[ Каскадный ] · Стандартный · Линейный Время и Ничто, Попытка онтологического обоснования

[PhW]

Понимание времени ускользающе многоплпново, но в бесконечном множестве его сосуществующих актуализаций здесь будет рассмотрен именно онтологический аспект времени.
Мы попробуем коротко проанализируем античное понимания бытия, коснемся неоплатоников, задержимся на Кузанском, заглянем к Гегелю, раскритикуем Сартра и поплаваем с Хайдеггером.

Элеат Парменид, ученик Ксенофана в своей знаменитой поэме впервые вводит понятие бытия. "Бытие есть, небытия же нет" и далее "бытие есть мысль о бытии, а мысль о бытии есть бытие".

Неожиданно для античной мысли постулируется принцип тождества бытия и мышления. Парменидовское бытие едино (неделимо), всенаполненно, истинно, прекрастно, неподвижно, вневременно, вечносуще и даже сферично (при этом однако безгранично в самом себе). Таким образом истинно мыслящееся "есть" подлинно существующее и наоборот. Онтологическое мышление оказывается единственно возможным (в своей истинности) будучи при этом формаобразующим, сущностным и живым.

Узнавая умом сокрытое основание всех вещей и многообразия космоса, человек впервые открывает бытие именно в себе, мысля его непосредственно, благодаря его непотаенности. Отсюда Элейское бытие не представляемо, не выдуманно, не явленно а истинно мыслимо.
Проблемма бытия у досократиков заключена в его принципиальном единстве и несводимости к множеству (общности, плюральности). При этом оказывается противоречивым сама бытийность бытия, его первичная предикатность и как следствие неизбежная расчлененность, структурность и инаковость которую Планон в "Софисте" и "Тимее" назвал инобытием или небытием.

Возникшая динамика (диалектика в понимании Лосева, как он писал - "мы находим, что не только небытие как-то есть, но и бытие всегда как-то не есть.") чистого бытия как эйдоса и небытия как мира вещей, определяет статус времени, стремящегося совместить несовместимое УЖЕ а именно сверхбытие замкнутого абсолюта и его "осколки" с печатью утраченного единства смысла.

[Царёв Павел]

