Каскадный · Стандартный · [ Линейный ] К вопросу о происхождении языка.

[Алексей Воробьев]

Введение.

Существование языка в качестве одного из основных условий бытия самого человека есть факт не требующий долгих доказательств. Однако со знанием об этом существовании, несмотря на настойчивые попытки его обрести дела обстоят достаточно проблематично. Одним из аспектов этой проблематичности являются трудности, связанные с загадкой происхождения языка. Если современная наука благодаря эволюционисткой теории сумела выработать некую установку в собственных взглядах на биологическое происхождение человека, то с пониманием зарождения языка (а тем самым и духовным человеческим происхождением) все обстоит довольно запутано.

С некоторой долей условности можно сказать, что традиционно в вопросе о происхождении языка происходит противоборство двух подходов: натуралистического и конвенциального (сформулированных еще в платоновском «Кратиле»), первый так или иначе связан с теорией «божественного происхождения языка», второй имеет тенденцию к сциентискому на эту тему способу рассуждения, на сегодняшний день преобладающему, поскольку именно наука в современном мире берет на себя исключительное право по раскрытию истины. Впрочем, если задаться вопросом: что из себя может представлять конвенциональность человеческого общения до возникновения языка, то сразу же возникает проблема ее «естественного» постулирования, встраиваемая в различные теории языкового происхождения, ценность которых, однако, каждый раз оказывается довольно сомнительной. Так, например, существуют рассуждения, согласно которым язык произошел благодаря подражанию человеческого голоса звуком природных явлений (ономатопея, понимаемая здесь в современном значении термина, как отображение в слове некоторых звуковых качеств обозначаемого, а не как «делание имен» в первоначальном употреблении данного греческого слова), через эмоциональные возгласы со временем получившие концептуальное закрепление, за счет использования знаковых жестовых сигналов и т.д. Все эти и многие другие объяснения языка, увы, создают только видимость собственно объяснения, добиваясь эффекта некоторого правдоподобия, они проходят мимо сути того предмета, который собираются вывести и потому не мудрено, что ни одна из подобных гипотез ни разу еще не получила достаточного подтверждения для того, что бы перекочевать в разряд научных концепций. Дело тут обстоит так, что постулировать конвенциональность до возникновения языка оказывается по существу попросту невозможно, и если такие объяснения все же возникают, то они скорее вводят в заблуждение, чем пролагают дорогу к истине. Так, например, известно, что ономатопея имеет, так сказать, только обратную силу своего применения, то есть в ней не слова человеческой речи похожи на отображаемый ими звуковой образ предмета или явления, а наоборот этот звуковой образ похож на звучание того или иного, связанного с ономатопеей, человеческого слова (в этой связи, скажем, все животные являются исключительно полиглотами; то как кукарекает петух «на английском» мало походит на то, как он делает это «по-русски» и т.д.) Не менее сомнительно и то, что язык можно вывести из эмоциональных возгласов (ономатопея, кстати, имеет отношение к эмоционально окрашенному состоянию, за что часто бывает любима поэтами). Для того чтобы обрести статус лингвистических констант эти возгласы должны бы были прежде пройти через фонологическую модификацию, которая только и в состоянии бы была сообщить им постоянство значения. Но подобная модификация уже предполагает наличие завершенного фундамента языковой структуры, то есть опять таки мы имеем здесь не прямое, а обратное действие доводов предлагаемой гипотезы, имеющих смысл не благодаря, а вопреки ей. Если далее коснуться вопроса о возникновении языка из жестовых сигналов ( мы опускаем здесь обсуждения, связанные с языком глухонемых, обучением языку жестов обезьян, непроизвольных жестов и пр.), то ситуация будет выглядеть аналогично рассмотренным случаям. Даже простое указание жеста на предмет как на «этот» имеет дело с, так называемой, проблемой языковых индексалов, предполагающей выделение объекта, построения его «дескриптивного смысла», сохранения референции объекта в «возможных мирах» и т.д. Не вдаваясь в подробности, стоит отметить, что тема «индексалов» или квазиимен представляет собой на самом деле довольно сложный раздел семантики сингулярных терминов, предусматривающей наличие уже состоявшейся развитой логики естественного языка, а никак не отсылающей к чему-то изначально простому и очевидному.
