с познанием. Откровение есть то,что открывается мне, познание есть то, что открываю Я. Откровение в чистом и первичном виде не есть познание и познавательных элементов в себе не содержит. Этот познавательный элемент привносится человеком как реакция мысли на откровение".
Поэтому Христианство ещё не вошло в о внутрь мысли.
Бердяев: " В новое время, начиная с Декарта("я мыслю..."), Христианство входит внутрь человеческой мысли и меняет проблематику. В центре становится человек, что есть результат совершённого христианством переворота".
Итак, центр истины сместился в человека, но,по Бердяеву, человека лишь как имманентно мыслящего(=существующего), поэтому всякая трансценденция мысли для него оказывается падшей, социализированной, что и есть для него обьективация(отпадение от истины). Сместить же центр Истины дальше, в сторону её(Истины) обьективации, Бердяеву, с его персонализмом в философии, оказывается затруднительно, и затруднительно скорее всего по причине отсутствия полноты ответа на вопрос о человеке, т.е. ответа о сознательном(разумном) человеке.
Бердяев вопрошает: "Остаётся непонятным, что же такое человек?". И естественно отвечает по-свойски, в имманентном значении...
..."Человек находится в бытии и есть бытие до познания бытия. И возможность познания бытия определяется тем, что есть бытие самого человека. ...Первоначально не сознание, не субьект, противостоящий бытию, не ощущение и не восприятие, как раздельные элементы, а целостный человек, человек, вкоренённый в глубину бытия".
Т.е. вкоренённость человека в глубину сознания(как бытия события) остаётся за гранью его понимания о человеке.
Плоды этого непонимания мы и пожинаем сейчас в философии современности, констатирующей, вместо становления бытия события(как настоящего(=Истины)), совсем иное, в котором становление стремится убежать от настоящего, являя лишь "эффект события" в разбегании смысла напрошлое и будущее, которые заняли место настоящего.
Таким образом, вместо категориальной связки действительное-возможное, образовалась связка возможное- невозможное. Т.е. если бытие истины переходит к бытию в возможности, а эта возможность или возможное постулирует разрыв связей с действительным(Истиной), то само возможное становится равнозначным невозможности, т.е. постулирует "демонизм возможного".
Как пишет М.Эпштейн("Философия возможного"): " В настоящее время философия, исчерпав модальность наивно сущего и сентиментально должного, открывает в себе возможность третьей модальности - модальности самого возможного".
Т.е. Эпштейн ссылается на Аристотеля, который проводил тщательное различение между действительным, возможным и необходимым.
Эпштейн констатирует новое понимание возможности, которое "несводимо к реальности, которая сама есть одна из возможностей, одно из проявлений "великого и опасного может быть"".
Говоря о "демонизме" возможного, Эпштейн пишет: "Возможное остаётся возможным лишь постольку,поскольку не может вполне воплотиться(реализоваться в действительности), т.е. сохраняет в себе зерно невозможного. ...Этот демонизм возможного,которое жаждет и бежит воплощения,т.е. становится невозможным именно для того,чтобы остаться возможным, и составляет философскую двусмысленность данной категории".

Вот такие вот парадоксальности возможного, порвавшего с действительным(настоящим) и демонстрирует сегодня нам обыденная жизнь, в которой главное становится не поиск истины, а произвести эффект, шоу на зрителя, и уже не важно что будет после("после нас хоть потоп"). И разоблачение этого спектакля дело очень трудное,но в корне необходимое,если хотим ощущать за всеми этими эффемерными шоу-декорациями всевозможных масок хоть какую-то частицу настоящего, неподдельного, т.е. частицу той Правды жизни о которой говорил Христос, принимая крещение водой.