PhW!... Спасибо Вам… Я не знал, куда «сгрузить» историю Ничто… Я начал с Гераклита, хотя, наверное, надо было бы захватить пифагорейцев. Итак, сверимся. Моё начало:
«Краткий исторический экскурс.
Почему-то иногда по вопросу о Ничто философию подразделяют на восточную и западную, хотя, на мой взгляд, довольно чёткую границу провести между ними довольно затруднительно. Пример: «западная философия исходит из презумпции
онтологической единственности и самодостаточности бытия, в восточной тради-
ции мир имеет два уровня и способа существования — небытие и бытие. Соглас-
но традиции Востока небытие вовсе не есть отрицание бытия, напротив оно есть
его утверждение… Мир небытия в восточной традиции обладает абсолютной ценностью, и наоборот мир бытия наделен столь же абсолютной отрицательной ценностью. Он
есть великая онтологическая иллюзия (майя). Если для восточной философии
Мир представляется двухуровневым, то для западной он принципиально одно-
уровнен: он весь без остатка сводится к уровню бытия. Само расположение Ничто
мыслится западной традицией без отрыва от бытия. Мир небытия на Востоке не
исчезает в мире бытия вследствие акта проявления, но остается существовать ря-
дом, точнее — над ним…Восточная традиция… направлена к преодолению личности, на выход из круга субъективности. В качестве конечной цели буддийского пути выступает Нирвана, восхваляемая как совокупное блаженство, наивысшее счастье, обитель мира и остров спасения. Этимологически слово «нирвана» обладает отрицательным значением. Оно восходит к санскритскому глаголу va (дуть подобно ветру) с отрицательным префик-
сом nir и означает абсолютное затишье, когда нет дуновения ветра, когда огонь
затух, свет погас, звезды исчезли, а святой умер [5, с. 30]. Подобный язык и об-
разность предполагают в буддизме такие понятия, как пустотность и ничто. Со-
стояние Нирваны есть состояние покоя и предполагает успокоение безначального
волнения элементов бытия (дхарм). Нирвана в буддизме открывается через успо-
коение, нейтрализацию свойств и качеств и приводит к подавлению всех желаний
к миру чувств, к избавлению от мимолетности жизни и к самоугасанию. Дости-
жение Нирваны гарантирует вечность, бессмертие… Буддизм принимает жизнь как
страдание в качестве непреложной истины, аксиомы, это — мнение о мире и оно
не должно подвергаться сомнению. Достаточно знать, что мир — это страдание, и
суметь настроиться на путь освобождения от источников страдания. Путь осво-
бождения, в стремлении спастись от чего-то достигается в буддизме при помощи
медитации, которая предполагает длительную по времени концентрацию внима-
ния на достижение желаемой изолированности и абсолютной непричастности
миру вещей… В буддизме настроение ужаса, приоткрывающего Ничто, вторично по отношению к суждению о мире как долине страдания» (НИЧТО В ФИЛОСОФИИ МАРТИНА ХАЙДЕГГЕРА: ПАРАЛЛЕЛИ В АРХАИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ Ю.С. Корнева).
Взяв на заметку сказанное, я попытаюсь попутно доказать, что подобное разделение не совсем точно. Итак, в современной (как это не парадоксально звучит – но ПРЕДСТАВЛЕНИЯ об истории (вообще и, в частности) западной философии тоже меняются с течением времени) истории философии бытует мнение, что первым, кто поставил вопрос об абсолютном бытии и НИЧТО был Парменид. В принципе, с этим можно согласиться, если не учитывать процесс кристаллизации ФИЛОСОФСКИХ понятий из диффузного мифологического мышления (как считается на сегодняшний момент, перелом от мифологического мышления к началу западного научно-философского произошёл на грани Платон – Аристотель).. Собственно, онтологическую проблему бытия: проблему ПЕРЕХОДА от субстанции природы к субстанции мышления,- впервые поставили пифагорейцы, объявив основой бытия число, благодаря организующей силе которого ( по мнению пифагорейцев) «что-то» может быть.
Представления Гераклита о бытии и небытии (Ничто –из-за диффузности понятий определить трудно) выражается наиболее ярко одной фразой: «В одну и ту