Схожее положение дел можно отметить и в психологических исследованиях, связанных с конструированием процесса овладения навыками языка ребенком. Хотя подобное конструирование напрямую и не связано с универсальностью темы происхождения языка вообще, оно все же затрагивает эту тему в ее индивидуально-частном измерении. Относительно этих исследований приходиться отмечать, что все они как бы пытаются выводить источник реки из вод, которые черпают у ее устья; беря за исходное состояние дел уже выявленный языком так то и так то осмысленный Универсум, они задним числом приписывают к существованию этого Универсума детерминацию его происхождения по схемам поэтапного конституирования становления языковой коммуникации, наивно принимая за исходно простые и достоверные постулаты своих объяснений как раз то, что осмысленно объяснить было бы труднее всего. Признавая, что отрицание предположения о доязыковом освоении значения мира влечет за собой целый ряд трудностей каузального характера, мы вместе с тем должны отметить, что все попытки обойти эти трудности путем привлечения, принятых в естественных науках, детерминистских схем, приводят к результату в котором само существо языка, его суть и роль оказываются искаженными. В этом искажении язык низводится до прикладной функции человеческого мышления, до частной способности в ряде других, и коль скоро это происходит то еще скорее (фактически в самом начале) исследование заведомо промахивается мимо всякой возможности приблизиться к пониманию тайны языка, а тем самым и возможности подступиться к вопросу о его происхождении. В отношении языкознания вообще важно признать, что наиболее общезначимых и методологически выверенных результатов своей теории оно достигало не за счет использования в своем аппарате предпосылок, опирающихся на данные о человеческом существовании естественных наук, а вопреки им, пусть и не без труда освобождаясь от диктата биологизма, психологизма и прочего «натуралисткого» детерминизма как от предрассудков и ложных путей, уводящих в сторону от изучения данности языка именно как языка. Так, например, уже Фреге подчеркивал, что (ключевая для логической стабильности языка) категория «смысл» не должна отождествляться ни с какими психологическими фактами как явлениями чисто субъективного характера такими как ассоциативный образ, определенное представление и пр. Говорящий «солнце взошло» житель тундры субъективно переживает нечто иное, чем, произносящий эту же фразу житель экватора, тем не менее, смысл данного выражения и в первом и во втором случае один и тот же. Если считать «смысл» категорией психологической то попросту невозможно избавиться от произвола и полной неразберихи в какофонии культурных, социальных, языковых фактов при обсуждении проблемы понимания слова, отсюда его приходиться признавать «сконституированным абстрактным объектом», который естественным образом детерминирован быть просто не может.
Отказ от естественных научных теорий происхождения языка всего лишь освобождает место вопроса о языке от, имеющих псевдообъяснительную силу, теорий, но «пустота» возникающая на этом месте поначалу может оказаться тягостной и бременящей. Однако это именно философские тягость и бремя, и будучи таковыми они, конечно, требуют определенной решимости взяться за них и стойкости в способности эту решимость подтвердить…
Вернемся, однако, к натуралистическому подходу к языковому возникновению. Согласно этому подходу между словом и вещью существует необходимая связь. Помимо того, что связь эту общезначимым образом проанализировать еще никому не удавалось, главным аргументом против ее существования традиционно являлся факт множественности самих языков: одна и та же вещь в разных языках называется различным образом и это с необходимостью приводит к выводу о немотивированности «означающего» относительно «означаемого». На данную проблему, однако, достаточно яркий свет способно пролить осуществление генеалогической классификации языков, обязанной своим возникновением методам современного лингвистического анализа, сумевшим вернуть новую молодость старинному предприятию языковедов по поиску единого праязыка человечества. Еще недавно это предприятие воспринималось как лженаучное заблуждение, сегодня же, когда реконструировано около семи основных языков «надсемей» от которых происходит огромное количество языков современных, - версия о том, что все люди имели когда то общий язык и общую прародину уже не является всего лишь фантазией. Конечно, в данном направлении лингвистики еще существует масса пробелов, но уже сейчас данные о нашем языковом прошлом проясняют многие важные факты о загадочной истории «переселения народов», ломают привычные стереотипы, связанные с представлениями о том, что происходило с человечеством в древние времена, предоставляют возможность задуматься о истине языка в гораздо более широком, чем чисто естественно-научном контексте.
Но что же такого примечательного таится в перспективе когда-нибудь восстановить единый и общий язык человечества? Приближаться к ответу на этот вопрос следует с большой осторожностью. В качестве одного из мотивов его разработки мне здесь хотелось бы вернуться к уже упомянутом диалогу Платона «Кратил». Рассуждая в нем о происхождении языка, Сократ говорит о том, что учрежденные древними законодателями слов, первые имена вовсе не были даны вещам произвольно, но выражали подлинную суть и истину называемого, и только потом с течением времени ради удобства в произнесении и благозвучия исказили свое первоначальное звучание вплоть до того, что значение первозданных слов, дающих выражение открытому Логосу бытия, стерлось и сделалось непроглядным. Сумеет ли человечество вновь докопаться до древнейшего истока происхождения смысла? Что может означать снова обретенное прикосновение к нему? Как это прикосновение должно сказаться на нашей будущей истории?
Вопросы множатся и на первый взгляд они могут показаться даже несколько странными, но, тем не менее, они далеко не праздны, поскольку будущее познания, как мне представляется, еще не раз способно преподнести нам большие сюрпризы.

