Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности
Здравствуйте, Гость ( Вход | Регистрация )
Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности
![]()
Отправлено
#1
|
|
Unregistered ![]() |
Тарас Денисенко
Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности Опубликовано в Философском журнале Phenomen.Ru 26.01.2009. Прямая ссылка: http://phenomen.ru/public/journal.php?article=64 Об авторе |
![]() ![]() ![]() |
Тарас |
![]()
Отправлено
#2
|
Старожил ![]() ![]() ![]() Группа: Advanced Users Сообщений: 147 Пол: Male ![]() |
Уважаемый PhW!
Классификацию категории «душевное здоровье» и степень риска при определении ее как философской уж доверьте мне – дипломированному психологу и кандидату философских наук. Далее. Что, «структура» – это уже отрицание «целостности и сущностной принадлежности»? Формальное определение заботы – «вперед-себя-уже-бытие-в-(мире) как бытие-при (внутримирно встречном сущем)» [там же, с.192] – не структура что ли? Определение формальное, но обретено оно в фактичности бытия человека, потому и «дедуцировать нельзя», а следует возводить «к пониманию бытия этого сущего (набрасыванию в направлении способа несокрытости бытия)» [Хадеггер М. Основные проблемы феноменологии. СПб., 2001, с.26]. Человек заботится и до этих структуризаций и онтологических возведений, но вот это «до», которое есть не постулированное «синтетическое единство апперцепции», а ФАКТИЧНОСТЬ, тем не менее, надо специально аналитически выявлять, чтобы Вас не мучили подозрения в постулированной «непотаенности». Она потому и «непотаенность», что мы сначала что-то воспринимаем и как-то понимаем, а потом постулируем, при этом, круг нашего понимания норовит обернуться «кругом в доказательстве». И чтобы упредить это, проводим аналитические различия, в результате, обнаруживая определенное сопротивление внутри заботы, динамику, отчуждающую наше СОБСТВЕННОЕ понимание (эти самые «несобственные экзистенциальные модусы»). Чтобы разрулить возникающую здесь герменевтическую ситуацию, движемся «в противоходе» (im Gegenzug) к этой динамике, осуществляя редукцию к выше означенной динамической структуре заботы. Герменевтическая ситуация состоит, согласно Хайдеггеру, в том, что «сущее, которое всегда суть мы сами, онтологически всего дальше» [БВ, с.311]. Ключевым здесь является § 63 «Бытия и времени», подытоживающий методические достижения развернутого в предыдущих параграфах состава экзистенциальной аналитики, и констатирующий факт введения человеческого существования в пред-структуру экзистенциально-аналитического толкования: «Dasein в виду его собственной способности-быть-целым, поставлено в предвзятие; ведущее предусмотрение, идея экзистенции через прояснение наиболее своей бытийной способности достигла определенности; с конкретно разработанной бытийной структурой Dasein его онтологическое своеобразие, в противовес всему наличному стало так ясно, что предрешение об экзистенциальности Dasein обладает достаточной артикуляцией, чтобы уверенно руководить концептуальной разработкой экзистенциалов» [там же]. У Хайдеггера всё это подчинено решению фундаментального вопроса о смысле бытия в целом (кстати, потому и РУКОВОДСТВУЕМСЯ вопросом, что «вопрошание» является решающим, в связи с чем, «формальная структура вопроса о бытии» специально и фиксируется в § 2 БВ). Но именно потому, что это «в целом» осмысливалось из горизонта конечной экзистенции, фундаментально-онтологический проект зашел в тупик и обернулся уходом его автора в «беспонятийное мышление». Мы идем другим путем – через гуссерлевский проект «региональных онтологий» (так Вас, почему-то, заколдобившие «регионы сущего»), через выяснение «прикладного значения» фундаментально-онтологической концепции истины. Вообще, рецепция и критика философии Хайдеггера часто выглядят так, как будто эта философия предлагает какую-то законченную систему. Тем не менее, философия Хайдеггера – это, по преимуществу, проект, фундаментально-онтологический набросок. Можно сколько угодно критиковать и выявлять его недостатки, но, поскольку это лишь набросок, лучше развивать его. Можно сколько угодно говорить о несостоятельности аналитики Dasein как научного подхода, но лучше проверить ее в этом качестве на деле. (У меня по этому поводу есть еще статья, специально посвященная этому, но ее публикация на «Phenomen.Ru» задерживается по техническим причинам. Она должна была появиться раньше, так как в ней собственно принципы подхода реконструируются, а в данной статье эта реконструкция изложена белее сжато, и в ней уже развивается