же реку мы входим и не входим, существуем и не существуем». Обычно это интерпретируют в том смысле, что Гераклит, абсолютизируя вечное ИЗМЕНЕНИЕ вещей в мире (круговорот), утверждал тождество сущего (и его – сущего- бытия) и не-сущего (небытия), благодаря тому, что в каждый момент сущее и есть, и, в то же время его нет (ибо и в ЭТОТ момент оно НЕ ТОЖДЕСТВЕННО само себе, т.к. изменяется). Т.е., возвращаясь к проблеме НИЧТО, можно сказать, что Гераклит утверждал РЕАЛЬНОСТЬ Ничто для бытия человека в факте постоянного изменения (существования = несуществования) окружающего мира. Здесь хотелось бы мне сделать два замечания:
1) во-первых, с одной стороны, обрисовывая КРУГОВОРОТ элементов (= вещей) в мире, тем самым, волей-неволей, Гераклит полагает конечность = ОПРЕДЕЛЁННОСТЬ (замкнутость) этого круговорота, с другой же стороны, он, правда, несколько неоднозначно обозначает и сами границы этого круговорота ЛОГОСОМ, где логос – не только переводится как слово, но и как ЗАКОН:
а) «31. [20] __ __ __ __ (после 30).
Превращения огня: сначала_море, море же_наполовину земля и
наполовину престер. [Это значит, что огонь ПОСРЕДСТВОМ
всеуцравляющего^ логоса [и бога через воздух превращается в воду_
как бы семя мирообразования, которую он называет ] мором; [из воды
же происходит земля и небо и все между ними находящееся. Каким же
образом он в обратном направлении восстанавливается и возжигается,
он разъясняет так]: море мерами разлагается по тому же логосу, какой
и прежде был до возникновения земли» (ФРАГМЕНТЫ ГЕРАКЛИТА
ПБРЕВОД С ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОГО
М.А. Дынника):
б) «[Он говорит также, что &ygJiag_KOCMOCOM и над \ всеми
находящимися в нем совершается через огонь, так j как он выражается
следующим образом]: Всем управляет ' перун, [т. е. он направляет;
перуном же он называет вечный ОГОНЬ, он говорит также, что
огонь,РАЗУМЕН и является причиной управления всем]» (М.А. Дынник. Там же).
Т.е, с одной стороны, Логос НЕ ЕСТЬ, собственно огнём, ПОСРЕДСТВОМ которого он (Логос) управляет и определяет круговорот изменений как единства бытия и небытия (Ничто?), не являясь ни тем, ни другим, с другой – Логос – это есть как бы сам первоначальный элемент – огонь, из которого проистекает всё… Но можно ли говорить о начале и конце в КРУГЕ?.. Собственно сам Гераклит в другом месте под Логосом подразумевает не столько ум, сколько способ управления противоположностями: «[Бог I: день_ночь, зима_лето, война_мир, изобилие_голод [все
противоположности. Этот ум] изменяется подобно огню, который,
смешиваясь с благовониями, называется различно, как различны
удовольствия от каждого из них».
2) во-вторых, как то следует из последнего приведённого мной изречения: «Этот ум] изменяется подобно огню…» сближение Гераклитом Логоса (Ума) и огня проводится, как раз, по линии НАИБОЛЬШЕГО свободного изменения (огонь – легко переменчив), что, собственно, не даёт возможности ОДНОЗНАЧНО «вывести» Логос (как абсолют) ЗА РАМКИ переменчивого мира
Из сказанного выше следует, что Гераклит лишь обозначил проблему бытия в том смысле, что объяснить бытие ТОЛЬКО из самого себя НЕВОЗМОЖНО. ПРЕВРАЩЕНИЕ одних вещей в другие посредством МИРОВОГО круговорота, ИЗМЕНЕНИЕ (нетождественность) их самим себе в каждый момент времени, означает, по сути, и их НЕБЫТИЕ. Бытие вещей, другими словами, есть одновременно и их небытие. Нерасчленённость понятий бытия и небытия, как РАЗНЫХ аспектов сущего у Гераклита отзовется эхом «аж» через более двух тысяч лет в философии Гегеля, в которой, вроде бы, жаловаться на отсутствие дефиниций нечего. Однако именно в аспекте пропедевтики Ничто Гегель «уходит «в сторону», именно в этом моменте ( о Ничто): РЕЗУЛЬТАТОМ СТАНОВЛЕНИЯ как единства бытия и ничто (различие которых «… есть одно лишь мнение») является ТОЛЬКО наличное БЫТИЕ, как положенное (ставшее), а становление превращается в «беспокойство в себе» наличного БЫТИЯ, разорачивающего своё богатство содержания именно благодаря этому «беспокойству», не дающему наличному бытию оставаться в пределах своей определённости.

