[ Каскадный ] · Стандартный · Линейный Добро и зло: нетривиальный взгляд

[Людмила]

Языческая ориентация и знание истины - вещи несовместимые. Язычество нашего мировоззрения оказывается не таким уж экзотическим и безобидным, как это могло бы показаться при поверхностном взгляде на рассматриваемую проблему. Более того, именно оно составляет основное и серьезнейшее препятствие познанию истины. Познание же того, что есть абсолютное добро и что есть абсолютное зло, является основным ее содержанием. В чем же заключается глубинная суть и искажающий характер языческого миропорядка? Ответ на этот вопрос не настолько сложен, насколько непривычен и неожидан, ввиду сложившихся стереотипических представлений о монотеистической доктрине, которая редко кем воспринимается как необходимейшее мировоззренческое условие собственного бытия.
Философия иудаизма, имеющая древнейшую традицию в познании и раскрытии главных положений одной из самых загадочных книг в истории человечества, трактует грех, составляющий сущность язычества, как невежество. И, по-видимому, речь здесь идет о неком ошибочном представлении о мире и о его основной, фундаментальной специфической особенности, которая имеет неизбежное и неотвратимое следствие для жизни и смерти человека.
Чего же мы не знаем о бытии, а если и знаем, то не придаем этому решающего значения? Доктрина гласит, что «верх» отражается «низом». Продолжения ввиду обратного заключения этого утверждения не последует по той простой причине, что «верху» дарована свобода выбора – отражаться и как отражаться «внизу» (библейская ссылка: «Грех у входа стоит, но ты господствуй над ним» Бытие, 4:7). Как вы уже, наверное, догадались, под «верхом» подразумевается разум, сознание, интеллект человека, а под «низом» - окружающая его действительность.
Принцип единства и подобия, заложенный в фундамент мироздания, не осмысливается и не используется человечеством в качестве ключевого. Человеку свойственно не увязывать себя и собственное бытие с самим собой в качестве причины. И действительно, что может быть общего, к примеру, у жертвы террора и террориста, у подростка наркомана и его матери, у нищего и подающего ему, у вора и того, кого он обокрал, и т.п.? Дажа сама постановка подобного вопроса способна вызвать нешуточную ярость у среднего обывателя, что практически и описывает евангелическая притча в христовых страданиях, испытанных Иисусом вследствие непереносимости истины, явленной им собственному окружению. Признать, что мы обитаем в продуктах собственного творения, равносильно переходу от отсталого мировоззрения невежества к подлинному знанию о бытии, которое состоит в неразделимости и подобии причины и следствия. Мы не всилах признать свои следствия. И это малодушие стоит нам жизни.
Подобный взгляд на человека и бытие способен распугать и разогнать орды «последователей» и «друзей» неудобного, но все же, гениального пророка, оставив возле него буквально единицы «сумасшедших», которые вместо формирования оппозиционных групп, партий, течений, движений, организаций, акций, демонстраций, войн и революций и т.п. (имя им – легион), умолкнут перед лицом обстоятельств и этим умолчанием совершат подлинное исцеление окружающего их мира. Чтобы было понятнее, каким образом им это удастся, расскажу притчу о незадачливом псе, который попав в комнату со множеством зеркал, вдруг, увидел соответствующее количество себе подобных псов, недружелюбно оскалившихся и лающих на него. Нетрудно себе представить, чем закончилась эта изнурительная и бесплодная для глупого пса встреча: налаявшись до изнеможения, он в конце концов рухнул на пол и умолк, с удивлением заметив, что и его недавние враги обессиленно рухнули и замолкли вместе с ним. Намек слишком очевиден, чтобы комментировать эту незамысловатую историю. Скажу лишь о том, что библейский миф сам прибегает к подобной метафоре, сообщая и устанавливая различие между язычниками (египтянами) и иудеями (израильтянами): «У всех же сынов Израилевых ни на человека, ни на скот не пошевелит пес языком своим, дабы вы знали, какое различие делает Господь между Египтянами и между Израильтянами» (Исх., 11:7). Ко всему здесь сказанному остается только добавить, что человечество в самом себе может разбиться только на два лагеря или сообщества: народ Бога, который знает и господствует, и невежественное большинство, которое не знает и воинствует. К какому лагерю примкнуть, остается свободным изъявлением воли каждого из нас.
Оливковая ветвь мира, дарованная пророком человечеству, по сей день отвергается им. «Египтянам» и сегодня не удается справиться ни с одной из собственных «казней», которые как назойливые мухи, преследуют все «прогрессивное» человечество, прогресс которого состоит в неотступном убеждении и вере в силу сдерживания и противостояния естественноему развитию всех и всяческих процессов. И то, что не удается изощренному могуществу, в какой бы сфере оно себя не проявляло, без особого труда удалось осуществить кроткому и смирному Моисею, посадившему своего мятежного «пса» на цепь признания абсолютной справедливости суда реальности над собой. Признание и смирение перед судом реальности равнозначно его отмене, ведь позиция человека относительно реальности и есть сама эта реальность. Мятеж отражает мятеж, смирение – мир. И в то время, когда Египет вооружался и истошно вопил, Израиль хранил гробовое молчание, усмиряя и укрощая буйство смертоносных стихий в зоне своего пребывания. Само собой разумеется, что такое молчание и такое смирение не могут быть уделом трусов или людей малодушных. Именно, сокрытие и умолчание о том, о чем Египет не имеет достоинства и мужества молчать, позволяет от этого избавиться: не будучи названной или обозначенной проблема существовать не может.
Но, вавилонская башня собственных представлений о мироустройстве возводится людьми с завидным упорством и постоянством. И, какое же их ждет там, на самом верху, разочарование: то, что предлагалось даром и еще целых две тысячи лет тому назад, а для кое-кого и значительно раньше, наконец, будет обретено ценой невероятных страданий, но зато уж навечно и наверняка: современная наука не оставит людям ровно никаких шансов более усомниться или проигнорировать абсурдом звучавшую весть спасителя. Ведь и он и наука говорят о слове, как о корррелирующем агенте реальности. Последние заявления, прозвучавшие в математической среде по поводу гипотезы Римана, выводят слово на уровень причины бытия. Практически, мы наблюдаем процес превращения логики познания в философию бытия или живую религию.
Не имея возможности и желания знать об этой причинно-следственной связи, языческий мир составляет для себя искаженные представления о добре и зле. И то, что по понятиям монотеистической доктрины, является безусловным добром (смирение) расценивается им, как окончательное поражение, а то, что определяется ею, как абсолютное зло (сопротивление), занимает одно из самых почетных мест в системе его ценностей. У невежды взаимоотношения с миром носят рациональный (взаимообусловленный, замкнутый) характер, тогда как в основу подлинного порядка вещей положено знание о начале (слове) и о его замыкающих и размыкающих свойствах. Ведь, согласно этому порядку, сначала появляется судья, тот, кто изрекает приговор (или присваивает имя), а только затем – преступник – соответствие этому имени. И взаключение, чтобы не быть голословной в данном утверждении, напомню всем короткий , но очень поучительный сюжет из хорошо известной детской сказки «Двенадцать месяцев», в которой две девушки, падчерица и мачехина дочка, при совершенно равных возможностях, данных обеим, получили совершенно разные награды. Обеим было холодно и голодно, но, для одной Мороз оказался благодетелем, а для второй – сущим наказанием. И самым парадоксальным во всей этой истории является то, что награду получила не та, которая сказала правду о том, что ей холодно, а та, что скрыла этот факт, дав ему иное название и этим изменив его. На мой взгляд, одной логики этой сказки достаточно для того, чтобы составить себе представление о настоящей правде и подлинном добре...

