"О сущности истины", Oбсуждение статьи Хайдеггера
Здравствуйте, Гость ( Вход | Регистрация )
"О сущности истины", Oбсуждение статьи Хайдеггера
PhW |
Oct 29 2007, 06:46 AM
Отправлено
#1
|
Старожил Группа: Users Сообщений: 227 Пол: Male |
Предлагается обсуждение статьи Хайдеггера "О сущности истины"
http://www.philosophy.ru/library/heideg/verit.html Убедительная просьба прочитать обсуждаемую главу прежде чем писать сообщение. В начале статьи автор риторически спрашивает: не является ли вопрос о сущности истины слишком всеобщим, абстрактным и пустым? Почему обобщенный ответ обыденного рассудка хуже чем простое незнание сущности истины? С точки зрения обыденного сознания практически все философские вопросы окажутся пустыми и излишне абстрактными. Но особая "опустошенность" вопроса о сущности истины заключается в его постоянном присутствии и одновременном ускользании в размытость всеобщего, как тени вещей из мифа Платона об истине. Заключается ли в сущности истины ее существование? Если да то она субстанциональна если нет, то сводима лишь к предикату суждения? 1. Привычные понятия истины В примере с фальшивым золотом Хайдеггер говорит,что действительность чего либо не является критерием истинности, как фальшивое золото "не истинно" но исключительно в силу того что мы заранее (apriori) определили истинность "истинного" золота. Поэтому "истинным или ложным мы называем наши высказывания о сущем" которое в принципе может и не существовать но понятийно присутствовать в суждении и быть логически связанным не столько с реальностью сколько с элементами мышления. Истинное - это согласующееся, пишет Хайдеггер. То есть традиционно "истинна есть приравнивание познания к вещи". Совпадение вещи с тем, что о ней мыслилось и с другой стороны совпвдение суждения с вещью. Эти два аспекта Со-глас-ования весьма различны - вещь ДОПУСКАЕТ к себе мышлкние по другому чем мышление ВПУСКАЕТ в себя вещ. Возможно, что именно ассиметрия такого согласования и создает проблемму "сущности". Далее рассматривается замечательный средневековый пассаж о том что все вещи созданны (истинно) в соответствии с божественной идеей (истина как таковая) поэтому приравнивая мышление к вещи мы сообразуем его с божественной истинной равно как сами являясь тварными существами, имеем полное право соответствовать всевышнему замыслу и истинной связи в нем со всеми остальными вещами. Иными словами истина оказывается возможной благодаря принципиальной ДОСТУПНОСТИ вещи как акта творения, при этом сам акт и его движущие силы выпадают за скобки. Любопытно, что при этом несовершенство вещи (сравните с погружением в материю у Плотина) как икажение (отступление) замысла творения, оказывается принципиально недоступно(непредсказуемо) мышлению, являясь постоянным, онтологически "Неистиным". В связи с этим можно не согласиться с Хайдеггером в том что "неистинность как противопрложность истины может быть устранена" даже при восприятии чистой сущности истины. |
Алексей Воробьев |
Nov 4 2007, 06:41 PM
Отправлено
#2
|
Старожил Группа: Club Members Сообщений: 342 Пол: Male |
Чисто для общего контекста . О отношении Хайдеггера к Гельдерлину. «Мы, «сегодняшние люди», говорит Гёльдерлин, хотя и «многоопытны» во всем, что касается научного познания, но зато утратили способность воспринимать вещи, природу и человеческие отношения в их полноте и живости. Мы потеряли «божественное», а это значит, что дух покинул мир. Мы покорили природу, «зрительная труба» позволяет нам увидеть отдаленнейшие уголки вселенной, но при этом мы «в спешке не замечаем» «праздничного начала» являющего себя мира. Из «уз любви» между природой и человеком мы «сделали веревки», мы «надсмеялись» над границами между человеческим и природным. Мы стали «хитроумным племенем» и даже гордимся тем, что можем видеть вещи «нагими». А в результате люди больше не «видят» землю, не «слышат» птичьих голосов, да и язык, на котором они общаются друг с другом, «засох». Все это и означает, по Гёльдерлину, «ночь богов». То есть «ночь богов» есть не что иное, как исчезновение той значительности, которая прежде была имманентно присуща мирским, человеческим условиям существования, той «силы сияния», которой они обладали.
В понимании Гёльдерлина, поэт должен снова возвысить в слове весь этот некогда живой, но теперь погибший мир. Поскольку же поэт может лишь напоминать о погибшем, он является «поэтом оскудевшего времени». Термин «божественное» у Гёльдерлина не относится к сфере потустороннего, а обозначает некую измененную действительность в самом человеке, в межчеловеческом общении и в отношении человека к природе. Он характеризует открытую навстречу миру, особо интенсивную, авантюрную, «бодрствующую» жизнь, которая может быть как индивидуальной, так 'и коллективной. Способность радоваться бытию-в-мире. Это гёльдерлиновское «божественное» Хайдеггер в двадцатые годы именовал подлинностью, а теперь нашел для него новое определение — «отношение к Бытию». Присутствие, как объяснил Хайдеггер в «Бытии и времени», всегда находится в том или ином отношении к бытию. Даже бегство в неподлинность является одной из разновидностей такого отношения. «Отношение к бытию» (Bezug zum Sein) превращается в «отношение к Бытию» (Bezug zum Seyn), если захватывает человека целиком, то есть является для него подлинным переживанием. Отныне Хайдеггер будет писать слово Seyn («Бытиё») через ипсилон каждый раз, когда захочет обозначить подлинное отношение к бытию — то есть такое отношение, которое.это бытие обожествляет (в гёльдерлиновском смысле). Открытость же присутствия навстречу божественному означает вот что: готовность открыто и смело исследовать как собственные бездонные глубины, так и чудо мира». (Рюдигер Сафрански. Хайдеггер. Германский мастер и его время.) |
Текстовая версия | Сейчас: 2nd May 2024 - 06:32 PM |