[Царёв Павел]

В античности же историю понятий бытия и Ничто продолжил Парменид. Поскольку в учении Гераклита ОКОНЧАТЕЛЬНОГО РАЗДЕЛЕНИЯ между бытием и небытием НЕ ПРОИЗОШЛО (осталось неопределённым) (по Гераклиту, по сути, бытие – сплошное изменение, в то же время, как Логос, как закон существования крайностей-противоположностей – вечен, хотя он и исходит из ФИЗИКАЛИСТСКОЙ, САМОЙ ПЕРЕМЕНЧИВОЙ среды – огня), Парменид попытался заполнить этот пробел РАЗДЕЛЕНИЕМ бытия и небытия с элиминированием небытия. По сути, он неявно первым провозгласил тот принцип, которому следует на сегодняшний день вся современная наука (и логика – кстати, по мнению Гегеля): «Из ничего (Ничто) ничего не происходит». Т.е., что Ничто НЕТ, Ничто НЕ СУЩЕСТВУЕТ: ««Существо метафизики Парменида выражается в его предельно лаконичном изречении: «hen ta panta» – «всё едино». Здесь без труда угадывается прямая антитеза открытой Гераклитом универсальной формуле становления: «panta rei» – «все течет». Ни одна вещь ни на миг не остается одной и тою же…» (о. Александр Мень. История религии. т. 4). Парменид, по сути, попытался АБСОЛЮТНО разделить данное Гераклитом в единстве бытие и ничто, хотя примечательно, что: «Логос у Гераклита наделяется теми же самыми определениями, посредством которых Парменид описывает свое Сущее. Логос тоже един и единствен, бесконечен и совершенен, существует вне времени и пространства. Однако проявляет себя Логос не в устранении всякого различия между вещами, а, напротив, в заострении этого различия до противоположности и противоречия» (А.Д. Майданский. Учение Парменида о бытии в истории логического мышления). Т.е,, другими словами, Парменид на основании предикатов вечности, неизменности ВЫДЕЛИЛ из Гераклитовского единого «ТОГО, что ЕСТЬ», которое существует и одновременно не существует, тот невнятный у учения Гераклита аспект, который МОЖНО трактовать как НЕИЗМЕННЫЙ: логос (закон) и ПРИПИСАЛ по указанным основаниям (вечности и неизменности) единственно Логосу АБСОЛЮТНОЕ бытие, одновременно и ЛОГИЧНО (поскольку Единое – бытие АБСОЛЮТНО) приписав всему ОСТАЛЬНОМУ ИЗМЕНЯЮЩЕМУСЯ в мире статус АБСОЛЮТНОГО небытия – Ничто. Однако, благодаря тому, что мы ЗНАЕМ о СУЩЕСТВОВАНИИ этого изменяющегося, оно, всё-таки, СУЩЕСТВУЕТ тем или иным образом!.. Вот главный вопрос, красной нитью проходящий через ВСЕ размышления философов о Ничто в течение более двух тысячелетий… В русле мысли Парменида: о том, что дано нам в ЧУВСТВЕННОМ восприятии, нельзя говорить, как о существующем, ибо ему суждено рождаться и гибнуть, переходя в другое (Гераклитовское становление)… О чувственно данном НЕЛЬЗЯ сказать, что оно ЕСТЬ в силу его изменчивости. «О вещах чувственного мира нельзя точно сказать, «что» они есть, именно потому, что их бытие неподлинно, их «чтойность» многообразна и изменчива. Подлинное бытие обретается на других путях. Здесь Парменид формулирует, казалось бы, простой и очевидный, но очень важный для дела философии принцип: для того, чтобы мы могли мыслить, а не только чувственно переживать предмет, он должен быть равен самому себе, тождественен только себе, а не иному (А=А).
Область становления и путь мнения связаны как раз с обратным: становление — растождествление предмета, потеря равенства с собой через сопряжение с иным (А=Б). Мы здесь не в состоянии выяснить сущность предмета или явления, так как он всегда не есть он сам, но постоянно указывает на иное и растворяется в нем. Скажем, если что-то рождается, то само указание «нечто произошло, родилось» распыляет реальность предмета, ставит его в неизвестный для нас контекст, делающий исследуемую реальность непредсказуемой и непостижимой. Поэтому борьба Парменида за единство, тождество, отдающая некоторым безумием, оказывается чем-то глубоко серьезным и важным. Из предмета познания должно быть устранено всякое становление, он должен быть представлен вне связи и отношений, САМ ПО СЕБЕ. Именно такое само по себе сущее и есть истинное бытие, открытое только истинному познанию. Парменид идет еще дальше, формулируя те границы, в которых истинное бытие (есть) может быть мыслимо: «Остается только один мысленный путь,