[Абдулла]

Людмила:

Как же Вы полагаете, что непротивление само по себе и есть цель и высший смысл нашего существования?

Не могли бы Вы процитировать такое мое утверждение? Непротивление не есть цель бытия, а его условие. Целью бытия является наслаждение или, как это именуется в религиозной традиции, "покоища блаженные", а непротивление является способом достижения этого. Все, что извращает этот способ, и есть зло, потому что не позволяет достигнуть вышеозначенной цели.


Абдулла:
Целью бытия является наслаждение? Хм… Извините, я приведу грубый пример… он очень напрашивается. Вот Ослик. Он наслаждается жеванием травки и не осознает, что смысл не в том наслаждении, что доставляет процесс приема пищи, но поддержания жизни с соблюдением эволюционного предназначения. Какие ещё наслаждения у ослика? Совокупление, извините, доставляет высочайшее наслаждение. Но кто скажет, что суть этих наслаждений в самих себе? Ясно ведь, что всякое наслаждение есть лишь стимул к жизненно важным действиям. У человека открылись возможности высокого уровня наслаждений – творческих. Но и творческое наслаждение является лишь стимулом преобразования мира с дальнейшим осуществлением эволюции мира. Так что наслаждение никак не может быть самой сутью и целью. Более того, Христос учил не наслаждения искать, но нести крест несовершенства (греховности) мира, принимать страдания, а не бегать за наслаждением. Наслаждаются безбожники, ибо им всё по барабану; они – приспособленцы, плюющие на судьбу мира вообще. Только свободное принятие на себя всех грехов мира может обуславливать творческое преображение мира животного хаоса страстей в нечто всё более жизнеспособное в плане успешного преодоления тенденции энтропии и разложения. Именно потому запад и стал локомотивом развития земной цивилизации, что только Иисус учил и словом и делом невиданному и неслыханному – сознательному неизбеганию от страданий. Такое неизбегание и есть предпосылка вселенского творчества, божественной жизни. Ибо человек вышел из инертного животного мира и всё ещё гонится за приятными эмоциями и избегает неприятных. Это и обуславливает односложную закономерность массовой психологии и стадных взаимоотношений. Всё это и нужно решать на пути к богочеловечеству. По достижение этого самого богочеловечества (царства божьего) действительно исчезнут все страдания. Но не это есть цель стремления к этой гармонии. Если под целью понимать наслаждение – «покоища блаженные» не наступят никогда. Целью достижения гармония идеальных взаимоотношений является максимизация КПД дальнейшей эволюции на чисто созидательной основе полюбовного созидания шансов жизни вечной. Потому что для того, чтобы запустить эти самые «покоища», это царство идеального производства эволюции – нужно понять КАК эти самые покоища должны и во имя чего функционировать. А покоя никакого там не будет (кому нужен покой). Там будет высшая радость творческого вдохновения и целенаправленного созидания мира и НИКАКОГО принуждения. Свобода! Но за счёт чего? А за счёт того, что то, что сегодня осуществляется ещё всяческим материальным принуждением, в борьбе и конкуренции, а именно – эволюция, будет осуществляться на основе свободного соизволения. А для этого нужно понять, что смыслам всего является не наслаждение, а успешная эволюция мира. Вот беспроблемное (в плане психологического противостояния, конкуренции и недопонимания) производство развития и будет обуславливать наслаждение. А как иначе? Стремлением к самому наслаждению можно только продажно приспосабливаться к миру ради этого наслаждения. А для победы над мировой данностью всякого безобразия и уродства, падшести – нужно свободно, сознательно и творчески стремиться к страданиям. Иначе их никак не преодолеть в мировом масштабе.