Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности
Здравствуйте, Гость ( Вход | Регистрация )
Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности
![]()
Отправлено
#1
|
|
Unregistered ![]() |
Тарас Денисенко
Смысловая аутентичность как онтологическая мера душевного здоровья личности Опубликовано в Философском журнале Phenomen.Ru 26.01.2009. Прямая ссылка: http://phenomen.ru/public/journal.php?article=64 Об авторе |
![]() ![]() ![]() |
Тарас |
![]()
Отправлено
#2
|
Старожил ![]() ![]() ![]() Группа: Advanced Users Сообщений: 147 Пол: Male ![]() |
Даше
(и ВСЕМ) Менторский тон, возможно, прозвучавший в моих выступлениях на форуме, увел дискуссию от темы, инициировавшей ее. Тем не менее, помимо прочего, она, вполне вписывается в русло «преодоления экзистенциально-философской точки зрения» [Новая укрытость, с.144] (Вами указ. соч. О.-Ф.Больнова, далее – цит. там же). В статье эта направленность моих изысканий присутствует имплицитно, и имеет, к тому же, существенно иной вектор, нежели тот, о котором говорится в «Новой укрытости». Так, на данный момент, я не склонен придавать решающего значения празднику «как показательному противо-феномену <…> временных экзистенциальных состояний». Не исключаю возможности в будущем поместить эту тему в центр своих исследовательских интересов, в том числе и в ее рассмотрении, которое предложено Больновым (полный электронный вариант книги у меня есть). Здесь же лишь замечу, что и праздник ведь тоже временный феномен (ср. «хронотоп» М.М.Бахтина), и чтобы он, по настоящему, был «всегда с тобой», а не превращался, как это, к сожалению, сегодня происходит, в безликий «корпоратив» и гламурный «пир во время чумы», надо его осмыслить (кстати, как и феномен настроения в его существе и модификациях) в контексте целокупной темпоральной структуры нашего существования, установив герменевтическую логику этого осмысления. В этом смысле, для меня важно, что если экзистенциальная аналитика Хайдеггера и выступила в качестве концептуального аппарата экзистенц-философии, уловившей с помощью него трагические умонастроения эпохи и описавшей их «столь же грандиозным, сколь и односторонним образом» (абсолютно согласен с Больновым), то, все-таки, она (аналитика) не сводится к антисциентистским размышлениям о бытии, основанным в созерцании, не предполагающим, как будто, ни какого логического обоснования и не имеющим, поэтому, методологической или жизненно-практической ценности. И если Хайдеггер говорит о заботе, то речь идет о возможности, которая присутствует в самом существе нашего жизненного опыта, до его разделения на теорию и практику, а в экзистенциальной аналитике эта возможность теоретически фиксируется для того, чтобы указать их взаимосвязь, раз уж это различие все-таки имеется, и раз в нем появляется оппозиция сциентизма/антисциентизма в ее различных аспектах. Поэтому, как я неоднократно пытался подчеркнуть, вектор моих исследовательских интересов и моей рецепции философского проекта Хайдеггера лежит в русле не столько «преодоления», «педагогики», «ангажемента», сколько научной методологии, а значит, прежде всего, в русле реконструкции логики хайдеггеровского подхода с ее особой нормативностью истины и неистины. Ведь и экзистенциально-аналитическая психология, если в силу также имеющейся инерции рассматривать ее просто как один из гуманистических подходов, ничего не может дать кроме идеи воссоздания в психологической науке и практике аутентичного образа человека путем критики редукционизма и детерминизма. Но поскольку решение этих дидактических задач и соответствующая ангажированность авторов не должны повредить самой науке, важен не просто «образ человека», но логика обоснования, а значит, возможность уточнения принципов редукционизма и детерминизма, на которых строится любое научное исследование и онтология, находящаяся как в основе исследований, так и в основе чисто прикладных подходов. Наконец, хочу подчеркнуть, что если я выступал в процессе общения на форуме с определенным призывом, то он отнюдь не сводился к тому, чтобы все всё бросили и отстаивали мою «точку зрения» в рамках мною же предложенного подхода. Есть точки зрения, а есть позиции, из которых эти точки возникают, и есть подходы, в свою очередь, формирующие эти позиции. Требуется все это различать, а значит, параллельно своим утверждениям, реконструировать и по возможности разформализовывать логику своих подходов. Можно, конечно, и здесь усмотреть «игру смыслов», направленную на «расшатывание мозгов». Но, как мне кажется, чем больше и настойчивей я буду уверять в обратном, тем более буду упрочивать такую оценку моего опыта. А также моей личности, хотя я сам в своих сообщениях всегда высказывался не о личностях (именно потому, что не знаком с ними) и их точках зрения, а об их позициях и подходах. И высказывался не оценочно, а апеллируя всё к той же логике. Тем самым, я пытался выразить свою позицию, причем, не ради, будто бы, фрустрированного самовыражения, а ради понимания, которое в режиме форума всегда остается полемичным, и, по всей видимости, должно таковым оставаться, чтобы наши позиции не выглядели скрытым желанием «полечить» науку, человечество, мир, а значит и поводом «диагностировать», инкриминировать невежество и «просвещать» друг друга. То есть, всё это мое видимое занудство подчинено решению весьма актуальной и в методологическом, и в онтологическом, и в коммуникативном аспектах проблемы, о которой в свое время говорил наш отечественный представитель герменевтической феноменологии Г.Г. Шпет, – проблемы «собственника» сознания в ее связи с логикой научного мышления, для которой этот «собственник» все время предстает в качестве какого-то «анархического элемента» (см.: «Сознание и его собственник», п. 4, 2-й абз.; http://psylib.org.ua/books/shpet01/index.htm). Повторю, что я никому не навязываю свои исследовательские задачи, как и свой скромный интеллектуальный багаж. И если уж не хочется нудными логическими реконструкциями препятствовать оперативной коммуникации, пусть и в режиме «драки», то, по крайней мере, не лишним будет время от времени вспоминать эту банальную фразу Р.-Д.Лэнга (R.-D.Laing): «то, что мы мыслим, меньше того, что мы знаем; то, что мы знаем, меньше того, что мы любим; то, что мы любим, намного меньше того, что есть. И именно в такой степени мы намного меньше того, чем мы являемся» [Лэнг Р. Политика переживания // Лэнг Р. Расколотое «Я». М., СПб., 1995. С. 234]. С уважением, Т. Денисенко. |
![]() ![]() ![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 8th February 2025 - 01:56 PM |