К слову – для Души.
Давным-давно во времена анимизма эта беспокойная сущность рассыпалась всюду перед взором первобытного человека. Её работоспособность привела к расцвету древних цивилизаций, становлению многочисленных языческих сообществ. И будучи уже божественной особой, Она была вовлечена в процесс образования монотеистических культур. В одном из таких процессов огромное первостепенное внимание уделялось Логосу, а вместе с ним и нашей избраннице.
Наверняка и уж точно древнегреческий Логос был неоднозначен.
В моем исследовании достаточно того, что Логос у древних греков имел самое тривиальное значение и понимался как: Слово - звучащее в разговоре, в речи.
Теперь выскажу, общее замечание к философии: Всякое знание, представление, информация об окружающем и внутреннем мире человека, целиком на 100% происходит от слова и только через звуковое слово.
Под «словом» здесь следует понимать как раз то и только то, что соответствует определению В.И. Даля: «Слово есть сочетание звуков, как единое целое, которое по себе означает предмет, явление или понятие, речение».
А под словом «душа» я понимаю: совокупность и последовательность всех слов, произнесенных и помысленных человеком при жизни.
Замечание 2. Записанные или каким-то другим образом запечатленные слова также попадают под данное определение души, если таковые будут кем-то озвучены или осмыслены.
Замечание 3. Душа, индивидуальный дух, всегда неразрывно связаны со звуковой волной, тем не менее, могут оставаться неизменны, в то время, как их звуковая основа может изменяться в результате перевода на другой язык, то есть когда авторская мысль, дух автора были сохранены при переводе. Т.о. душа, индивидуальный дух обладают свойством инвариантности по отношению к своей материальной звуковой оболочке. Это также происходит каждый раз, когда кто-то цитирует кого-то.
Мне думается, что это нехитрое знание о душе позволит нам раскрыть смысл многих, на первый взгляд тайн и загадок, с ней связанных.
Разберем несколько таких труднопонимаемых бытовых поговорок и примет. Поговаривают, что Душа, Духи свободно проходят через стены и всевозможные перегородки. Наряду с этим, время от времени приходится слышать и такое: «За стенкой все слыхать». Пожалуйста, стенка для звукового слова – не преграда, и это как раз доказывает, что Душа, Дух прошли сквозь стену. Вот и древние люди, когда начали отгораживаться от своих соседей, впервые познакомились с такой удивительной проникающей способностью звукового слова и может быть при правильном толковании, что есть Душа, Дух, передали нам через поколения свое «удивительное» открытие.
Что касается переселения души, самый простой пример: спойте какую-нибудь, только не свою, песню, и душа автора слов этой песни пребудет в вас. А вот еще одно из устойчивых народных поверий. Говорят, что сразу после смерти человека его душа какое-то время обитает рядом с телом. Когда человек умирает, как правило, у его тела собираются родные, близкие, знакомые, и порой бессознательно, самопроизвольно вспоминают о том, что он когда-то говорил, думал, в том числе и последние его слова. Таким образом, всякое произнесение или помысление его слов будет свидетельствовать о присутствии оной.
И, если следовать такой логике, нетрудно догадаться, что вместилищем и передатчиком души человека является речевой аппарат. Поэтому душа может находиться как внутри коры головного мозга, так и витать в воздухе, в окружающем говорящего человека пространстве. В этой связи хочу поведать одну психологическую зарисовку, которая, как мне кажется, хорошо раскрывает суть общего замечания к философии, что называется, на практике, на жизненном опыте. Еще раз подчеркну, замечание не говорит о том, что весь мир – это слова и колебания звуковых волн. Нет, оно говорит о том, что никакого представления, никакая информация, никакие знания о мире без слова, без языка невозможны. Или, как по этому поводу замечают логики: «нулевой, активный мир безинформативен». Что такое «нулевой, активный мир»? Мне и самому пока трудно представить.
Что же, как это обычно бывает, начинали за здравие, а заканчивать будем за упокой. Обратимся к тем древним, чрезвычайно живучим мифам, которые сопровождают почти всю историю человеческого духа. Откроем двухтомную энциклопедию «Мифы народов мира» (Москва 1991 г.) . В статье В.Я. Петрухина «Загробный мир» находим такие строчки: «Загробное путешествие считалось тяжелым и опасным: далекий загробный мир был отдален от мира живых потоками, горами, помещался на острове, в глубинах земли или на небесах. Для такого путешествия умершему необходимы были лодки, кони, нарты, колесницы, крепкая обувь, припасы на дорогу и т.п., помещавшиеся обычно в могилу. На пути встречались сверхъестественные преграды – огненные озера, кипящие, потоки и пропасти, через которые вели узкие мосты (мост – Конский Волос в алтайских мифах, у индейцев кечуа и д.р.)… Вход в загробный мир (иногда мост) охранялся стражами». Для наглядности делались иллюстрации. На одном из таких рисунков старика-эвенка Василия Шаршикталя изображены: «Проводы шаманом умершего сородича в мир мертвых: покинутый чум умершего, шаманский чум для совершения обряда проводов, Мифическая родовая река, телесная душа умершего, залив в устье родовой реки». Также читаем: «Так, народы Сибири помещали З.М. на севере в низовьях великих сибирских рек и одновременно в нижнем мире; в мифологиях, где путь умершим указывало солнце (у некоторых народов Океании, Северной Америки – ср. представление о солнечном барке Ра), реже З.М. помещался на небе (на звездах и т.п.), куда можно было проникнуть, как в нижний мир, по древу мировому, или мосту…»(курсив мой). Таковы общие представления о первом знакомстве вхождения в мир иной у народов, живших или живущих в еще нецивилизованных или неиндустриальных обществах.