[Федя]

Удовлетворен.
Федя

[Федя]

Поскольку становится понятным что Слово есть вербальная форма эмоционального образа сознания, то у меня есть предложение развить тему в сторону
"Чем Слово твое отзовется?".

Дело в том что в основе любой активности природного явления и человека, в том числе являются его физические качества, совокупность которых придставляет собой Образ поведения (Паттерн) явления и механизма инициации его-назовем его Рецепцией Образа, причем понятие это опять же лежит в информационном пространстве человеческого сознания (допустим, моем,пока).

Физические проявления, воздействуя на рецепцию образа, безальтернативно иницируют его реализацию.

Представляя существование совокупности возможных проявлений активности в виде образа этой активности наше сознание (допустим моё,пока) предполагает существование этого образа в потенциальной и кинетической форме.

Если потенциальная форма Образа поведения сформированная в рецепции образа (в зонах скопления "Зеркальных нейронов" во фронтальный участках коры головного мозга) имеет способность участвовать в процессе мышления в сознании, то кинетическая форма Образа поведения (в "Моторных" участках коры головного мозга) имеет способность реализовываться в активности в рамках этого Паттерна.

Если Кинетическая форма образа поведения есть реализация физических свойств явления, то Потенциальная форма Образа поведения формируется в результате накопления кодированной информации из окружающей среды, на основе биологических процессов жизнедеятельности организма.

Таким образом Потенциальная форма Образа Поведения представляется специализированной частью Образа поведения- Образом Отражения (Image).

Для того чтобы сохранить в памяти Образ Отражения природа сформулировала механизм Эмоциональной окраски кода входящей информации, благодаря которой Потенциальный образ поведения или Образ Отражения или Image фиксируется в памяти соответственно природному спектру Мотиваций/Эмоций, отражающем видовое существование животного и его взаимодействие в окружающими явлениями как физического, так и биологического миров.

Эмоции (моторная и вегетативная реакция на input сознания)-основа Коммуникации в живой природе и в процессе эволюции код информации "Образ отражения"- информационный контент, аранжированный эмоциями и в соответсвии с принадлежностью к которым зафиксированный в памяти - формулирован Словом.

Отсюда Слово есть вербальная форма (звуковая или чувственно [потенциально]-звуковая форма) Потенциального Эмоционального Образа поведения или, точнее, его Эмоционального Образа Отражения-Image.

Выступая инструментом в коммуникации Слово инициирует эмоциональные образы отражения в сознании человека.

Обладая свойствами Коннотации и Деннотации слова, взаимодействуя с собой "перебирают" возможные к инициации эмоциональные образы поведения, имеющиеся и накопившиеся в процессе жизнедеятельности в памяти индивидуального сознания.

Выбор оптимального к активации эмоционального образа поведения зависит не только от "Тезауруса"-сокровищницы ("библиотеки") образов окружающего мира в памяти индивидуального сознания, но и от "Личности"-Эмоционального образа самого себя",сформированного на основе самоидентификации.

Взаимодействие систем эмоциональных образов "Тезауруса" и "Личности" определяет осознанный выбор оптимального для инициации "Эмоционального образа Поведения".