[Который гласит]: «ЕСТЬ». На нем — очень много знаков,
Что сущее нерожденным, оно и не подвержено гибели,
Целокупное, единородное, бездрожное и законченное [?].
Оно не «было» некогда и не «будет», так как оно «есть» сейчас — все вместе [~единовременно]»» (К.А. Махлак. Лекции по истории античной философии). Другими словами, Парменид попытался выделить и охарактеризовать АБСОЛЮТНОЕ Бытие, которое ТОЛЬКО ЕСТЬ (а не существует и не существует одновременно). А ТОЛЬКО существует лишь НЕИЗМЕННОЕ (раз изменение – единство бытия и небытия – «неподлинное» бытие). Каким же образом может существовать НЕИЗМЕННОЕ бытие? Во-первых, если оно в СЕБЕ есть ОДНО (идеально согласованное в себе бытие). Во-вторых, если НЕТ НИЧЕГО, чтобы изменить это бытие (нет ИНОГО бытия, кроме ЕДИНСТВЕННОГО, согласованного в себе). По сути, Гераклитовский КРУГОВОРОТ (цикл) ПОСТОЯННЫХ ОДНИХ И ТЕХ ЖЕ изменений (огонь-воздух – вода – земля, и опять – огонь) прекрасно подходит на роль самосогласованности бытия в себе, ибо «Путь наверх и вниз – одинаков». Что же истинно в этом круговороте неистинного бытия «в себе»?.. То, что, опять же, по Гераклиту, ЗАДАЁТ порядок этого круговорота, его границы: ЗАКОН, ЛОГОС, закон существования противоположностей, где противоположности – границы изменений, которые, взятые в совокупности, кладут ПРЕДЕЛ изменениям бытия в себе, делают бытие определённым в себе «от одной противоположности до другой» и никак не дальше.
Во-вторых, бытие может оставаться НЕИЗМЕННЫМ только в том случае, когда ему не только больше НЕКУДА изменяться, далее собственных противоположностей, но и когда НИЧЕГО не может его изменить. Этому истинному, неизменному, а значит, ВЕЧНОМУ бытию отвечает, по замыслу Парменида Единое, объединяющее, по смыслу слова ВСЁ в себе и ТОЛЬКО в себе, и ВНЕ которого ничего НЕТ (иначе, оно не было бы Единым, а одним из множества). Видимо, отсюда у Парменида ТОЖДЕСТВО мысли и того, что мыслится «Одно и то же есть мысль и то, о чем она мыслит.
Без Сущего мысль не найти — она изрекается в Сущем.
Иного нет и не будет»… (Ср.: «ождество и неизменяемость бытия влекут за собою отсутствие у Парменидова бытия какого бы то ни было качественного и количественного разнообразия (бытие — совершенно однородно; не может быть бытия в одном месте больше, в другом меньше), а также отрицание у бытия движения. Безвременность бытия выражается в отрицании у него прошедшего и будущего) и стоит в самой тесной связи с его абсолютным тождеством и неподвижностью. Все это совершенно исключает из понятия бытия всякую мысль о возникновении и уничтожении» (Источник: Досократики. - Мн.: Харвест, 1999. - 784 (Классическая философская мысль).Часть 12). Ну, а как же вечно изменяющееся бытие-небытие Гераклита, данное людям в чувственности? По Пармениду – это только МНЕНИЕ, КАЖИМОСТЬ («майя»: ««на поверхности» неизменяемой Цельности, оно есть некое псевдосуществование, мираж РАЗДРОБЛЕННОСТИ и движения» (А. Мень. Там же)), сродни «пещере» Платона или, спустя тысячелетия – димензиональной онтологии Л. Франкла. Однако категория ограниченной «точки зрения», ведущей к кажимости ( к РАЗНЫМ мнениям), как и категория Единства сущего (как мыслящего, так, одновременно, и мыслимого) не могли объяснить ни ПЕРЕХОД одного мнения к другому, ни САМОГО мнения о движении. По сути, у Парменида – Два мира. Один: истинного бытия, «высвечивающего неистинность другого во мнении, переменчивости чувств. Другой: неистинного бытия, «приоткрывающего» существование мира истинного бытия в тяге двух «половинок» человека к Эросу с образованием единого целого. Естественно, что при этом возникает вопрос о принципах их взаимного сосуществования. В итоге, отказавшись от категории небытия, Парменид вынужден:
1) структурировать само бытие на истинное и неистинное (мнение)
2) объяснить причину существования неистинного бытия (причину истинного бытия можно было бы не объяснять, сославшись на его вечность и неизменность) ЗАКОНОМЕРНОЙ ТЯГОЙ К СЛИЯНИЮ в Единое.