Подобные представления о загробном мире наверняка складывались из рассказов людей, которым доводилось пережить предсмертное состояние. И многие современные ученые, на мой взгляд, совершенно верно подмечают, что все это в общих чертах может напоминать впечатления новорожденного младенца, в первые секунды своего появления на свет. Допустим, что он умеет говорить, и мы предоставляем ему слово: «Дорогие мои, если бы вы знали, в каких невероятно стесненных условиях (мост – конский волос, устье реки) я двигался к вам. Повсюду, кругом вода. Как вы их называете – маточные воды? Ну да (потоки, реки). А это, что вы тут у костра, корыто с водой приготовили? (Огненные озера - если роды протекали в ночное время.) Если роды случались днем, то младенец, пожалуй, воскликнул бы: «Какой у вас тут ослепительный свет!» «Так это же солнце, красивый ты наш», - ответило бы взрослое окружение.
В современных роддомах яркое освещение встречает каждого рождающегося карапуза в любое время суток. Оттого-то и рассказы современных людей, кому удалось пережить состояние клинической смерти, не так живописны, но более емки и точны по содержанию: «Свет в конце туннеля».
Действительно, роды для младенца после девятимесячного «спокойствия» - это достаточно серьезные, «тяжелые и опасные» испытания. И, наверняка, этот процесс как-то отразился и не прошел бесследно для общей (к тому времени уже сформировавшейся) нервной системы малыша. Как правило, новорожденные все видят, все слышат, все чувствуют. Проходит какое-то время, год, два, десять лет и более, находясь в трезвом уме и светлой памяти, никто не может вспомнить тот знаменательный момент, когда он впервые появился на свет. Он не помнит, когда, в каком месте, чьи руки коснулись его раньше других, т.е. он ничего не помнит. Самые ранние впечатления, всплывающие в памяти, относятся к возрасту, когда ему было, ну, может, год, два, а то и три-пять лет. Это, позвольте так выразиться, медицинский факт. И именно в этом возрасте от полутора годиков до пяти лет ребенок только-только начинает осваивать язык и пробует говорить членораздельно. Исходя из этого, можно предположить или, более того, заключить, что память у человека возможна только после того, как он начнет понимать и осваивать звуковой язык, т.е. после того, как в него вселяется слово. Далее, на протяжении жизненной деятельности у человека развивается и формируется так называемый речевой аппарат. Речевой аппарат есть необходимое условие существования человека в обществе. С его помощью личность, индивид вступает в культурные, научные, производственные, политические отношения. Посредством речевого аппарата человек оценивает, судит, мечтает, рассуждает, делает заявления, философствует, отражает объективный окружающий и внутренний мир. Таким образом, речевой аппарат есть неотъемлемая реальность, сложившаяся данность каждого человека. Также из истории врачебно-медицинской практики известно, что смерть носит не мгновенный и не молниеносный характер. Даже принято различать смерть клиническую и последующую биологическую. Клиническая смерть – это тот отрезок времени (5 мин. и чуть более), когда человека еще можно спасти и вернуть к жизни. В такие минуты во всем организме идет постепенный процесс умирания клеток. И наряду с внешними проявлениями такие, как конвульсии, судороги, в тканях головного мозга, как мне представляется, бежит предсмертный импульс. Он охватывает и пронизывает всю нервную систему, тем самым как бы раздражая и возбуждая те участки, пласты нервных клеток, связанных с памятью, заставляя их еще раз воскресить, воспроизвести те события, которые происходили на жизненном пути. О чем явственно свидетельствуют рассказы многих, побывавших в столь критических ситуациях: «Вся жизнь проносилась, мелькала, как в скоротечном кино». Так вот, наличие речевого аппарата как раз и предоставляет возможность такого просмотра. Это своего рода непроизвольный вынужденный экскурс в воспоминания. Иногда предсмертный импульс доходит до самых глубоких ранних слоев «клеток памяти» и того слоя клеток, которые в результате родов обязательно испытали какую-то деформацию или претерпели определенное изменение, оставили на себе соответствующий отпечаток и теперь, испуская последние жизненные силы, воспроизводя такую же ответную реакцию, попадают в зону речевого аппарата. Тогда-то через слово, через язык сознание и стало различать всю картину рождения. Казалось бы, в момент рождения у человека в распоряжении было все: зрение, слух, осязание, иногда даже «рубашка»; не было только слова, членораздельной речи, души в нем не было, не поселилась еще, оттого-то он и не ведал ничего, как бы кощунственно это ни звучало. И для молодого землянина протекал, наверное, тот самый «нулевой, активный мир» до того момента, когда он впервые обрел слово!