Инициация образа императивно требует его воплощения в физической активности, прервать которую волевым усилием невозможно (Паттерн Лоренца из Этологии).
Таким образом границы императива воплощения образа есть границы Образа Поведения. Дискретность или прерывистость цепочки инициированных образов может оцениваться по принципу обратной связи, которая регулирует деятельность человека как последовательности инициации эмоциональных образов поведения в достижении заранее (сознательно или подсознантельно) поставленной цели.

Постановка цели отражает эмоциональную принадлежность конечного Эмоционального Образа Отражения (Основным,Культуральным или Когнитивным эмоциям).

[Ксари]

  у меня есть предложение развить тему в сторону

Вот это по-мужски.
Пока нет Алексея, будем лучше пивка попивать.

[Федя]

Вот это по-мужски.
Пока нет Алексея, будем лучше пивка попивать.

А более понятной рефлексии мне получить не удастся?
Или я должен всю свою оставшуюся жизнь покачиваться в респекте к автору темы?
Я очень схематично описал механизм превращения информации в деятельность для того чтобы получить возражения или согласие, вы этого не заметили,достаточно четко определив мою сексуальную ориентацию.

"Когда вы смотрите на кирпич, о чем вы думаете?
-О бабах, товарищ сержант!
-Почему о бабах?
-Я всегда о них думаю."

[Ксари]

Ну, да. А поговорить.


Я Вас внимательно рецепетерецирую.

[Федя]

Ну, да. А поговорить.
Я Вас внимательно рецепетерецирую.

А как вам вот такая ПРИБАМБАСА:

Существование Человека и Человечества, в образе, привычном, конвенциональном для нашего индивидуального и коллективного человеческого сознания есть лишь промежуточное звено эволюции Информационного качества природы - качество, на свойствах и законах взаимодействия которых Природа формирует Порядок своего существования - Андропоцентрический Мир, основой конструкции конструкции которого, в обозримом будущем, представляются принципы и механизмы работы Человеческого сознания.

[Ксари]

Андропоцентрический Мир,

Андтттттттропоцентрический мир,- думаю - совершенно необходимая ШТУКА

[Федя]

Андтттттттропоцентрический мир,- думаю - совершенно необходимая ШТУКА

Трансформирующиеся слова признак трансформирующихся образов.
Трансформация ли это в формировании нового образа или в безвозвратное исчезновение имевшегося, а может это подогрев Феди для дальнейших его благоглупостей?

[Ксари]

Андропоцентрический Мир,

Что - то, Андропоцентрический Мир - первый раз слышу? "Андроповку" помню.

[Федя]

Что - то,  Андропоцентрический Мир - первый раз слышу? "Андроповку"  помню.

А это я сам придумал.
Был Геоцентричный мир
Был Гелиоцентричный мир
А я предлагаю информационный мир существования человека как Андропоцентричный мир-т.е. мир познаваемый сознанием человека и посему человеческое сознание и биологический вид человека есть центр вращения и центр накокпления информации о мире. В этом смысле наш мир-мир Андропоцентический, знания о существовании которого накоплены в коллективном и индивидуальном сознании человека и человечества-не червями и не мотыльками и, даже,не дельфинами, а человеками.

[Ксари]

биологический вид человека есть центр вращения

Эко, брат Андроп тебя развезло.
Ещё по чуть-чуть! Да под червячков с мотыльками и с дельфинчиками!

[Федя]

Эко, брат Андроп тебя развезло.
Ещё по чуть-чуть! Да под червячков с мотыльками и с дельфинчиками!

А чего испугался то? И испугался благодаря тому, что способен пугаться как человек , а не как мотылек. И к бутылке как источнику знания тянешься по человечески, чтобы ну "чтоб не заставляли думать- обременительно это". Даже в этом случае мир Андропоцентрический-мир конечно индивидуальный,но без сомнения с центром в "Ксари"-Ксарицентрический, стало быть, мир.

[Ксари]

А чего испугался то? И испугался благодаря тому, что способен пугаться как человек , а не как мотылек. И к бутылке как источнику знания тянешься по человечески, чтобы ну "чтоб не заставляли думать- обременительно это". Даже в этом случае мир Андропоцентрический-мир конечно индивидуальный,но без сомнения с центром в "Ксари"-Ксарицентрический, стало быть, мир.

Ну вот, хорошее предложение выпить за мою кошку, Ксари!
Правильно. Не надо бояться. Ещё по 200!

[Людмила]

Ну, зачем же Вы так, Ксари?..