один из возможных прикладных аспектов этого подхода.) В «региональной» разработке фундаментально-онтологического проекта, предполагающей экспликацию пред-структуры понимания в рамках научных дисциплин, конечно, надо бы коммуникативный аспект проработать, чтобы не возникало этих «пред-исподних» и в замешательстве топчущихся «при дверех» философов. Топчущихся, в виду той самой герменевтической ситуации, которая и есть «дезинтеграция смыслового поля», только не «при переходе в категории бытия», а в понимании как допонятийной динамике. Поэтому, кстати, и «онтологическая истинность понимания» относится, в статье, к «динамике». К динамике в исконном смысле греческого δύναμις – возможности, потенции, мощи. Хотя, если уж в исконном смысле, то, конечно, точнее было бы написать «энергии». А смысл, как «условие онтологической истинности понимания», был бы тогда «энетелехией», как его и определял Г.Г.Шпет в работе «Явление и смысл». Далее. Если речь идет о духовности, то «подсознателная» не значит безличная, подобно фрейдовскому «Оно». Это именно архаический, а значит, ДОрефлективный, пласт сознания. Поэтому, одно дело, приобщение к духовной культуре, другое, что это приобщение, как и создание духовной культуры, предполагает экзистенциальную архаичность (Primitivität) человека, духовное αρχή как первоначало его отношения к миру и себе. Здесь, поэтому, не просто – поверья, культы, архетипы и т.п., но, если с позиций христианской антропологии подходить, ипостасная приобщенность личности Святому Духу. Вот где подлинная свобода, ибо «Дух веет иде же хощет»! Однако, именно потому, что, как Вы замечаете, «духовность (даже подсознательная) обозначивает прежде всего признание духовного с последующей возможностью присоединения к нему», в статье и говорится о «разрыве». Но переживается этот разрыв потому, что не «смысл духовного» требуется найти, а смысл жизни. Потому подсознательная духовность и есть тот самый дюнамис, который, вместе с зовом совести и бытием к смерти, структурирует заботу, и тревожит. Понятное дело, что никакого «душевного комфорта», обеспечиваемого объяснениями, тогда не будет. И не должно быть, потому что задача экзистенциально-аналитической психотерапии не комфорт в душе создавать (большая вероятность, что это будет для пациента просто самообманом), а помочь человеку выработать жизненную стратегию. Вообще, рассматривать экзистенциальный анализ по аналогии с психоанализом и традиционной психотерапией, типа «то, что доктор прописал» – это уже не релевантно его задачам. Представляю себе эдакую контору: «Вы потеряли смысл жизни, у нас его есть». А ведь нечто подобное уже появляется, и абсурд здесь в следующем. Психоаналитики, завышены их услуги или нет, в данном случае – не суть, копаясь в этой самой, как Вы выразились, «пред-исподней», они, так или иначе, – на своем месте. И экзистенциальные аналитики здесь им не конкуренты, так как их задача не душевной конспирологией заниматься, а помочь человеку найти ту меру его свободы и ответственности, которая необходима ему, чтобы сделать свое существование осмысленным. Однако, насколько это применимо к представителям «среднего класса», являющихся основными клиентами «аналитиков» … Да и применимо ли вообще? Они ведь СРЕДНИЕ, das Man в чистом виде, им надо сначала перестать БЫТЬ таковыми. А экзистенциальный анализ, всё, что он может и должен сделать в психотерапевтической работе, это обеспечить оптимальный жизнедеятельный тонус, чтобы совсем не дезинтегрироваться, и чтобы настроиться в тон ситуации и ее требований. Звучит банально, но если посмотреть на нашу нынешнюю жизнь, даже эти банальности зачастую не выполняются. Поэтому, если в моей разработке привлекается воля, то «соответствие» следует понимать не в смысле корреспондентной истины, но в плане осмысления механизма преодоления всё той же «дезинтеграции смыслового поля». Последняя может быть патогенной, может не быть таковой, или вообще не иметь места, но проблема нормативности здесь, очевидно, присутствует всегда, и требует, поэтому, экспликации меры, что, разумеется, в данном случае, предполагает не дубовую «каузальную атрибуцию» с «симптомами», «синдромами» и прочими «буйными», «овощами» и последующей «лоботомией», а тонкую герменевтическую работу. «Инструмент», конечно, надо еще совершенствовать. Например, я не понял, что такое «воплощать смысл в себе (как смысле)». Герменевтическая ситуация, по ходу ![]() С уважением, Т. Денисенко. |
![]() ![]() ![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 7th February 2025 - 10:14 PM |