С этой целью Парменид в свою мировоззренческую систему вводит НЕОБХОДИМОСТЬ (богиню Рока), «которая порождает мир обманчивого «мнения» и управляет им. Более того, она оказывается у Парменида в роли настоящей властительницы самого Бога-Бытия и определяет его целостную, совершенную природу:
Одним и тем же, все там, само по себе пребывает,
Не изменяясь, оно. Могучая Необходимость
Держит в оковах его, пределом вокруг ограничив (9)» ( А. Мень. Там же). Собственно, если проводить параллели, то Парменид, по сравнению с Гераклитом, РАЗДЕЛИЛ функции Гераклитовского Логоса, оставив «своему» Логосу функции некоего «вечного инструмента», СТРУКТУРИРОВАННОГО некоей высшей необходимостью (Роком) таким образом, чтобы он (Логос) служил неистинному бытию ЦЕЛЬЮ и придавал этому неистинному бытию СМЫСЛ существования (Ср.; «Целое не слагается или суммируется из частей, как можно подумать, а задает, порождает части обретающие смысл только в границах целого, в целом они становятся чем-то упорядоченным и строгим, подобным воинскому строю, готовому к битве» (К.А. Махлак Лекции по истории античной философии). Для неистинного же бытия необходимость выступала как СТРЕМЛЕНИЕ стать истинным. Таким образом, парадокс учения Парменида о Единственном неизменном, вечном и совершенном Бытии заключается в том, что он, провозглашая Бытие Единым, СТРУКТУРИРУЕТ это Бытие на истинное и неистинное, полагая связь между ними в необходимости. Т.е. Парменид, тем самым, не только не смог лишить неистинное бытие (а значит, и движение) онтологического статуса, но и, собственно, сам поставил под сомнение главную характеристику Бытия, как исключительно, Единого. Более того, отождествляя Бытие и мышление, Парменид попадает в ловушку собственной логики тождества. Действительно, если: « …небытие, не-сущее отсутствует, его нет вообще, оно не существует ни в каком виде: как заметил учитель Парменида Ксенофан, «не-сущего нет нигде». Это означает не только то, что ничто, небытие, не-сущее нельзя ни увидеть, ни услышать, ни потрогать, но и то, что о нем нельзя НИ МЫСЛИТЬ, НИ ГОВОРИТЬ, что ему нельзя дать НИКАКОГО ИМЕНИ. Ведь как только я помыслю ничто, как только назову его, так оно тут же перестанет быть ничем, превратится в нечто» (См. Мудрость Парменида. Я.А. Слинин). Т.е. ДАЖЕ когда Парменид ГОВОРИТ о Ничто («по имени»), что оно не существует, исходя из его логики тождества, оно ДОЛЖНО существовать тем или иным образом ПОТОМУ, что он ГОВОРИТ о Ничто, которому суть имя Ничто. Собственно, ЛЮБОЕ развитие философской системы Парменида, в которой бытие представлено ТОЛЬКО как Единое со всеми вытекающими отсюда следствиями, приводит, по-видимому, к саморазрушению. Взять, к примеру, апории Зенона: ««). Поскольку апории Зенона были направлены именно против понятия движения, а также против как самого понятия пространства как такового, так и представления о его непрерывности и дискретности, постольку резонным ответом на них было решение вообще оставить "зыбкую" почву телесности и пространственности, чего последовательно и до конца не сделал и сам Парменид. Кстати, это означало, что разрушительная логика Зенона, его ученика, била и по нему» ((В.П.Визгин ВЗАИМОСВЯЗЬ ОНТОЛОГИИ И ФИЗИКИ В АТОМИЗМЕ ДЕМОКРИТА). Действительно, от тождества «Одно и то же есть мысль и то, о чем она мыслит…» остаётся ТОЛЬКО мысль, мыслящая саму себя… Т.е. примат мысли, как Логоса, в Едином с мыслью, таким образом, превращается в АБСОЛЮТНОЕ бытие ТОЛЬКО мысли»… Простите за то, что я:
1) упомянул «восточное» небытие и пока «забудем» о нём. Просто для факта: я имею его ввиду, только хотел проанализировать его отличия от «западного» после, по-крайней мере, «западной» апофатики (а лучше после Хайдеггера), так сказать, в «сумме». ;
2) «примешал» Гераклита, потому как, на мой взгляд, имманентно, развитие бытия – небытия (существования – несуществования) началось с его знаменитой фразы.
Даю, сами понимаете, уже заготовленный мной текст сразу, чтобы обсудить ОДНОВРЕМЕННО обе наши позиции. Я буду думать.

С уважением. Павел.