[Федя]

Ну, зачем же Вы так, Ксари?..

Вы совершенно правильно поняли мою идею. У вашей кошки есть свой мир существования- "ксарицентрический мир", который принадлежит её сознанию с центром в ощущении себя как существующей кошки. У вас же мир вращается вокруг стакана водки, который вы ощущаете как центр вашего мира. Ваш мир-Стаканоцентрический.

[Ксари]

Ну, зачем же Вы так, Ксари?..

Анекдот:
Старый одессит дарит внуку котёнка. А внучек ему и говорит.
- Деда, давай назовём его, Соломоном!
- Нет, внучек. Соломон это человеческое имя, назовём его лучше – Васька.
Мне, например, не зазорно открываться под именем «Ксари».
А так, Людмила, я ещё пока у Марка.
С уважением Владимир.

[Ксари]

Вы совершенно правильно поняли мою идею. У вашей кошки есть свой мир существования- "ксарицентрический мир", который принадлежит её сознанию с центром в ощущении себя как существующей кошки. У вас же мир вращается вокруг стакана водки, который вы ощущаете как центр вашего мира. Ваш мир-Стаканоцентрический.

Нет, Федор. Я, как и Декарт считаю, что нет сознания у кошки, и даже у дельфинов его нет. Здесь как-то, пропащий leo, уже ставил проблему: «… между людьми не знающими языка друг друга, общение без произнесения слов и т.д.
И, в случае с дельфинами, не выполняется, на мой взгляд, начальное условие. Со стороны дельфинов – хорошее владение собственным «языком». Иначе бы их давно уже «раскусили».
С уважением Владимир.

[Людмила]

Анекдот:
Старый одессит дарит внуку котёнка. А внучек ему и говорит.
- Деда, давай назовём его, Соломоном!
- Нет, внучек. Соломон это человеческое имя, назовём его лучше – Васька.
Мне, например, не зазорно открываться под именем «Ксари».
А так, Людмила, я ещё пока у Марка.
С уважением Владимир.

Я об анТропоцентризме...

[Федя]

Нет, Федор. Я, как и Декарт считаю, что нет сознания у кошки, и даже у дельфинов его нет. Здесь как-то, пропащий leo, уже ставил проблему: «… между людьми не знающими языка друг друга, общение без произнесения слов и т.д.
И, в случае с дельфинами, не выполняется, на мой взгляд, начальное условие. Со стороны дельфинов – хорошее владение собственным «языком». Иначе бы их давно уже «раскусили».
С уважением Владимир.

Системой адаптации обладает любое живое существо ( и ваша кошка не исключение)-его эволюция привела к появлению специализированной функциональной системе адаптации, что я и называю сознанием ( и предлагаю вам принять это объяснение как очевидное), отсутствие которого-смерть по признакам смерти мозга. В этом контекстве сознание, в разной степени развития присуще высшим животным и есть естественная форма эволюции - биологической эволюции информационного качества природы, что является естественным продуктом эволюции информационного качества физического мира.

[Людмила]

Системой адаптации обладает любое живое существо ( и ваша кошка не исключение)-его эволюция привела к появлению специализированной функциональной системе адаптации, что я и называю сознанием ( и предлагаю вам принять это объяснение как очевидное), отсутствие которого-смерть по признакам смерти мозга. В этом контекстве сознание, в разной степени развития присуще высшим животным и есть естественная форма эволюции - биологической эволюции информационного качества природы, что является естественным продуктом эволюции информационного качества физического  мира.

Федя, природа не обладает никаким информационным качеством, информационным качеством обладает информация, а информация, т.е., ЗНАНИЕ о, всецело принадлежит соЗНАНИЮ. Никакой биологической эволюции небиологической природы, каковой является информация (знание о), не существует. Информация (знание о) не может являться ПРОДУКТОМ эволюции (развития), информация может только ОТРАЖАТЬ эволюцию (развитие), но она не может отражать то, чего нет, заставляя природу развиваться. Отражение (знание о) НИКОГДА не может "опережать" самого "О", подумайте, в конце концов, над этим и прекратите употреблять это совершенно абсурдное выражение - "эволюция информационного качества природы", а то, можно будет скоро действительно "доутверждаться" до того, что отражение в зеркале имеет свое самостоятельное "развитие" от того, кто в нем отражается.